Страница 5 из 13
Глава вторая
Кишлак Джангри, полночь.
В селение со стороны Кабула въехал джип. Медленно, сопровождаемый сторожевыми собаками кишлака, доехал до ворот дома, напротив которого вечером произошла трагедия. Из салона внедорожника вышел мужчина, одетый не в национальную одежду пуштунов, а в черную военную форму без каких-либо знаков различия. Сторожевой пес бросился к мужчине, но тот лишь поднял руку – и собака остановилась, завиляв обрубком хвоста.
Мужчина подошел к воротам, сильно постучал. Вскоре приоткрылась калитка, и молодой голос тревожно спросил:
– Кто здесь?
– Отец дома?
– Да!
– Мне нужно с ним переговорить. Передай отцу, что приехал Фарид. И побыстрее, юноша!
Парень бросился в мужскую половину дома, хозяин которого еще не ложился спать. Он приказал сыну проводить гостя в дом. Спустя минуту Фарид Нардани, командир отряда пуштунов, охотящихся на американцев, приказав водителю отогнать внедорожник за кишлак, вошел в комнату хозяина дома. Поздоровался:
– Ассолом аллейкум, Экбале!
– Ва аллейкум ассолом, Фарид!
Афганцы по традиции обнялись.
– Что привело тебя ко мне в столь поздний час, охотник на неверных? – спросил хозяин дома.
– Желание узнать подробности того, как сегодня у вас погибли молодая женщина и ее грудной ребенок.
– Так ты уже знаешь о трагедии?
– Весть о ней достигла Кабула, поэтому я здесь, у тебя.
Экбале указал гостю на кошму и разложенные на ней подушки:
– Присядь! Чаю выпьешь?
– Не откажусь!
– Тогда устраивайся и немного подожди.
Хозяин дома вышел из комнаты. Вскоре вернулся вместе с одетой во все черное женщиной, лицо которой было прикрыто платком. Виднелись лишь глаза, большие, черные, красивые. Но они не смотрели на Фарида. Женщине нельзя смотреть на чужого мужчину. Таков обычай. Она поставила перед Фаридом поднос с чайником, сахарницей и пиалами. И тут же покинула комнату. Экбале присел напротив гостя, разлил чай по пиалам.
– Расскажи лучше, как проклятые янки убили женщину и ребенка, ведь трагедия произошла рядом с твоим домом? – попросил Фарид.
– Да! И я все видел. – Отпив глоток чая, Экбале рассказал о том, что произошло:
– У второй жены Себгатуллы, что живет через дорогу, заболел ребенок. Она пошла с ним к соседу-лекарю. Тот что-то сделал, и мальчик успокоился, уснул. До этого сильно плакал, здесь было слышно. Анахита, жена Себгатуллы, вышла с ребенком на улицу, когда американский патруль въехал в кишлак. Машины ехали очень быстро, но женщина, видимо, решила, что успеет перебежать дорогу. И она успела бы, если бы не споткнулась. Женщина упала, выронив сына. А когда поднялась вместе с ним, бежать было поздно. Первая машина сбила ее. Анахиту отбросило к забору, ребенок же попал под колеса. От мальчика почти ничего не осталось. Американцы же ушли из кишлака как ни в чем не бывало. Даже не остановились.
Фарид спросил:
– Водитель, увидев на дороге женщину, пытался затормозить?
– Нет!
– А он мог это сделать?
– Не знаю! Но после того, как янки сбили женщину, они поехали еще быстрее.
– Ты говорил, что они и так ехали быстро.
– Да, очень быстро. Так ездить в селениях нельзя. Чуть замешкаешься – и попадешь под колеса. А в это время, когда патрули обычно проходят Джангри, на улице еще много детей. Их загоняют домой, как только видят приближение колонны, но дети есть дети. Кто послушается, а кто нет! Рано или поздно подобная трагедия должна была случиться. Вот и случилась!
– Сколько лет было матери?
– Шестнадцать! А ее сыну несколько месяцев.
Нардани, задумавшись, произнес:
– Значит, американцы ехали через кишлак очень быстро. – И, допив чай, резко поднялся: – Спасибо за угощение, Экбале. Я узнал то, что хотел узнать, и теперь мне пора вернуться в Кабул.
Встал с кошмы и хозяин дома. Спросил:
– Зачем тебе нужны были подробности этой трагедии, Фарид?
– Ответ на свой вопрос ты узнаешь уже завтра!
– Что ты задумал?
– Извини, Экбале, но то, что я задумал, тебе знать не надо!
– Ты хочешь наказать американцев?
– Проводи меня!
– Подожди! Не делай этого! Ты отомстишь им, они же отомстят нам!
Фарид слушал, но не слышал хозяина. Вернее, делал вид, что не слышит:
– До свидания, Экбале! Спокойной ночи!
– Фарид, умоляю…
Нардани повысил голос:
– С каких это пор воины-пуштуны стали унижаться? Просить, умолять? Ведь ты же воин, Экбале, воевал с гяурами. Что с тобой произошло сейчас? Ты смирился с участью раба? Ты готов лизать пятки американцам, лишь бы они не тронули тебя? Ты испугался этих шакалов, которые сами боятся собственной тени? Или я сплю и передо мной не воин Экбале, а видение? Что замолчал? Говори?!
Хозяин дома вздохнул:
– Ты правильно понял меня, Фарид. Ступай. Да поможет тебе Всевышний, больше мне тебе сказать нечего!
Нардани развернулся, вышел во двор, достал рацию, сказал в микрофон несколько слов. Почти тут же к дому Экбале подъехал джип. Фарид сел в салон, и внедорожник поехал обратно в Кабул.
Проводив взглядом машину полевого командира, Экбале вновь вздохнул и задумался.
Фарид решил отомстить. Иначе зачем он приезжал в Джангри? Ему надо было узнать подробности трагедии. Он все узнал и принял решение. Нардани отомстит за гибель Анахиты и ее сына. Он слово держит всегда и принятых решений не меняет. Конечно, американцы заслужили наказания. Но действия Фарида неминуемо приведут к ответным мерам янки. Впрочем, а что могут сделать американцы? Не разбомбят же кишлак? Им открытая война не нужна. И без нее не сладко приходится. И все же лучше было бы не подливать масла в огонь. В Кабуле знают о происшествии, и американское посольство поставлено в известность. Виновников гибели женщины и ребенка накажут. Не исключено, что извинятся, выплатят Себгатулле какие-то деньги. Не надо бы раздувать пламя войны. Но такие, как Фарид, не успокоятся, пока сами не накажут американцев. Что ж, в конце концов, на все воля Аллаха. Как он решит, так и будет. И от судьбы не уйти, не спрятаться.
С тяжелым предчувствием надвигающейся большой беды Экбале отправил старшего сына спать и сам прошел в женскую половину дома.
Джип Нардани остановился возле ворот большого дома на окраине столицы Афганистана. Створки тут же распахнулись, и внедорожник въехал во двор. Из машины, кроме Нардани, вышли еще трое мужчин. Они пошли в сторону отдельного здания, напоминающего внешним видом казарму. Сам же Фарид проследовал в большой дом. Вооруженный охранник открыл створки двери, пропуская полевого командира. Нардани прошел в комнату, которой заканчивался коридор. Там находился мужчина, в такой же, как и у Нардани, форме. Он спросил Фарида:
– Как съездил в Джангри, саиб?
Нардани, сбросив куртку, ответил:
– Я узнал то, что хотел узнать.
– И что именно, если не секрет? Американцы могли избежать наезда на женщину с ребенком?
– Могли! Если бы не превысили скорость. Но не в этом дело.
– А в чем?
– В том, что они не считают нас за людей. Эти трусливые шакалы должны быть наказаны. Мы не можем позволить их патрулям давить наших женщин и детей, как кур. И мы их накажем. Ты, Селим, собрал весь отряд?
– Кроме тех, кто находится на снайперских позициях.
– Значит, здесь сейчас две группы?
– Да, Алима и Мохаммеда. Плюс твоя охрана.
– Хорошо! Сейчас можете отдыхать, а утром я скажу, что делать.
– У тебя уже есть план?
– Да, у меня есть план! И янки, которые завтра выйдут на патрулирование района Джангри, на базу не вернутся.
– Ты решил уничтожить всю патрульную группу?
– Одну из них! Ту, у которой маршрут по южному сектору.
– Хорошо! Но ты учел вариант, что завтра американцы могут усилить свои колонны?
– Я все учел, Селим! А сейчас спать!
– А ужин?
– Не хочу! Проверь охрану и тоже отдыхай. Завтра, точнее, уже сегодня, в 10.00 совещание. На нем быть тебе и командирам групп. В 9.00, как всегда, доклад по обстановке и результатам ночной работы снайперов. Надеюсь, хоть одного американца они уничтожат?