Реванш императора

Попасть внутрь пирамиды оказалось достаточно легко. Массивные двери сами раздвинулись при их приближении. За дверьми их взорам открылся огромный пустой зал с отполированным до блеска серебристым полом. Зал сам собой осветился, как только они переступили порог.

Отсюда во всех направлениях разбегались многочисленные коридоры, в том числе вниз, на подземные уровни. Вуш остановился, несколько минут осматривался, а потом объявил, что это действительно то самое здание. Все вздохнули с облегчением - и совершенно напрасно, как оказалось. Этот тощий тип в белой хламиде снова замялся и сказал, что здание то самое, а вот где конкретно они с Мупой нашли устройство, он запамятовал.

Наполеон на миг почувствовал искушение взять командование на себя. С его уст уже готовы были сорваться четкие, последовательные приказания: разбиться на группы по двое, разметить секторы поиска, поместить корабль внутрь пирамиды для безопасности, выставить часовых и только потом приступать к систематическому обследованию, особо обращая внимание на предметы, могущие иметь наступательное или оборонительное применение. К счастью, он вовремя прикусил язык.

Он еще немного постоял, послушал их бессвязные выкрики и лишенные убедительности аргументы, потом философски пожал плечами и зашагал прочь.

Зал был так велик, что ему понадобилось несколько минут, чтобы обойти его по периметру и вернуться обратно к дверям. Там он остановился, поднял голову и посмотрел наверх. Потолок был устроен в виде купола и поражал своими размерами, а также полным отсутствием перекрытий. В одном этом помещении с легкостью разместилась бы дюжина таких соборов, как Нотр-Дам. Интересно, для чего использовали его Странники? Для приемов? Или для балов? В любом случае это было очень давно. А сегодня от стен зала веяло холодом мертвечины. Огромное пространство, зеркальный серебристый пол, такие же стены, уходящий на невообразимую высоту купол… И ни одного цветного пятнышка, на котором мог бы задержаться и отдохнуть взор. Хотя бы какой-нибудь простенький орнамент, витраж из смальты, не говоря уже о фресках или картинах. Что угодно, лишь бы чуть-чуть оживить это мрачное место и вновь сделать его пригодным для обитания. Нет, он ничего не имел против помпезного величия, но только не такого, как здесь,- лишенного даже искорки живого человеческого тепла.

Боковой проход в стене заканчивался ведущим наверх пандусом, и он решил немного прогуляться. Если на первом этаже устраивались балы или приемы, то секретное оружие Древних Странников, о которых с таким почтением отзывались его спасители, следует искать наверху. Он начал подниматься. Голоса спорщиков постепенно стихали у него за спиной. Он негромко рассмеялся, хотя и не без горечи. Они даже не заметили его отсутствия! Пандус круто повернул, уводя его в глубь пирамиды.

Внезапно он остановился как вкопанный. Сердце от неожиданности чуть не выскочило из груди. Перед ним в воздухе парила машина Древних, та самая, которую он видел над площадью. Из боковых стенок машины неподвижно свисали многочисленные щупальца-манипуляторы, передняя панель светилась десятками немигающих глаз-огней, с бездушным интересом направленных прямо на него.

Император сделал глубокий вдох.

– Могу я узнать, не вы ли владелец этого замка? Никакой реакции.

– Кто вы? Снова молчание.

– Вы столь же неразговорчивы, как русские пленные. Легкий порыв ветра из бокового прохода пахнул ему в лицо приятным ароматом цветов и свежего воздуха. Машина зашевелилась, повернулась и помахала одним из щупалец в направлении коридора, словно предлагая ему свернуть в него.

– Вам угодно, чтобы я последовал туда?

Вместо ответа машина сама двинулась в проход, по-прежнему указывая направление вытянутым, как перст, манипулятором.

Пожав плечами, Наполеон последовал за ней. Коридор вскоре расширился и превратился в просторную галерею, освещенную рассеянным светом. В голове Наполеона внезапно вспыхнуло полузабытое воспоминание детских лет. Монастырская школа в Бриенне. Залитый солнцем просторный двор. Он сидит на галерее второго этажа за столиком и играет в шахматы с одним из преподавателей, братом Луи. Как странно. С чего это вдруг ему вспомнился этот незначительный эпизод, казалось бы, не имеющий никакого отношения к его нынешней эскападе?

Галерея внезапно кончилась, и он снова очутился снаружи. Правда, не совсем. Он стоял на небольшом балкончике, выходившем на площадь. Ему здесь понравилось. До земли метров двадцать, хороший обзор. Самое подходящее место, чтобы обратиться с речью к народу или наблюдать за парадом. Машина неслышно зависла рядом.

Вид с балкона открывался замечательный. Яркое солнце над головой заливало сиянием внутреннюю поверхность Сферы, его лучи освещали широкую площадь и отражались от полированных стен и куполов окружавших ее зданий. Вдали возвышалась конусообразная черная гора, вокруг вершины которой в нескончаемой толкотне кружились белые облачные стада. А прямо под ним четко выделялись огромные чередующиеся квадраты белого и голубого цвета. Шахматная доска? Очень похоже, С той лишь разницей, что здесь каждая сторона игрового поля насчитывала двадцать квадратов, а не восемь, как в земных шахматах. Черт побери, неужели то воспоминание в коридоре было вызвано не случайным совпадением? Он с подозрением покосился на машину, пожал плечами и решил, что не стоит вдаваться в подробности.

Опершись руками о балконное ограждение, он нагнулся и посмотрел вниз. Затем снова перевел взгляд на парившую рядом машину. Та не шевелилась, но он чувствовал, что она чего-то ждет от него. Вот только чего?

– Неужели, мой механический друг, вы единственный обитатель этого города? - вежливо поинтересовался Наполеон, но в ответ опять ничего не услышал. Разочарованно вздохнув, он еще раз бросил взгляд на площадь.

– Похоже на шахматную доску. Как-то раз мне довелось видеть игру Механического Турка, который побеждал самых известных мастеров. Правда, я до сих пор подозреваю, что внутри его был спрятан искусный шахматист-карлик. Ну а вы, мой бессловесный спутник, умеете играть в шахматы? Или хотя бы выпускать пар через свисток?

Краем глаза он уловил какой-то отблеск и резко повернул голову.

Площадь под балконом больше не была пустынной. Ближайшие к нему три ряда полей были заполнены геометрическими фигурами. В крайнем ряду чередовались пирамиды, пятигранные и шестигранные призмы - последние с трехгранными пирамидками на верхней плоскости, а также два восьмигранника с конусообразными навершиями. Каждая фигура занимала почти всю площадь квадрата, а в высоту вдвое превышала человеческий рост. Сделаны они были из какого-то полупрозрачного материала, так что можно было легко различить цвет занимаемого фигурой игрового поля. В следующем ряду стояли высокие узкие параллелепипеды, а в третьем расположились короткие толстые цилиндры. Противоположный край «доски» был заставлен точно таким же образом, только фигуры были другого цвета - белые против голубых.

– Игра? - Наполеон вопросительно посмотрел на машину.

Пространство между ними внезапно сгустилось, превратившись в миниатюрную копию покрытого белыми и голубыми квадратами участка площади. С молниеносной быстротой цилиндр белых переместился на три квадрата вперед. Навстречу ему выдвинулся цилиндр голубых. Эти передвижения сопровождались аналогичными ходами фигур на площади. Параллелепипед белых по диагонали выдвинулся в образовавшуюся брешь и навис над флангом голубых. В ответ пятигранная призма голубых перескочила через оба ряда и прыгнула сразу на десять клеток вперед. Ходы следовали один за другим с такой невероятной скоростью, что Наполеон не успевал разобраться, хотя следил за игрой очень внимательно, пытаясь понять правила, тактику и цель каждой из сторон.

В ослепительной вспышке исчез с поля голубой параллелепипед. На следующем ходу та же участь постигла его белого коллегу. Шестигранная призма голубых двинулась прямо, а затем свернула направо, наподобие шахматного коня. Белый восьмигранник с остроконечной конусообразной короной прыгнул через всю доску, но не по прямой, а каким-то сложным зигзагом.