Страница 48 из 62
Материализм
Материалисты признают одно только вещество, как нечто реальное, и отрицают все духовное, как нечто несуществующее. Впрочем, положение о вещественности всего не разделяется всеми материалистами. Менее поверхностные из них не решаются утверждать, что духовные явления вещественны; по их учению, материя служит только первопричиной всех явлений, в том числе и духовных, хотя последние отличны от вещественных предметов и явлений. В отличие от грубого материализма, более философский материализм не отрицает в известном смысле и реальности духовных явлений, но смотрит на них или как на продукт развития материи, или как только на следствия ее организации, подобные явлениям электрического тока, вызываемым вследствие прикосновения двух материальных тел. Общие пункты учения всех материалистов следующие: а) производство всего из материи, как из первоосновы и первопричины всякого бытия (монизм); б) отрицание самостоятельной причины духовных явлений — субстанциальности человеческой души и её бессмертия. Все жизненные явления материализм пробует привести к физико-химическим свойствам вещества; всюду на место Всемогущего Творца вводит «химическое сродство», действие водорода, кислорода и пр. Во всем он находит лишь внешнее механическое сцепление фактов и явлений и на всю вселенную смотрит, как на совокупность вещей, имеющую в себе самой причины, которые мы называем законами. Находя в мире только материю и бессознательную, неразумную, механическую силу, отрицая самую возможность премирного бытия и допуская существование только одного видимого мира, материализм, тем самым, отрицает бытие Бога и ведет к самому решительному безбожию. Таковыми были среди язычников, у классических народов, материалисты: Левкипп (в конце VI и начале V века до Р. X.) и Демокрит (около 460–360 гг. до Р. X.), Эпикур (341–370 гг. до Р. X.) и Лукреций (98–55 до Р. X.), в новое время, среди христианских народов, — французские энциклопедисты XVIII столетия и материалисты-естественники середины XIX столетия. Вместе с этим, материализм разрушает самые основания, на которых утверждается истинно нравственная жизнь. Свобода воли (см. детерминизм), сознание долга, совесть, нравственное чувство — отрицаются материализмом. Человек, по учению материалистов, есть не что иное, как «только сумма родителей и кормилицы, места и времени, воздуха и погоды, звука и света, пищи и одежды». Добро и зло не есть дело свободного самоопределения, а есть результат необходимо действующих физических, физиологических и социальных условий. Пороки и преступления суть не что иное, как только обнаружения ненормального состояния мозга, нервной системы и потому невменяемы. Таким образом, материализм уничтожает различие между добром и злом, между добродетелью и пороком и нравственную вменяемость поступков. Материалисты знают только то благо, которое имеет основание в личном ощущении; они признают господство одного животного инстинкта и внешней материальной силы; для них вечный закон жизни, переносимый ими из области жизни материальной в сферу самых высоких нравственных явлений, есть борьба за существование и личное наслаждение и, следовательно, всеобщая вражда, насилие и взаимоистребление, утверждение блага и счастья одних на страдании и уничтожении других. Один из крайних материалистов всеми буквами написал, что «хороши обман, воровство, грабеж и убийство, коль скоро они ведут к богатству и наслаждению». По свидетельству истории, в жизни практической материалистические воззрения всегда приводят к самым гибельным для нравственной и общественной жизни последствиям.
Мистицизм
По учению мистика немца Якоби (1743–1819), ни природа, ни разум не могут вести нас к познанию о Боге. Природа не столько открывает, сколько скрывает Бога, так как в ней мы видим только бессознательное сцепление причин, действующих без начала и конца. Разум человека, вращающийся в среде бытия и познания условного и ограниченного, также может приходить только к началам условным. Если мы захотим ограничиться только рассудочным познанием, то последовательно придем к отрицанию бесконечного и сверхчувственного, ибо из соединения условного с условным по законам рассудка может быть выведено только условное; с нашим рациональным мышлением мы никогда не можем выйти из области бытия посредствованного, т. е. из связи естественных и механических причин. Единственный источник познания о Боге есть внутреннее чувство, способность непосредственного созерцания Божества. Бог непосредственно близок нам в нашем собственном духе, точно так же как природа близка и присуща нам в нашем собственном теле. В Бога мы веруем потому, что видим, созерцаем Его, хотя, конечно, не телесными очами. Таким образом, по учению мистиков, идея о Боге не может быть следствием одного только наблюдения над природой или самостоятельной деятельностью разума, что существование её в нас предполагает воздействие на наш дух высочайшего, соответствующего этой идее существа — Бога; но, полагая в основание своего учения эту верную мысль, мистики, вместе с тем, впадают в крайность: они отрицают всякое значение участия разума в деле Богопознания и преувеличивают значение в этом отношении внутреннего чувства и созерцания. Вот почему история мистицизма и представляет нам не только глубокомысленных философов, но и многих мечтателей и визионеров, в защиту своих фантазий ссылавшихся на Божественное откровение, будто бы ими полученное. Первыми пропагандистами мистицизма на Руси явились масоны; из них наиболее деятельным был А. Лабзин. С 1803 г. он выступил с целым рядом переводов, а в 1806 г. начал издание мистического журнала «Сионский вестник». Мистицизмом начали увлекаться даже такие влиятельные лица, как кн. А. Голицын и М. Сперанский; сам Государь заинтересовался им. Кружок мистиков усилился с 1810 г. Феслером, который был вызван на кафедру философии в Петербургскую академию и, прослужив в ней 5 месяцев, перешел в комиссию законов; а с 1812 г. английскими методистами, приехавшими в Петербург. К тому же события 1812–1814 гг. породили религиозную настроенность в обществе. Всюду по городам стали появляться мистические кружки, куда собирались для чтения мистических книг, бесед, духовной молитвы и других мистических упражнений. Как модное направление, мистицизм нашел себе выражение в беллетристике, в живописи и архитектуре. На первых же порах своего существования мистицизм встретил противодействие со стороны представителей Православной Церкви, выразившееся в появлении некоторых литературных произведений с опровержением мистицизма. Но в первое время, когда сочувствие в обществе мистицизму было очень сильно, это противодействие не могло развернуться свободно и не имело должного успеха. Решительное противодействие началось с 1824 г., когда особым указом запрещено было печатать книги религиозного содержания без дозволения духовной цензуры и сделано было распоряжение: отобрать из библиотек учебных заведений все книги, содержащие учение, противное правой вере. В 1825 г. такое распоряжение сделано Св. Синодом касательно учреждений и лиц духовного ведомства; вместе с этим предписано наблюдать, чтобы впредь не распространялись религиозно-нравственные книги, изданные без разрешения духовной цензуры и рукописные.