Страница 74 из 150
Поэтому А.И.Солженицын снова обратился к содействию Е.Ц.Чуковской. «Еще с надеждой, – пишет он, – приняла Люша стопочку рукописных тетрадок «Августа». Она любила этот момент и эту роль свою – первой переводить на машинку мою работу» (22). Получив на руки машинописный вариант романа, Александр Исаевич предложил его вниманию своих наиболее близких друзей и знакомых. «Зимой 1970-1971 – говорится в «Теленке», – человек 30 читали» (23).
В результате, если верить ему, рукопись стала известна КГБ. «Я не знал, – заявил он на пресс-конференции в Париже 10 апреля 1975 г., – что КГБ сумело выкрасть у меня рукопись «Августа» на несколько месяцев раньше, чем я послал ее за границу. Они сумели сфотографировать у кого-то из близких мне эту рукопись еще в ноябре 70-го года, когда я еще невполне даже кончил ее, я кончил ее только к марту 71-го. Прочтя рукопись, очевидно, в КГБ приняли такой план действий: в этой книге нет ничего особенно опасного для Советского Союза и для советского правительства, вместе с тем, если ее напечатать на Западе, Солженицына можно обвинять в том, что он самовольно печатается на Западе. Итак, они выбирали страну, естественно для этой книги, как им показалось, Германию. Не знаю, по каким соображениям они избрали издательство «Ланген Мюллер» и его руководителя господина Фляйснера. Но, во всяком случае, я до марта продолжал работать на книгой, а теперь из письма самого господина Фляйснера полученного недавно, мы узнаем, что рукопись была предложена Фляйснеру еще в неоконченном виде от моего имени в январе 1971 г» (24).
Трудно сказать, на кого рассчитано приведенное объяснение. Для обвинения А.И.Солженицына «в том, что он самовольно печатается на Западе», не нужно было издавать там «Август Четырнадцатого», не имеющий «ничего особенно опасного для Советского союза», ведь к 1971 г. за границей уже были опубликованы и «В круге первом», и «Раковый корпус». Поэтому вопрос о том, кто и с какой целью пытался опубликовать «Август» в Германии правильнее считать открытым. Если же со временем будет доказано, что к этой акции КГБ действительно имел отношение, то нужно будет искать другое объяснение этого факта.
Касаясь появления «пиратского» издания «Августа», А.И.Солженицын задается вполне закономерным вопросом: «Откуда же они взяли текст?». И отвечает на него: «…быть может, произошла утечка у кого-то из моих «первочитателей»…не совсем исключено, что перефотографировали тот экземпляр, который с февраля по май был у Твардовского» (25).
Как же переданный А.Т.Твардовскому экземпляр мог оказаться за границей, если, по свидетельству самого А.И.Солженицына, организаторы «пиратского издания» «сумели сфотографировать…эту рукопись еще в ноябре 70-го года», если «переговоры с этим издательством были начаты в январе», а А.Т.Твардовский получил возможность познакомиться с рукописью только в феврале 1971 г.?
Перед нами очень грубая попытка бросить тень подозрения на ближайшее окружение писателя, ко времени написания приведенных строк уже ушедшего из жизни.
Публикация «Августа»
Закончив работу над «Августом», А.И.Солженицын вернулся к своим литературным воспоминаниям и в феврале 1970 г. написал к ним «Второе дополнение», охватывающее период с осени 1967 по 1970 г. (1). При обычном темпе работы, на это требовалось две недели. Следовательно, к середине февраля «Август» был завершен, после чего оставалось внести в него некоторые исправления с учетом первых читательских откликов и микрофильмировать.
«С осени 1970 г.» уже существовала договоренность о публикации «Августа» на русском языке в издательстве ИМКА-пресс (2). С просьбой вывезти его за границу посредники писателя обратились к уже упоминавшейся сотруднице французского посольства А.Б.Дуровой (Асей). «В феврале 1971, – читаем мы в воспоминаниях А.И.Солженицына, – она согласилась взять «Август» в виде рукописи» (3). В марте роман был отправлен (4) и через некоторое время Н.А.Струве сообщил, что «набор уже идет, негласный, а корректуру держат они сами с женой» (5). В мае последняя корректура была прислана в Москву и тогда же Александр Исаевич написал к роману небольшое послесловие (6).
Вскоре после того, как «Август» оказался за границей, Ольге Карлайл стало известно, что он был передан в издательство ИМКА пресс не только в тайне от нее, но и от Ф. Хееба (7). Это свидетельствовало, что Александр Исаевич начинал новую игру, в которой О.Карлайл отводилась второстепенная роль. С этим же было связано его решение переслать Ф.Хеебу вторую копию «Архипелага», единственный экземпляр которого за границей до этого находился у Каралайлей (8). Весной на квартире Н.Д.Светловой ее хороший знакомый Валерий Николаевич Курдюмов заново микрофильмировал «Архипелаг». Одновременно были микрофильмированы и другие произведения А.И.Солженицына, остававшиеся неопубликованными (9). В мае через А.Б.Дурову «набор пленок» («Сейф») был отправлен за границу (10) и передан на хранение Ф.Хеебу (11). «Только с этого момента – с июня 1971 года, – пишет Александр Исаевич, – я действительно был готов и к боям, и к гибели» (12).
Одним из тех плацдармов, который в это время пытался создать А.И.Солженицын и с которого он собирался идти на « гибель», должен был стать самиздатовский «журнал литературы и общественных запросов». Проект подобного журнала существовала у него давно, но только весной 1971 г. для его осуществления были сделаны конкретные шаги. Проект, по словам Александра Исаевича, «обсуждался уже со многими», «уже и редакционный портфель кое-что содержал» (13), но дальше этого дело не пошло, после чего, по всей видимости, было решено издать имевшийся материал в виде сборника статей, получившего название «Из-под глыб».
А пока готовился новый плацдарм, в Париже на русском языке вышел в свет «Август Четырнадцатого», изданный тиражем 20000 экземпляров (14). 25 июня КГБ поставил ЦК КПСС в известность об этом и препроводил туда аннотацию романа (15). «…в том же году, – пишет А.И.Солженицын, – вышло два соперничающих издания в Германии, затем в Голландии, в 1972-м во Франции, Англии, Соединенных Штатах, Испании, Дании, Норвегии, Швеции, Италии, в последующие годы – и в других странах Европы, Азии и Америки» (16).
Прежде всего на роман обрушились советские средства массовой информации (17). Вызвал он неудовлетворение и среди многих поклонников А.И.Солженицына, что вынужен был отметить он сам: «…уже с «Августа» начинается процесс раскола моих читателей, потери сторонников, и со мной остается меньше, чем уходит. На ура принимали меня, пока я был по видимости только против сталинских злоупотреблений, тут все общество было со мной. В первых вещах я маскировался перед полицейской цензурой – но тем самым и перед публикой. Следующими шагами мне неизбежно себя открывать: пора говорить все точней и идти все глубже. И неизбежно терять на этом читающую публику, терять современников, в надежде на потомков» (18).
Вместе с тем, на страницах нью-йоркской газеты «Новое русское слово» появилась статья известного в эмигрантских кругах профессора-филолога Н.Ульянова «Загадка Солженицына», в которой он писал: «Произведения Солженицына не написаны одним пером. Они носят на себе следы трудов многих лиц разного писательского склада, разных интеллектуальных уровней и разных специальностей». Отсюда делался вывод, что произведения А.И.Солженицына – это результат творчества литературной мастерской КГБ (19).
Иронизируя по этому поводу, А.И.Солженицын пишет: «С выходом «Августа» на Западе…появилась статья проф. Н.Ульянова, эмигранта, в «Новом Русском Слове» – «Загадка Солженицына»: открыл он, что никакого «Солженицына» в природе нет, это – работа коллектива КГБ, не может один человек так дотошно знать и описывать и тюремные процедуры, и виды онкологического лечения, и исторические военные действия, да еще в каждой книге свой новый язык»* (20).