Реванш императора

–А ты смотри хорошенько приглядывай за картиной, - ревниво напомнил историк, бросив взгляд на огромное полотно в золоченой раме, занимавшее значительную часть боковой стены кают-компании. Они с Наполеоном часами спорили до хрипоты, как должно называться это «произведение искусства», вышедшее из-под кисти одного из сервороботов, и никак не могли достичь согласия. В конце концов спорщиков примирила Тия, предложив нейтральное название: «Герои Ватерлоо». Полотно было выполнено маслом в стиле Давида и изображало Наполеона, Ярослава и Басака - всех, разумеется, в героических позах,- удерживавших втроем последний рубеж обороны от наседающей прусской конницы.

–И еще,- добавил ученый. - Жду тебя не позже чем через два месяца. К тому времени мы с ним запросто можем возненавидеть друг друга, и мне захочется домой.

–Не слушайте его, друг мой, - вмешался Наполеон - Кампания обещает быть долгой. Победа при Ватерлоо - только начало. «Веллингтон» настаивает на окончательном выяснении отношений. Предстоит еще разделаться с русскими и австрийцами, так что за два месяца нам никак не управиться. А вы, Ярослав, не забывайте, что я пока не освобождал вас от должности моего начальника штаба!

–Я останусь с моим императором до тех пор, пока будет с кем сражаться, - гордо объявил Басак, довольно нелепо выглядевший в форме генерала Старой гвардии и в медвежьей шапке, из-под которой торчали острые волчьи уши. К тому же шапка была такой высокой, что, напялив ее, берсеркер достигал аж десяти футов роста.

–Ой, только будьте поосторожнее, чтобы не получилось как в прошлый раз,- попросила Тия.

–Мы уже перенесли на главную базу медицинский отсек, - кивнул Ярослав, - А с «Веллингтоном» мы договорились. Если кто-то из нас будет ранен, он немедленно переправит пострадавшего под присмотр кибермедов.

–Если башку оторвет ядром, никакой кибермед обратно не пришьет,- сумрачно покачал головой Оиси.

–Согласен, небольшой риск имеется,- с философским спокойствием ответил Ярослав.- С другой стороны, не будь этого риска, было бы не так интересно воевать, не правда ли?

Элдин наклонил голову в знак согласия и нажал кнопку, открывавшую входной шлюз. В кают-компанию ворвался свежий воздух, несущий аромат распустившихся цветов, к которому примешивался резкий запах серы от сгоревшего пороха. Это дежурная батарея произвела первый из двадцати одного залпов салюта, положенных императору по рангу. С непривычки у Элдина сразу заложило уши.

Как только прозвучал последний залп, духовой оркестр грянул марш Маренго. Наполеон величавой поступью спустился по трапу. Вся огромная площадь перед золотой пирамидой была заполнена стройными рядами гвардейцев в парадных мундирах. При виде императора Старая гвардия застыла по стойке «смирно».

– С такими молодцами я смогу достигнуть невиданной славы, - прошептал Наполеон со счастливой улыбкой на устах и тут же покосился на Элдина.- Я знаю, что вы скажете, друг мой. Разумеется, все это - лишь иллюзия. Но не такова ли вся наша жизнь? Умирая, всеми забытый, я грезил о том, чтобы изменить прошлое Вы знаете, что я имею в виду. Сон так реален, что кажется действительностью, но тем страшнее ужас пробуждения. А сейчас я снова проснулся, но мой сон не исчез. Все наяву, все взаправду! И кто посмеет сказать, что эти солдаты, мои дети, не существуют в действительности? Перед нами лежит огромный пустой мир. Кто помешает нам создать здесь новую Французскую империю, еще более могучую и великую, чем когда-то удалось построить мне на Земле в далеком прошлом? Здесь я снова буду сражаться за свою мечту, и - кто знает? - быть может, мне удастся осуществить ее, не повторив былых ошибок и не совершив былых грехов. Да, друг мой, мы построим империю, и она будет расти и процветать! Навестите меня через пару лет, и вы своими глазами увидите воплощенный в жизнь замысел, до которого мир не дозрел в мое время. И от всей души желаю и вам когда-нибудь узреть во плоти самые сокровенные ваши мечты.

Элдин пристально посмотрел на императора и благодарно улыбнулся, но ничего не сказал. Он хотел было пожать ему на прощание руку, но каким-то шестым чувством понял, как неуместно будет это выглядеть здесь, в присутствии его подданных. Наполеон снова стал коронованной особой, и к нему больше нельзя было подходить с обычными мерками. Поэтому он только улыбнулся еще раз и неумело отдал честь.

– Кстати, - добавил Наполеон, - если пожелаете когда-нибудь познать истинный вкус победы, в рядах моей армии для вас открыта любая вакансия на выбор. Надеюсь, вы еще присоединитесь к нам, Элдин Ларис.

Попрощавшись с Элдином, Наполеон остановился перед Тией. Ей он ничего не сказал, только нежно поцеловал руку, а потом легонько дернул за ухо, что служило у него знаком высшего одобрения. За Тией настал черед стоящего рядом с ней Оиси. Одарив самурая улыбкой, император сказал:

– Надеюсь, ты сумеешь обрести душевный покой, солдат. Говоря «покой», я не имел в виду скуку. С такой женой не соскучишься, поверь мне!

Он заложил руки за спину, повернулся и, не оглядываясь, зашагал от трапа наискосок через площадь к поджидавшим его войскам.

– Не обижайтесь на меня, друзья,- словно оправдываясь, заговорил Ярослав. - У этого парня такой характер, что отказать ему никак невозможно. А ты, дружище, смотри не лезь на рожон. Помни, рядом с тобой больше не будет старого Ярослава, чтобы вытащить за уши из дерьма в последний момент.

Он положил руку на плечо Басака, и оба двинулись следом за императором. Через несколько шагов ученый обернулся и крикнул:

–Ты все-таки не забудь вернуться месяца через два. Я подозреваю, что к тому времени этот неугомонный корсиканец сведет меня с ума, так что дружеская помощь окажется в самый раз.

Он снова повернулся и решительно направился к центру площади, где Наполеон готовился принимать парад.

– Ну что ж, все при деле, и чем мы теперь будем заниматься? - спросил Букха Таг, подойдя и встав рядом с Элдином.

Вместо ответа Элдин пристально оглядел собравшихся друзей и близких. Тия и Оиси. Об их судьбе он не очень беспокоился. Они были счастливы, пока вместе, хотя никто не мог знать, как долго это будет продолжаться. О собственной участи он тоже мог больше не волноваться и спокойно возвращаться домой. Что ни говори, а все-таки в глазах граждан Облака он стал чем-то вроде героя или даже святого Георгия, поразившего копьем огнедышащего змея, то бишь червоточину. Правда, в переговорах с Надзирателями пришлось прибегнуть к не совсем цивилизованным методам, вроде шантажа, но Верховный сломался достаточно быстро. Тем более что никто не покушался на освященный тысячелетними традициями порядок. Элдин сам понимал, что цивилизация все еще нуждается в Надзирателях, да и не был он по натуре революционером. После долгого торга обе стороны сошлись на том, что укрощение Сверхновой - заслуга Надзирателей, а корабли Элдина и Корбина оказались в зоне бедствия по чистой случайности Первый якобы выполнял задание Владыки по доставке необходимого устройства, а негодяй и мерзавец Габлона преследовал его, пытаясь помешать благому делу спасения миллиардов жизней. Само собой разумеется, вся вина за развязывание конфликта была возложена на Корбина.

Немало способствовал достижению согласия и тот факт, что Братством Избранных руководил теперь новый Арх, которого раньше звали Вушем. А прежний Арх отправился замаливать грехи на весьма длительный срок на отдаленную планету, где все время было либо очень жарко, либо очень холодно, исключая промежуточную стадию. Его бывшие подданные дружно взбунтовались против старого лидера, и в этой обстановке всеобщего брожения умов Элдину не составило особого труда провести своего ставленника Вуша. Избранию его изрядно помог тщательно отредактированный доклад о поисках недостающей части устройства, в которых Вушу оказали неоценимые услуги Элдин и его друзья. В результате оба ходили в героях, и все остались довольны, не считая немногочисленных ворчунов. Но ворчуны есть всегда, поэтому на них никто не обращал внимания.