Страница 130 из 150
О том, насколько органы госбезопаности были осведомлены о взглядах и литературной деятельности подпольного писателя, свидетельствует «Меморандум по оперативным материалам о настроениях писателя А.Солженицына» от 2 октября 1965 г. Документ основан на записи прослушивавшихся разговоров и заслуживает того, чтобы привести его почти полностью. Прежде всего КГБ обращал внимание на высказывания А.И.Солженицына о В.И.Ленине:
«…Я говорил вам о книге ФИШЕРА?…«Жизнь ЛЕНИНА»…У меня уже давно было совсем невосторженное мнение о ЛЕНИНЕ в период революции. Я вынужден был два месяца читать ее, каждый день по 5 часов…я сьэкономил на этом несколько лет, потому что я собирался сталкивать ленинские цитаты одну с другой…Теперь ничего не надо, все сделано. По любому вопросу он дает: ЛЕНИН – вот, ЛЕНИН- вот. Это просто змея, это просто беспринципнейший человек. Если он буквально может вам сказать, что он за вас, а вы пойдете к двери – он вам выстрелит в спину…Слушайте, прямо волосы дыбом становятся, когда читаешь…А вообще ЛЕНИН с момента переворота просто переродился, стал другим человеком…Он оппортунист…То есть он хватает возможность. Он как орел видит мышь в поле. Он гениальный человек. Он сразу видит возможности. Он видит возможности победы или разгрома врага и все, дальше он уже не интересуется, соответствует ли это теории, стоит ли это на нравственном уровне…Там потрясающие вещи…О том, что Советская власть прекратила свое существование 6 июля 1918 г…Власть Советов кончилась…Стала диктатура этой партии…Говоря о Советском правительстве, СОЛЖЕНИЦЫН заявил: «…Это правительство без возможностей. У них просто нет приводов ни к идеологии, ни к массе, ни к экономике, ни к внешней политике, ни к мировому коммунистическому движению, ни к чему. Рычаги всех приводов обломались, не работают…Честное слово, у меня такое впечатление. Паралитики» (11).
А вот высказывания А.И.Солженицына по национальному вопросу: «…Меня поражает, что либеральные русские люди не понимают, что надо расставаться с республиками, не понимают, что надо смотреть сознательно» – и далее: «Либеральные люди. Я им говорю, что Украина – все, должно отойти. – «Нет, нет». «Ну, Украина – спорный вопрос. О правобережной, безусловно, разговаривать даже не чем, пусть идет. А в левобережной по областям надо делать плебисцит и разделить по количеству населения. Но какой разговор – Закавказье, Прибалтика! В первый же день хотите – кто куда хочет, ради бога! Только решите вопрос по финансовым расчетам. Что нам предстоит? Это будет ужас, если начнется развал у нас на Западе, да еще совместно с центральным! Я вообще не знаю, что будет. Полный развал. Интересно, что армяне, как и грузины…Это республика, которая подвергается такому жестокому контролю, как и многие другие. Допустим, как Прибалтика или Украина. А вместе с тем она достаточно самобытна и может избрать полурумынский путь. У армян есть течение, желание освободиться как у румын» (12).
Далее в «Меморандуме» были приведены слова А.И.Солженицына о возможности публикации его произведений на Западе: «…Значит, «Энкаунтер» – английский журнал напечатал мои «Эссе» на почетном месте…могут меня спросить, мои ли «Эссе»? Я отвечаю незначащей фразой: «Я в «Новый мир» печатать обычно отдаю»…Я решил не признавать полностью своего авторства «Эссе»…Я скажу: «Действительно я написал некоторые стихотворения в прозе. Сдал их в «Новый мир»…Там вы можете их найти. А остальные? Да мало ли что ходит?» А те, от которых я отказываюсь – рязанские…». Ловка подделка; может быть провокация; может быть, искреннее продражание. Я не знаю». И все. И если меня все же потом прижмут…, я скажу: «…Что я гимназист? Почему я должен отвечать?» «…теперь я буду иметь косвенную информацию о том, какие планы созданы, где это будет храниться, кто будет этим заведовать, в каком случае это будет пускаться. Я дал им разработанное завещание. Я собираюсь всем, им, нанести первый удар, чтобы «Шарашка» была напечатана в том виде, в каком она лежит. Но это не скоро…там вся поэма, там все стихи, пьесы…В случае моей смерти печатайте мгновенно, все сразу. С начала моего ареста начинаете выдавать с периодом в три месяца по одной вещи…В случае сильной разнузданной газетной травли тоже, но реже – через полгода, через год» (13).
Объясняя, почему он придерживается выжидательной тактики и не желает идти на обострение отношений с властью, А.И.Солженицын заявлял: «…Я сейчас пока должен выиграть время, чтобы написать «Архипелаг»…Я сейчас бешенно пишу, запоем, решил сейчас пожертвовать всем остальным…Я обрушу целую лавину…Я ведь назначил время, примерно от 72 до 75года. Наступит время, я дам одновременный и страшный залп» (14).
Когда ему был задан вопрос: «А если ход событий пойдет гораздо быстрее?» – СОЛЖЕНИЦЫН ответил: «Слава Богу, раньше, так раньше…Я пущу здесь по рукам все и там опубликую (смеется). Что будет не знаю. Сам, наверное, буду сидеть в Бастилии. Но не унываю» (15).
«О свое новой работе СОЛЖЕНИЦЫН говорит: «…Я такую вещь дал сейчас, что мне «Шарашка» кажется ерундой…Я чувствую, что скоро придет время, когда захотят услышать про Октябрьскую революцию, когда нужно будет объяснить. И вот это объяснение, я чувствую, что смогу дать художественно. И я должени его дать. Это сейчас моя главная задача…Вещь убийственная будет… «Архипелаг». Это такая убойная вещь» (16).
«На вопрос: «Это что, художественная вещь?» – СОЛЖЕНИЦЫН ответил: «Я определяю так: опыт художественного исследования…Думаю, что к будущему лету я закончу «Архипелаг» (17).
Таким образом, по крайней мере с лета 1965 г. госбезопасность имела точное представление не только о тех взглядах, которые А.И.Солженицын высказывал в своем ближайшем окружении, но и о том, над чем он трудился и как планировал свою будущую жизнь. Поэтому версия, будто бы КГБ проспал его подпольную деятельность, а когда хватился, было уже поздно, не выдерживает никакой критики.
Как они с ним боролись?
Самое первое, самое простое и, наверное, самое распространенное, что делали органы государственной безопаности, чтобы парализовать деятельность лиц, чьи взгляды считались общественновреднымии – проводили так называемые «профилактические беседы».
«В соотвествии с указаниями ЦК КПСС, – читаем мы в одной из записок КГБ 1971 г., – органы Комитета государственной безопасности ведут большую профилактическую работу по предупреждению преступлений, пресечению попыток ведения организованной подрывной деятельности националистических, ревизионистских и других антисоветских элементов, а также локализации возникающих в ряде мест группирований политически вредного характера. За последние пять лет выявлено 3096 таких таких группирований, профилактировано 13602 человека, входивших в их состав, в том числе 2196 участников 502 групп в 1967 г., 2870 участников 625 групп в 1968 г., 3130 участников 733 групп в 1969 г., 3102 участника 709 групп в 1970 г. и 2304 участника 527 групп в 1971 г.» (1). «За период 1971-1974 гг. было профилактировано 63108 человек. За этот же период только путем профилактики пресечена на стадии формирования деятельность 1839 антисоветских групп» (2)
Таким образом, как мы видим, что КГБ вел большую профилактическую работу. Однако с 1965 по 1974 г. он не предпринял в отношении Александра Исаевича никаких мер подобного характера, иначе бы последний обязательно поведал бы о них.
Более того, органы госбезоспаности не мешали ему получать гонорары за не публиковавшиеся произведения, а также улучшать жилищные условия. Чтобы дискредитировать А.И.Солженицына, достаточно было бы опубликовать сведения о том, что все разговоры о его преследовании не соответствуют действительности, а далее не только указать выплаченные ему авансы и гонорары за неопубликованные произведения, но и сообщить о предоставленной ему трехкомнатной квартире. Не сомневаюсь, многих его поклонников как у нас, так и за границей эти факты заставили бы задуматься. Между тем, не было опубликовано даже официального сообщения солженицынских рукописей осенью 1965 г…