Неумолимый

– Понимаю. А где будете вы?

– Вон там внизу. – Вашмен указал на нижний конец "подковы". – Мы будем верхом, и если вы сможете вызвать огонь на себя, то я сумею засечь вспышки ружейных выстрелов. Мы сможем доскакать к ним достаточно быстро и накроем их. Ну, что скажете?

Вискерс явно призадумался. Вашмен взглянул на небо, просвечивающее между голыми ветвями деревьев. Сумерки – на фоне темно-синего бархата неба уже кое-где показались звезды. Возможно, через полчаса взойдет луна.

– Хорошо, давайте попробуем, – согласился Вискерс.

– И еще одна вещь. Мне надо знать, Хэнратти ли это. У вас будет возможность взглянуть на лицо трупа, когда вы его перевернете. Если убедитесь, что это Хэнратти, как только улучите время, трижды подряд выстрелите в воздух.

– А что потом?

– Вам лучше оставаться здесь, чтобы я знал, где вы находитесь. Понятно, что вам такое не по душе, но если вы кинетесь следом за нами, то, скорее всего, попадете под перекрестный огонь, как с их, так и с нашей стороны.

– Меня такая перспектива не радует. Но почему вы так уверены, что они все это время упорно дожидаются нас?

– Этого не скажешь словами. Может быть, из-за того, что им надо во что бы то ни стало избавиться от нас. Они не желают больше тратить на нас время.

Объяснение выглядело не ахти, но Вашмен не стал ничего добавлять. Все прочее было лишь ощущением, возникавшим из того, что он знал о Харгите.

– Ну что ж, остается лишь надеяться, что вы правы, – снизошел Вискерс. – Сколько вам потребуется времени?

– Сколько сейчас на ваших часах?

– Девять минут седьмого.

Вашмен снял перчатку, чтобы перевести стрелки часов назад, так как они показывали одиннадцать минут седьмого.

– Переверните тело в шесть сорок.

– Зачем так долго ждать?

– Взойдет луна.

– Ладно, – согласился Вискерс и, когда Вашмен повернулся, чтобы уйти, добавил уже мягче: – Удачи вам, патрульный!

– Она и вам не помешает. – Вашмен на ходу махнул рукой Вискерсу.

Глава 10

Последняя полоса сумеречного света померкла в небе за правым плечом Бараклоу, и Эдди Барт обескураженно прошептал:

– О, дьявольщина! Что же эти сволочи вытворяют?

Они видели их – движущиеся тени в осиннике, там внизу. Один из них, словно дразня, даже подобрался достаточно близко к телу Хэнратти. Но никто не подставился на верный выстрел и не вышел из-за деревьев.

– Самое разумное для нас – не высовываться, – проговорил майор. – Оставаться здесь. Дать им выйти на нас... мы услышим шум их движений. Я хочу нынешней ночью с этим покончить.

Бараклоу повернул голову и посмотрел сквозь сосны. Следы, которые они намеренно оставили, легко было разглядеть с расстояния по меньшей мере двухсот футов даже в сумерках, но теперь стало уже очевидно, что преследователи не клюнули на эту удочку.

– Конец, похоже, близок, черт возьми, – заявит Барт. – Это, похоже, не просто заурядные захолустные копы: они все время на ход впереди нас.

На скулах майора заходили желваки.

– Я недооценил их. Возлагаю на себя ответственность за это. Но вспомните, кто мы есть, сержант. Мы прошли выучку в лучшей в мире академии партизанской войны. Они доставили нам некоторые неприятности лишь потому, что мы их недооценили... это моя вина... но кто бы мог подумать. И все-таки не следует забывать: кто они и кто мы. А сейчас давайте рассредоточимся и будем их дожидаться. Хватит разговоров.

– Да, сэр! – отчеканил Барт и отполз на пятьдесят футов вниз по склону, извиваясь между стволов, как угорь.

Бараклоу задержался на миг, прежде чем последовать его примеру.

– Мы потратили слишком много времени, стоит ли тянуть и дальше? Вдруг они и вовсе не пойдут сюда? Возможно, им известно, что мы здесь, и они просто собираются закупорить нас, как в бутылке, в ожидании подкреплений?

– Если так, то мы на рассвете двинемся отсюда. Но сперва надо постараться достать их. Пока они нас преследуют, мы лишены свободы передвижений, ты и сам понимаешь.

– Да. Но не стал бы возражать, если б мы прямо сейчас навострили лыжи отсюда.

– Нет, – отрезал майор. – Мы будем ждать. А сейчас отправляйся на свой пост!

Бараклоу зарылся в сугроб, как ребенок закапывается в песок на пляже – на виду остались лишь голова да руки. Обутый в непромокаемые сапоги и закутанный в прорезиненный дождевик, он не боялся простудиться: холод – штука неприятная, но Бараклоу всегда получал удовольствие от неудобств.

Он мог видеть майора и – очень смутно – внизу Барта: у них вошло в привычку располагаться так, чтобы один мог прикрыть огнем другого. Ситуация, прямо скажем, привычная, как старая шляпа, но сейчас он почему-то тревожился, словно что-то было не на месте. Они раз за разом недооценивали своих преследователей – что бы они ни делали, противники всегда опережали их, хваленых "зеленых беретов" – в этом Барт был прав, и Бараклоу не мог найти этому объяснения. Но сейчас, обдумывая положение, он видел, что майор знал, что делал, настаивая на том, чтобы дождаться врагов здесь. Кто бы они ни были, рвануть сейчас отсюда вовсе не означало бы отделаться от них. Будь на их месте другие копы, возможно, от них удалось бы в конце концов отвязаться, но с этими тремя – дохлый номер! Что и говорить – весело играть вслепую, не зная ровным счетом ничего о своих преследователях, понятия не имея, кто они такие. Впрочем, это было не совсем верно: Бараклоу знал главное – эти три копа мастера своего дела. И еще какие!

Луч света ударил ему прямо в лицо, и он несколько секунд испуганно моргал, прежде чем понял, что это на востоке над горными пиками поднимается луна. После захода солнца резко похолодало, и Бараклоу увидел в лунном свете, как его дыхание превращается в призрачно-белый парок.

Вашмен перебрался через ручей еще до того, как взошла луна, и устроился верхом на лошади в нижней части сосняка в сорока футах от Бака Стивенса. Если шайка Харгита все еще здесь, то, скорее всего, они окопались где-нибудь на этой стороне "подковы", поскольку отсюда удобнее бежать. И тогда эти ребята прячутся где-то в двухстах ярдах леса над ним.

Сначала Вашмен хотел занять удобную позицию для стрельбы и ждать, когда Харгит откроется. Шум и вспышки выстрелов выдадут местонахождение преступников, и Вашмен сможет открыть ответный огонь. Но потом он отказался от этой идеи. Поступить так означало бы играть по правилам Харгита. Для того происходящее – военная операция, цель которой – уничтожение врага, что означает стрельбу до тех пор, пока в живых не останутся лишь победители, пусть даже и немногие. Но вести боевые действия – удел военных, а не полиции, и в обязанности Вашмена не входило ввязываться в битвы. В присяге Дорожной патрульной службы значится: "Обезвредить и арестовать" – и ни слова не говорится о том, чтобы "убить".

Вашмен обсудил ситуацию со Стивенсом.

– Им придется немного растянуться, и кто-то один окажется к нам ближе, чем остальные. Я хочу, чтобы ты своим огнем удерживал двух других на месте, пока я буду брать первого.

Стивенс привел немало доводов против этой идеи, вполне оправданных с точки зрения здравого смысла, но она уже втемяшилась в голову Вашмена, и он отмел все возражения Бака. Сейчас Вашмен снял перчатки и еще раз убедился, что крышка кобуры его служебного револьвера легко открывается, но не стал доставать ружье из седельного чехла. Он высвободил левую ногу из стремени, крепко вцепился руками в седло и стал дожидаться своего выхода на сцену.

Взрыв застал Эдди Барта врасплох. Он не смотрел в том направлении, и оно оказалось к лучшему – вспышка не ослепила его. Барт уловил ее краем глаза – сначала яркий свет, а уже потом грохот взрыва. Он автоматически развернул ружье в сторону ручья, а затем разглядел человека, выскочившего из-за деревьев и бросившегося бегом к трупу Хэнратти. Барт оскалил зубы, припав щекой к прикладу, поймал цель на мушку с быстротой, выработанной долгой практикой, и нажал на спуск, но уже в момент выстрела увидел, как бегущий человек метнулся резко влево. Барт передернул затвор, дослал патрон в патронник и выстрелил вновь в тень, двигающуюся среди деревьев. Бараклоу тоже открыл огонь, ружье майора гавкнуло разок, а Барт вставил новый магазин и начал выискивать цель.