Реванш императора

 ГЛАВА ВОСЬМАЯ 

Привыкая к своему обновленному организму, он никак не мог отделаться от ощущения чуда. Вся его прежняя жизнь представлялась далеким абстрактным сном, наполненным иллюзиями воспоминаний. Как можно словами передать чувства человека, разом сбросившего с плеч два десятка лет? Омолодившегося не только телом, но и душой? Те же воспоминания, казалось, утратили реальность. Раньше он думал, что никогда не сможет забыть леденящий душу холод последнего отступления, тупое отчаяние, оставленное последним поражением, и неистребимый запах сырой плесени, отравивший ему предсмертные пять лет жизни на том проклятом острове. Но сегодня все это тоже казалось нереальным, словно Происходило не с ним, а с кем-то другим. И боль куда-то подевалась…

В самом деле, куда же девалась боль? Боли больше не было! Он с силой надавил на живот. Как странно - живот плоский, гладкий, без единой складки жира. Куда исчезло его рыхлое, выпирающее брюшко? Или оно тоже ему приснилось? Как же разобраться, где сон, а где явь?

Он сел на кровати. В то же мгновение помещение озарил мягкий приглушенный свет. Он огляделся по сторонам. Выходит, все случившееся с ним было на самом деле, а вовсе не являлось чудовищным кошмарным сновидением, навеянным подступающей смертью. Комната была небольшой, но чистой и аккуратной. Несколько встроенных в стены шкафчиков, дверь без ручки. Откуда же свет? Он пригляделся внимательней, но не заметил ничего похожего на свечи или лампы. Непонятно. Кровать вдруг тряхнуло, да так сильно, что он едва не соскользнул на пол. Теперь он вспомнил, что его разбудило: такой же толчок, как будто в резко затормозившей карете. Звездолет - так его спасители называли свой корабль - двигался в пространстве и, должно быть, тоже тормозил.

Он встал на ноги. В них не было привычной ломоты и тяжести - напротив, он чувствовал себя легким, бодрым, полным энергии. Он чувствовал себя как в далекой молодости, когда спал не больше четырех часов и утром, выходя их шатра, готов был работать до поздней ночи, по двадцать часов в сутки. И с глазами что-то случилось. Все вокруг яркое, четкое, контрастное. А есть-то как хочется! Господи, да это же настоящий волчий голод молодого здорового мужчины, а не то противное, сосущее ощущение под ложечкой, когда знаешь, что надо поесть, но страшишься делать это, постоянно помня о жуткой боли.

Так и не установив, где находится источник света, он критическим взором оглядел свое обновленное тело. Он был нагим и сразу заметил, как изменилась его мускулатура, осанка, кожа. Он выглядел и ощущал себя снова молодым, как двадцать лет назад. И это тоже не было сном. Он довольно хмыкнул и снова зашарил взглядом по стенам. Что еще ему нужно? Ах да, одежда. В углу притулился серворобот, направивший на пациента электронные сенсоры, заменявшие ему глаза.

– Как же ты страшен, приятель, - покачал головой Наполеон.

Кибер никак не отреагировал.

– Я что, так и буду расхаживать тут голым? Где мое платье, железная башка?

Автомат неслышно скользнул к одному из стенных шкафов и нажал на кнопку. Дверца отъехала вбок.

– Потрясающе! - не смог удержаться от восхищенного возгласа император. В шкафу висел новенький военный мундир - синий с белым, как положено, с золотыми эполетами, красным воротничком и такими же обшлагами на рукавах. Рядом с ним он нашел аккуратно сложенные форменные брюки цвета буйволовой кожи и мягкие шевровые полусапожки, не доходящие до колен, начищенные до такой степени, что казалось, будто они источают собственное сияние.

Примерив форму и полюбовавшись собой в зеркале, он окончательно почувствовал себя заново родившимся. Мундир и брюки сидели на нем как влитые, вот только материя была какой-то странной и на ощупь напоминала шелк. Он ощутил в душе теплую волну благодарности к Элдину. Молодец, все предусмотрел, обо всем позаботился.

Кстати, а почему, собственно? Из восхищения перед его талантами и былыми заслугами? Возможно, хотя и сомнительно. Какую же роль придется ему играть в этом новом мире, где корабли бороздят не моря, а космический эфир, перелетая от звезды к звезде, где живут разумные существа, совсем не похожие на людей, где возможно путешествие в прошлое и бушуют политические страсти невиданных масштабов? Если ему сказали правду, то все, что он знал, ныне бесследно исчезло. Англичане, ненавистные Бурбоны, остров Святой Елены и даже его любимая Франция. Теперь его отделяла от них такая же пропасть тысячелетий, какая лежала некогда между его временем и древним Вавилоном эпохи Саргона.

«Помните, солдаты Франции, что сегодня на вас взирают сорок веков истории!» Эту фразу он произнес в Египте, под сенью пирамид, перед решающей атакой мамелюков. Теперь между ним и его словами такая же разница, как между пирамидами и их строителями.

Как бишь звали того английского стихоплета, который написал «Озимандию»? Байрон или Шелли? В свое время он подозревал, что автор метил в него. А сегодня сам сделался древней историей мира, которого в будущем уже не существует. Но ведь они и Александра помнят, сами говорили. Интересно, как они с ним обошлись? И с какой целью они похищают из прошлого прославленных воителей? Чтобы спасти от безвременной гибели или использовать в своих целях? А может, они их просто коллекционируют, как коллекционируют антикварные безделушки пресыщенные вельможи и богачи?

Корабль снова дернуло, и он с трудом удержался на ногах. На краткое мгновение он почувствовал, как все вокруг словно размывается у него перед глазами. Голова закружилась, к горлу подкатила тошнота. На секунду он даже испугался, но не происходящего с кораблем, а возврата к прежнему состоянию - уж очень похожими

выглядели симптомы. Неужели это все-таки иллюзия и сейчас он проснется старым, больным, жирным и не способным удержать в желудке даже жалкие крохи проглоченной пищи? Но тут из-за двери до него донеслась чья-то ругань и возбужденные возгласы, и император с облегчением понял, что он не спит, а как раз напротив.

Он с сомнением посмотрел на дверь. С одной стороны, вроде бы нет смысла прятаться здесь и дальше. Судьба выбрала его, одного из миллионов обреченных, и дала новый шанс, о котором мечтает каждый умирающий. Больной старик превратился в пышущего здоровьем молодого человека, чтобы вновь пройти прежний путь, но не сделав прежних ошибок. С другой стороны, сумеет ли он использовать этот шанс? Он больше не дома, а в чужом мире, о котором почти ничего не знает. Здесь все придется начинать заново. Сможет ли он оправдать легенду и выполнить то, чего от него ожидают, или бесславно провалится, не сумев приспособиться к новым правилам игры?

Он как бы вновь вернулся в шкуру того юного артиллерийского майора, так настойчиво рвавшегося к своему первому самостоятельному командованию, с которого потом начался стремительный взлет к славе и власти. Атаковать, всегда атаковать первым - вот ключ к успеху. Он оглянулся на серворобота. Тот терпеливо ждал, пока человек не покинет отсек, чтобы застелить постель. Легонько похлопав автомат по плечу, император направился к выходу с высоко поднятой головой и уверенной улыбкой на губах. Дверь перед ним бесшумно распахнулась.

Элдин бегом ворвался в рубку. Тия отстала от него на шаг.

–Что это еще за чертовщина?! - выкрикнул он прямо с порога.

–Насколько я понимаю, гиперпереход завершен, - ответил Ярослав таким тоном, словно это он вел корабль. Впрочем, старый ученый даже не смотрел на Элдина. Его сияющий взор был прикован к экрану переднего обзора, на котором фиксировалось все происходящее в реальном пространстве впереди по ходу корабля.

Элдин пристально вгляделся в экран, не совсем понимая, что так заинтересовало историка. До него не сразу дошло, что черная пустота на мониторе в реальности вовсе не пустота, а нечто иное. По краям экрана, как и положено, сияли звезды и созвездия, а вот в центре красовалась большая черная дыра. Он оглянулся на Оиси и Вуша, с видом заговорщиков сидящих рядышком за пультом управления.