Страница 51 из 62
Рационализм
Рационализм (от латинского слова ratio — разум) не составляет какой-нибудь философской системы, не имеет и какого-нибудь однохарактерного типа, но вообще означает только такое отношение внутренней жизни к своим теоретическим и практическим вопросам, когда решение их представляется только приговорам разума. Таков самый общий смысл рационализма. Хотя в религиозной области должное употребление разума и необходимо, и спасительно для самой веры, способствуя возвышению и очищению религиозной жизни, но так называемый рационализм в религии есть односторонность, пагубная для религиозного духа. Враждебно относясь ко всему христианству и ко всякой религии вообще, рационализм поставляет разум человеческий верховным и единственным решителем религиозных и всяких других вопросов, отрицает все таинственное и чудесное в религиозной области, и хотя иногда сочувственно относится к христианской морали, но отвергает все положительное в области христианской догматики и обрядности. Рационалисты утверждают, что есть одно только откровение — через разум человеческий, и потому отвергают важность положительного авторитета в деле религии и все сверхъестественное домостроительство Божие о спасении и благе человечества. Вообще, задача рационализма — вытеснить из сознания не только веру, но изгладить, если бы это оказалось возможным, и самое имя Бога. Направление, поставившее своей задачей в области вероучения измышлять новые толкования его истин, удаляющиеся от истинного, прямого и постоянного их значения, известно под именем неологизма. Рационализм бывает весьма различных степеней — крайний и более умеренный. Учение это, распространившееся из Англии во Францию, Германию и другие страны, во второй половине XVIII века выразилось преимущественно в форме материализма и в форме деизма (см. выше). Свои нападения на религию и Церковь рационалисты XVIII века выражали не столько в каких-нибудь серьезных систематических разборах религиозных учений, сколько в отрывочных, поверхностных, но, тем не менее, язвительных глумлениях, остротах, кощунстве, брани и тому подобных выходках. Распространившись первоначально среди высшего общества, это направление стало на Западе проникать и в средние, и низшие классы народа и во Франции уже к концу XVIII века дошло до таких крайностей, что во время французской революции была даже сделана попытка совсем отменить христианское учение и провозгласить так называемую религию разума, — что, впрочем, тогда было скоро оставлено, потому что в большинстве народа оказалось еще довольно остатков приверженности к христианству. В настоящее время рационализм заявляет о себе в разного рода настроениях, гибельных для жизни церковной, государственной, общественной и семейной. Под влиянием рационализма презираются авторитеты, отвергается власть родительская и всякая другая, нарушается повиновение старшим, разрываются супружеские связи, открыто существуют и нагло заявляются незаконные сожития, и дело доходит до намеренных выкидышей, отравления детей, самоубийств и убийств. Вообще нет области в жизни человеческой, где бы не отпечатлел рационализм своего страшного зловредного влияния.
Скептицизм
Скептицизмом собственно называется направление философии, подвергающее сомнению начало и возможность знания. Сомневаться — вообще значит, при рассматривании предмета, находить и для противной стороны его столь важные основания, что нельзя иметь полной в нем уверенности, пока не будем иметь решительных на то оснований. Такое сомнение происходит от нашей ограниченности, по которой мы не иначе можем доходить до предметной истины, как после долгих изысканий. И оно не только предосудительно, но и весьма полезно для нас. Наше убеждение в истине тем делается тверже, чем более мы ее рассматривали и чем более видели силы и убеждения в ее основаниях пред основаниями противной стороны; без этого мы не можем быть свободными от заблуждения даже и тогда, когда бы и истинное что-нибудь приняли в наше сознание, потому что не познали его, как истинное, а приняли по предубеждению, по одной слепой вере. Многие сообщаемые нам познания происходят от нечистого источника, иные заключают противоречие в самих себе, другие противоречат уже познанным нами несомненным истинам. В таких случаях нельзя не усомниться; здесь сомнение есть средство обезопасить себя от заблуждений и сохранить душевный мир. Сами апостолы внушают нам «не всякому духу веровать, а испытывать духов, от Бога ли они, и все испытывать, и доброго держаться» «1 Сол. V, 20; 1 Иоан». IV, 1). Но, кроме этого полезного сомнения, бывает и вредное сомнение. Таков абсолютный скептицизм. В области религиозной он отрицает даже и самую возможность богопознания. Такого рода скептики были в Древней Греции, каковы Пиррон и софисты. Другой вид скептицизма, скептицизм относительный, допускает только чувственное познание, но отрицает возможность познания бытия сверхчувственного, отрицает, вообще, всякое познание, кроме добываемого посредством внешнего опыта, отрицает метафизику. Ясно, что и относительный скептицизм не допускает возможности богопознания. Представителями относительного скептицизма в прошлом столетии был Юм (1711–1776), к которому отчасти примыкает и Кант (1724–1804). Скептицизм, который по самому существу своему разрушает самые основания всякой истины и всякой веры, вреден и пагубен. Такой скептицизм есть не что иное, как наклонность или злонамеренное старание не соглашаться на истины веры и нравственности и подвергать все сомнению, без всяких здравых оснований, или по одним мнимым основаниям — не для того, чтобы дойти до истины, но чтобы отвергнуть всякую истину, привесть её в сомнение и сделать недоступною [10].
Социализм
По обычному словоупотреблению, социализмом (от латинского слова socius — союз, общество) называется направление, стремящееся к коренной и насильственной реформе общественных и, преимущественно, экономических отношений, без всякого внимания к тому порядку, который сложился веками. Выставляя своим исходным пунктом неравномерное распределение земных благ и объясняя только одной этой причиной бедность, лишения и страдания большинства, социализм обещает одарить все человечество счастьем, водворив для него на земле «рай». Самой популярной социалистической теорией в настоящее время считается марксизм, объединивший в себе все другие социалистические доктрины и дерзновенно выступивший в мировой истории с проповедью своего «нового откровения» и с горделивой решимостью произвести переоценку всех ценностей жизни. Творцом этой теории, присвоившей себе наименование «научного социализма», был известный немецкий экономист и политический деятель, сын крещеного еврея, Карл Маркс (1818–1883), и отчасти его друг и сотрудник, соплеменный ему Фридрих Энгельс [11] (1820–1895). Учение этих двух, как их называют социалисты, «великих теоретиков научного социализма» представляет собой целое мировоззрение, обнимающее все стороны человеческой жизни, так что нет такой области в деятельности и мысли человека, которой бы оно не коснулось и на которую бы не старалось наложить свою печать. Отличительной особенностью этого мировоззрения служит признание необходимости переворота не только в экономической области, но, по выражению самих социалистов, и «во всей юридической, моральной, философской и религиозной надстройке». Сущность такой всесторонней коренной перестройки жизни человечества составляет введение на принципе общности или коллективизма (каковое наименование употребляется для обозначения и самого социализма во всей совокупности его идей) права неотчуждаемой в руки частных лиц общественной собственности на все орудия производства и землю и организация исключительно чрез посредство общества производства и распределения продуктов [12]. Несовместимое с сохранением существующего строя жизни, как выражаются некоторые социалисты, «перенесение имущественных прав с отдельных личностей на более или менее широкие группы должно считать той характерной чертой, которая отличает социалистов от реформаторских партий, стремящихся к улучшению современного порядка с сохранением основ его». Более расплывчатое и неопределенное понимание социализма вносит путаницу понятий, ибо дает возможность смешивать в одну группу с социалистами лиц, лишь сочувствующих социальным преобразованиям, а на самом деле между этими понятиями существует коренная разница. Социальные преобразования имеют в виду законным и справедливым путем ослабить резкость неравенства человеческих состояний, прийти на помощь к действительно вопиющей нужде, лишениям и страданиям и достигнуть посильного облегчения всех этих зол; социализм же, выступая непримиримым врагом современных устоев порядка, проповедует разрушение всех учреждений, на которых покоится современная культура. Социализм есть прежде всего, как выражаются и сами его последователи, «уничтожение частной собственности». Признавая это одно из самых основных общественно-государственных установлений злом, корнем всяких экономических бедствий, социалисты и считают необходимым свое переустройство общественной жизни начать «немедленным и неуклонным обращением всякого имущества частного, имущества государственного, — в имущество общее». По совершении такой «экспроприации» право на всякую собственность постоянно должно принадлежать только целому обществу, а каждому отдельному члену последнего должно быть предоставлено лишь «право потребления». Так как при существовании семьи и семейных отношений, служащих самыми сильными побуждениями для приобретения личного владения, невозможно уничтожить частную собственность, то социализм является также врагом брачного союза и семьи. В его царстве мужчина и женщина могут между собою сходиться и расходиться свободно, сколько и когда угодно, и все обязанности по воспитанию происшедших от таких сожительств детей и все права ими распоряжаться исключительно принадлежат обществу. Но такое «право свободного сожительства» и лишение родителей всяких прав на детей не только не имеет ничего общего с брачным союзом, но даже составляет нечто прямо противоположное ему, превращая, по выражению некоторых, землю «в великий публичный дом»; а потому о семье в социалистическом строе не может быть и речи. Отрицает социализм и современное государство, уверяя, будто бы оно есть не более, как организованное господство одного класса над другим. Стремясь уничтожить это государство, социализм мечтает захватить государственную власть в руки одного класса, «пролетариата», и начать устраивать социалистический строй посредством «диктатуры пролетариата». Вопрос о дальнейшей участи государства социализм очень запутывает для общественного понимания. Несомненно, что социалисты, захватив власть, волей-неволей непременно принуждены будут или вечно держать в своих руках государство, или же их строй будет разрушен, как только они выпустят власть. Но они уверяют, что их классовое «пролетарское» государство немедленно прекратит свое существование, как только ими посредством его существующий общественный строй будет заменен социалистическим. Этот новый строй, изображаемый и самими социалистами туманными чертами, будет представлять собою какое-то невообразимое самостоятельное сплочение производительных групп, которые самим процессом производства будут построены в некоторую организацию. Во всяком случае, будет ли существовать неосуществимая, отрицающая всякую власть, туманная социалистическая организация власти или, что несомненнее, останется в силе деспотически-властная «диктатура пролетариата», — социализм и в отношении государства, как в отношении семьи и собственности, создает нечто, не имеющее ничего общего с теми основами, на которых само человечество жило и развивалось. С полною ясностью разрешается в социализме вопрос об упразднении религии вообще и христианства в частности. Правда, некоторые социалисты заявляют, что они будто бы «уважают всякое религиозное убеждение», что признают «совпадение христианского учения» с их «целями», что готовы дать в обещаемом ими новом строе жизни место религии, как делу частных лиц; но такие заявления есть ни больше, ни меньше, как только лукавая тактика. Этим способом они хотят лишь успокоить тех, кто в глубине души сохранил еще преданность религии, так как такие люди, наклоняясь в пользу социализма, его стремлением будто бы к действительному улучшению общественных отношений и неясно представляя об его разрушительном походе против основ человеческой жизни, особенно ужаснулись бы, если от них прямо потребовали бы порвать связи с религией. В действительности же социализм — принципиальный противник всякой религии и, особенно, христианской. Об этом ясно свидетельствуют и дословные выражения тех социалистов, которые не делают тайны из своей ненависти к религии и часто позволяют себе дерзкое богохульство. «Мы не верим, говорят они, ни в какого Спасителя»; «святой дух нашего времени», призывающий нас «не к смирению и самоотвержению», а «к священной войне, — это наука, знание, это социализм»; нет «утопии более утопической», как вера в «Триединого Бога, в вочеловечение Бога, бессмертие и вечное блаженство»; «над угрозой вечными мучениями за гробом нужно смеяться, а указание на небесное блаженство следует презирать»; «со смертию все кончается», и в том, «что теперь называют религиозной областью», — «мы стремимся к атеизму». При таком отрицании религии и, особенно, христианства социализм заранее всячески старается «освободить совесть от религиозных призраков», довести своих последователей до признания, что «упразднение христианства прямо-таки необходимо», так как «христианство и социализм враждебны друг другу, как огонь и вода». Вообще, социализм стремится отнять у людей то, что для них свято, близко и дорого, с чем они сжились целыми поколениями в продолжение многих веков. По его учению, весь существующий общественный строй является настолько одряхлевшим и совершенно отжившим, что здесь уже нельзя ничего ни починить, ни исправить путем реформ, а требуется полное и коренное разрушение его и всего того, на чем он держится и что с ним связано. Поэтому с точки зрения социализма, и является необходимым ниспровергнуть существующие общественные и экономические отношения, вытравить религиозные верования, уничтожить установившиеся в обществе права, всякие отличия и привилегии власти, знатности, богатства, всякого рода привязанности, родственные узы, перевернуть вверх дном весь порядок, все развитие, все законы истории и затем на развалинах разрушенного утвердить какой-то даже отчетливо не сознаваемый и самими социалистами новый порядок общественных отношений и жизни человечества. Само собой должно бы быть ясным для всех социалистов, что такой их опустошительный поход против коренных основ установившегося порядка человеческой жизни, как дело чрезвычайное, требует и средств тоже чрезвычайных. Хотя необходимость этих средств и отрицается некоторыми социалистами, но это только в теории, к тому же противоречащей истории и фактам действительности. Во всяком случае, на практике социализм, как живая реальная сила, вдохновляющая деятельность своих приверженцев, проявляется в активной борьбе и в деле достижения своих целей допускает насилие. Современные вожаки пролетариата прямо рекомендуют ему быть в «боевом состоянии», искусственно подогревая в себе «нравственное возмущение», без которого ими считается невозможным подъем рабочего класса на высшие ступени материального благополучия. Но раз злоба признается главным фактором в борьбе обездоленных классов «за существование», а затем и за свои экономические и политические права, то социализму остается лишь как можно более разжигать в массах зависть, ненависть и вражду. Выставляя своим девизом: «чем хуже, тем лучше», — социалисты, вместе с тем, признают допустимость хотя бы и самых крайних мер, так как, по их выражению, «кто хочет подняться вверх, тот не должен стесняться в средствах». Они сами считают своим правом, даже более, своей обязанностью поднимать народные страсти против состоятельных людей, не считаясь с тяжестью последствий, ожесточения социалистических масс. Показателем того настроения, в каком могут воспитываться эти массы, служит и текст социалистических песен. Все они насыщены именно призывом к «боевой готовности», стремятся пробудить и укрепить, путем «железной партийной дисциплины», «волю к действию», проникнуты фанатической верой в грядущее торжество социализма, жаждой «эмансипации» (освобождения) от капиталистов и капитала, чувством ненависти к имущим и т. п. Для достижения своих целей социализм готов огонь этой ненависти перевести на весь пролетариат и тем подготовить всемирный социалистический пожар, необходимый для разрушения существующего строя жизни. Чтобы затуманить общечеловеческое сознание, не мирящееся с таким насильническим и всепожирающим пожаром, чтобы использовать свойственное человеческому сердцу сострадание к бедным, слабым, беззащитным, оскорбляемым и обременяемым всякого рода житейскими тягостями, социалисты уверяют, что этот «пожар» необходим для блага человечества, что только таким способом возможно расчищение сорной почвы для построения нового здания, для водворения на земле будто бы царства всеобщего счастия с развевающимся над всем человечеством пленительным знаменем свободы, равенства и братства. Но, не говоря уже о том, что никакими, хотя бы и самыми высшими, целями не может быть оправдываемо пользование преступными средствами, обещания социализма, признаваемые им осуществимыми, — бессильны одарить человечество истинным счастием. Основой социализма только и может быть и действительно служит материализм, которым и пропитаны социалистические воззрения, как атеистическим элементом, способным вытеснить господствующие авторитеты во всех областях, а потому и необходимым для социализма. Вследствие этого сущность социалистического миросозерцания состоит в признании исключительного значения за материальной стороной жизни и в отчуждении ее от высших интересов. Социализм переставляет центр тяжести в человеческой жизни, все, так сказать, её притяжения с неба на землю и исключительно на землю. Для него вся область сущего исчерпывается пределами земного и его царство всецело и вполне от мира сего. Соответственно такому общему пониманию и направлению жизни, социализм ставит своей окончательной целью создание «земного рая», понимаемого им в смысле равенства всеобщего довольства, внешнего, материального и чувственного благополучия и, прежде всего, всеобщей сытости. Иной цели, кроме той глубоко односторонней, которая способна удовлетворить животный инстинкт, социализм не предполагает, потому что не знает и не хочет знать для человека никакой другой цели в этой жизни. Для него вполне достаточно, если человек будет пользоваться одними лишь земными благами жизни (см. Лук. XII, 19). Считая все премирные надежды только детской иллюзией, строя свои расчеты на замене жизни вечной тленными соблазнами жизни временной, социализм старается убедить человечество, что ему нечего ждать, кроме благ мира, что все люди не должны более стремиться к чему-нибудь другому, кроме улучшения кратковременного земного существования. Но, как известно, материальное благо не может быть конечною целью человеческой жизни. Хотя человек и не может жить без хлеба, но и «не о хлебе едином жив будет» он (Мф. IV, 4). Одно внешнее благополучие, как бы полно оно ни было, неспособно удовлетворить человека.
10
Источником такого настроения духа служат: недостаточное образование в религии, ложная философия, чтение вредных книг, сообщество с кощунниками и богохульниками, испорченное сердце. Если сомнение касается теоретических истин веры, то в основании своем имеет преимущественно высокомерие и гордость знания; если относится к практическим истинам, то происходит от безнравственности, которая не терпит законного ограничения со стороны религии и потому старается привесть её в сомнение и отвергнуть. Такой скептицизм в религии имеет самые вредные последствия: не в состоянии будучи подавить стремления нашего духа к познаниям и не доставляя ему ни в чем утверждения, он возмущает всё внутреннее спокойствие и счастье человека; иные из таких людей оканчивают жизнь самоубийством, другие делаются до нелепости суеверными, иные впадают в другую крайность — в бездну неверия. Св. апостол Иаков говорил, «что человек, у которого сердце двоится», бывает «не тверд во всех путях своих» (Иак., 1, 8).
11
К числу приверженцев марксизма, легшего, как известно, в основу мировоззрения и деятельности так называемой социал-демократии, относятся социал-демократы: Бебель (род. в 1840 г.), Либкнехт (1826–1900), Каутский (род. в 1854 г.) и др.
12
В своем целом мировоззрение «научного социализма» слагается из экономической теории и «теории исторического материализма» (считающихся двумя «великими открытиями» Маркса) и из основывающихся на этих теориях общефилософских воззрений на все стороны человеческой жизни. По устанавливаемому указанной экономической теорией закону так называемой «прибавочной ценности», вся предпринимательская прибыль сводится к излишку рабочего времени, остающемуся от количества труда, необходимого для содержания самого рабочего, т. е., получаемая рабочим наемная плата настолько низка, что оплачивает только часть расходуемого им на труд времени, а остальное количество времени труда все кдет в пользу предпринимателя. Хотя, по общепринятому взгляду, составляющая прибыль капиталиста часть стоимости вырабатываемого продукта идет в пользу предпринимателя, как вознаграждение за его труд (по приобретению и улучшению им производственных средств, по организации самого производства, по надзору за ним и сбыту продуктов), за его предприимчивость, за его обеспечивающее успех предприятие умение вести таковое, за его риск своим капиталом (из которого денежная заработная плата выдается вперед, до перевода путем продажи продуктов труда на деньги и вне зависимости от имеющегося получиться убытка или барыша) и т. п.; но, по теории «научного социализма», получаемая предпринимателем прибыль есть не что иное, как эксплуатация труда рабочего, так как только труд последнего «есть единственный источник и основа материальных ценностей». Называя идущую в пользу капиталиста разницу между рыночной стоимостью вырабатываемого продукта и наемной платой рабочего «прибавочной ценностью», марксисты утверждают, что она, как основанная исключительно на эксплуатации, неизбежно побуждает предпринимателя стремиться к увеличению этой эксплуатации всевозможными способами: удлинением рабочего дня, повышением продуктивности труда путем технических усовершенствований и т. п. Присоединяясь к капиталу, «прибавочная ценность» способствует расширению производства, а последнее, чрез то самое, дальнейшему накоплению её и т. д. Вследствие беспрерывного скопления средств производства в более крупных предприятиях, эти последние лишают возможности конкурировать с ними более слабые производства и поглощают их. Так постепенно шло и будет идти все большее и большее обнищание большинства и обогащение меньшинства, увеличивающая ряды пролетариата «экспроприация» его собственниками и «концентрация» орудий производства в руках все меньшего числа капиталистов. Соответственно этому взгляду, не считаясь с фактами действительности, неопровержимо свидетельствующими о полной жизнеспособности весьма многих средних и мелких производств и предприятий (напр., ремесленных, особенно тех, где ручной труд не может быть заменен машинным, различного рода отраслей сельского хозяйства и т. п.) и о постепенном росте материальной обеспеченности рабочих (путем повышения заработной платы, введения государственного страхования на случай увечья, инвалидности и смерти, возникновения самостоятельных рабочих товариществ, учреждения благотворительных союзов, потребительных обществ, касс взаимопомощи, бесплатных общежитий при школах, домов призрения, больниц, ночлежных домов и т. п.), представители «научного социализма» решительно утверждают, что, в конце концов, все общество разделится на два класса — несколько колоссальных богачей и огромнейшей массы пролетариев. Одновременно с указанным экономическим процессом, как утверждают марксисты, идет и объединение все большего количества рабочих в отдельных пунктах общего планомерно организованного производства, т. е. обобществление труда, которое в своей завершительной стадии и превратит капитал в общественное достояние. Той силой, которая осуществит такое превращение, является пролетариат. Для его движения, направленного в эту сторону, у марксистов имеется и принципиальное оправдание. По их учению, капитал есть в существе дела результат предшествующего труда рабочих масс, присвоенный себе капиталистами путем «прибавочной ценности», а отсюда и переход капитала от предпринимателей к непосредственным представителям труда марксисты считают лишь возвратом рабочим того, что у них будто бы несправедливо отнято и что будто бы им принадлежит. Таким образом, имея право на «экспроприацию» и, благодаря указанной «централизации средств производства и сделавшегося коллективным труда», все более и более объединяясь и организуясь на основе классовых интересов, современный пролетариат, по учению марксистов, захватит в свои руки политическую власть и с помощью ее легко совершит «экспроприацию» всевластного капитала, как чуждой и враждебной народу силы. Роковую неизбежность такой «экспроприации» и неразрывно связанного с нею падения современного общественного строя и создания, взамен его, нового социалистического строя марксисты подтверждают другой своей теорией — «теорией исторического материализма», которая вместе с тем во всю ширь раскрывает и все прочие особенности их учения. Сущность указанной марксистской теории, как это кратко было выражено Энгельсом, состоит в признании того, что «производство непосредственных материальных средств существования составляет основание, из которого развились государство, право, искусство и даже религия». Соответственно этому и «все в истории определяется тем, что и как производится и как обменивается производимое», т. е. все без исключения в исторической жизни человечества обусловливается состоянием экономики или, что то же, способом производства и обмена продуктов в данную эпоху. Ради краткости марксисты называют всю духовную культуру «идеологией», о которой и утверждают, что она есть только «надстройка» на фундаменте экономических отношений, изменяющаяся вместе с изменением последних и в полной зависимости от них и совершенно не имеющая самостоятельного значения. Ближайшими опорами этой «надстройки» марксисты считают социально-экономические, являющиеся «в каждый момент результатом условий производства и обмена», классы общества и их взаимоотношения. Отрицая все другие несомненные исторические факторы и усвояя исключительное значение в ходе исторической жизни человечества только классовой борьбе, марксисты утверждают, что «история всего общества есть история борьбы классов, борьбы рабов и свободных, крепостных и баронов, рабов и капиталистов», — борьбы из-за сохранения или из-за изменения существующих форм производства, обмена и распределения, так как эти формы являются для одних выгодными, для других, наоборот, невыгодными. Вопреки тоже неподкупному голосу истории и фактам современной действительности, марксисты учат, что классовая борьба определяет собою и вполне объясняет и всю историю идей, что каждый класс общества имеет свое особое жизнепонимание, что, подобно классам, жизнепонимания борются между собою и что «господствующие идеи какого-либо времени всегда суть только идеи господствующего класса». Соответственно всему этому марксисты и утверждают, что «последние причины всех исторических переворотов следует искать не в философии, а в экономике соответствующей эпохи». Нетрудно видеть, что корнем всех этих воззрений марксизма служит материализм. Это не отрицается и самими марксистами, что явствует и из самого названия ими своей теории «материалистическим пониманием истории» или «историческим материализмом». При такой основе «научного социализма» сама собою следует и полная несостоятельность его воззрений. Но так как марксизм может быть тем, чем он есть, только при этой основе, то он крепко и держится за материализм и не порывает с ним связи ни в одном пункте своего учения. Материалистически объясняя всю прошедшую жизнь человечества, «научный социализм» с той же точки зрения смотрит и на современную действительность и на ее будущее. По его учению, современное общество разделяется на два враждебных класса — буржуазию (собственников, предпринимателей, капиталистов) и пролетариат (свободных, но нищих тружеников), а весь смысл современной жизни лежит в экономике и все явления действительности объясняются классовой борьбой; на почве именно этой борьбы между капиталом и трудом возник и держится весь современный общественный строй и вообще вся культурная жизнь современного человечества; все в ней, как отражение сложившихся экономических отношений, — право, политика, нравственность и даже религия, — приспособлено к поддержке капитала и угнетению трудящихся. Соответственно этому уничтожение народной нищеты признается марксистами возможным лишь путем замены современного строя экономической жизни со всеми его, служащими к поддержанию интересов господствующего класса, «надстройками», новым строем, социалистическим, и такая замена, по учению Маркса и Энгельса, совершится неизбежно, сама собою, без всякого искусственного стороннего вмешательства, единственно лишь вследствие роковых, абсолютно необходимых и исключающих свободу воли законов истории. Но так как истинная история не знает таких законов и так как, о чем уже было замечено выше, признаваемое марксизмом безостановочно увеличивающееся обнищание пролетариата противоречит фактам действительности, то и указанная замена старого строя новым может быть достигнута лишь чрез насильственное разрушение существующего строя жизни. Во всяком случае, является несомненным, что в основе этого строя, если бы он так или иначе осуществился, будет лежать социалистический принцип коллективного производства и коллективного распределения продуктов потребления. В таком именно порабощении личности обществом, торжестве коллективизма над индивидуализмом — вся суть социализма и, вместе с тем, причина его полного противоречия с естественными законами человеческой общественности, здоровое состояние которой обязательно требует сочетания индивидуализма и коллективизма без нарушения должного равновесия между ними. При исключительном коллективизме, с его всеобщей рабочей повинностью, с производством всего «обществом и для общества», человек, как всецело зависящая от общества рабочая сила, обратится в машину и, подобно рабочему скоту, будет получать себе корм тоже в полной зависимости от своего коллективного хозяина — общества, для одного только потребления и отнюдь не для приращения (капитализации), т. е. с правом только съесть полученное. Все это неизбежно ведет к подавлению самодеятельного и самоопределяющего развития личности, к низведению ее на степень механического орудия общества. Вследствие этого социалистическое общество будет представлять собой механизм, а не организм, стадо, а не человечество. Оно будет телом без души, так как из него вынуто творческое начало, то, что действительно есть зиждущая сила, т. е. личность, индивидуальность. Такой «союз» людей, с устранением из их деятельности личного интереса, с попранием прав личности, с лишением ее самостоятельности всех дорогих для неё свобод, а потому заведомо пагубный для человечества, может быть создан только путем особого грубого насилия одних над другими. Неизбежным является насилие и при существовании социалистического строя жизни. «Ни одна форма совместного труда и жизни в большем или меньшем размере, как говорит философ Спенсер, не может обойтись без контроля свыше и всегда требует подчинения распоряжающимся властям. Любое из учреждений может служить тому доказательством. Все они вынуждены иметь свои советы, своих облеченных властью вожаков, которым другие должны повиноваться под страхом неотвратимой в противном случае неурядицы и неудачи. Судите же после этого, чего следует ожидать там, где вместо сравнительно ничтожных ассоциаций, местных и добровольных, к которым можно принадлежать или нет — как угодно, вырастет ассоциация всеобъемлющая, в состав которой все граждане волей-неволей должны будут войти. Судите сами, чем при таких условиях должна сделаться власть иерархически организованной и централизованной администрации, вооруженной всеми средствами и опирающейся на силу любого размера, какая только может потребоваться для приведения в действие ее постановлений и для охранения того, что она называет порядком. Конечным результатом будет возрождение деспотизма». В данном отношении заслуживает особого внимания суждение некоторых из сторонников социализма о поддержании должных порядков в «чудовищном коллективном организме труда и капитала». «Центральная власть, говорят они, сосредоточенная в одном пункте, не может достигнуть ни при помощи наказаний, ни взыванием к народу и его долгу, ни каким-либо иным образом того, чтобы всюду в великой сфере единого социального производства каждый достигал наибольших результатов наименьшими издержками, т. е. чтобы производство велось вполне экономно, чтобы никто не оттягивал в свою пользу рабочее время, чтобы никто не расточал национальный капитал и не расходовал его небрежно, чтобы в каждом отделении состав средств производства в достаточном количестве подновлялся своевременно, сообразуясь с последними успехами техники, чтобы точно и справедливо был оценен различный труд, чтобы, начиная с чиновников, заведующих хозяйством и кончая главноуправляющими, никто не эксплуатировал и не притеснял, не выжимал прибавочной стоимости и не брал взяток». Выходит, таким образом, что продуктивность работы чудовищной всеобъемлющей фабрики, соблюдение по отношению к трудящимся на ней справедливости, устранение злоупотреблений и т. п. не могут быть обеспечены даже и пользованием «наказаниями». Тем более является необеспеченным продолжительность существования этой измышленной марксизмом фабрики рабского труда с её несомненно насильническим «исполинским необозримым административным «аппаратом». Вполне справедливо утверждают некоторые, что, если порядки социалистического строя жизни и водворятся на земле, то «человек проклянет такие порядки и, конечно, разрушит их», как невыносимые и уродующие его жизнь и ведущие к утрате не только духовных, а даже и материальных благ. К глубокому прискорбию, все это не кажется таковым современным поклонникам марксизма, и он, стремясь к полному целостному перевороту во всех областях жизни, сеет среди людей свои коренящиеся на материализме, а потому и пропитанные атеизмом, общефилософские воззрения на семью, общество, государство, религию и прочие стороны человеческой жизни, производя, тем самым, невообразимую путаницу в нравственно-религиозных понятиях, убеждениях и принципах современного человечества. Более подробное выяснение сущности, силы и пагубности этого социалистического яда и составляет задачу предлагаемого нами читателям дальнейшего ознакомления с социализмом.