Марки королевы Виктории

– И что же? Как Сэмми удалось убедить его дать согласие на этот брак?

Уилкс ухмыльнулся:

– Сэмми послал меня в Португалию вторично. На этот раз он хотел, чтобы я покопался в частной жизни старика, нашел, так сказать, рычаг, с помощью которого он мог бы на него воздействовать. И я такой рычаг обнаружил.

Уилкс откинулся на спинку стула и одарил Кэти такой лучезарной улыбкой, что она просто не могла не спросить:

– Да? И что же это было?

– Пока мой португальский напарник занимался бумажными делами, я следил за стариканом. Ходил за ним тенью, пока не изучил его привычный маршрут как свои пять пальцев. Признаться, меня от его рутины уже стало тошнить: бар, набережная, парк, бар, набережная, парк – и так изо дня в день. Но вот однажды он зашел в маленький магазин в старом городе. Там продавались сувениры, разный антиквариат, а также монеты и марки. Старые марки. Вот, оказывается, чем он интересовался – марками. Прямо как Сэмми. Ну, значит, он вошел в магазин и долго разговаривал с продавцом – мне показалось, что целую вечность, – но так ничего и не купил.

Вернувшись к своему напарнику, я попросил его копнуть поглубже на предмет увлечения старикана. Через некоторое время он явился ко мне с газетной статьей пятнадцатилетней давности, где рассказывалось, что семейство Вашкунселлуш продало свою знаменитую коллекцию марок, чтобы получить средства для лечения матери Евы, болевшей раком, в одной из швейцарских онкологических клиник. Как явствовало из статьи, коллекция находилась в семье на протяжении трех поколений.

Когда я вернулся в Англию и рассказал об этом Сэмми, тот был на седьмом небе от счастья. Тогда у него и появилась идея написать книгу об особых марках с портретом королевы, на которую Ева так была похожа, и посвятить ее старому джентльмену. Признаться, я подумал, что это совершенно дикая идея, но она, как ни странно, сработала.

– Понятно…

– Ну так вот: когда эта книга вышла, Сэмми презентовал ее папаше Евы вместе с альбомом этих самых марок – их он специально для него подобрал. Старикана это тронуло до такой степени, что он даже разрыдался. Сэмми сам мне об этом рассказывал. Очевидно, мать Евы тоже имела сходство с портретом. С этого дня дела у Сэмми пошли как по маслу. Старикан продал ему свой дом и благословил на брак с дочерью, после чего удалился в домик, принадлежавший еще его родителям, где, вероятно, обитает и по сию пору, разглядывая подаренный альбом с марками.

– Похоже, Сэмми купил ее за марки, – сказала Кэти.

– Что ж, можно и так посмотреть на это дело.

– Эти марки… Они были подлинными?

– Подлинными?

– Да, вы не ослышались, я спрашивала именно об этом. Они были подлинными – или он велел изготовить их копии?

– Копии? Вы хотите сказать – подделки? – Уилкса вопрос поразил.

– Да. У Сэмми был человек, изготовлявший для него копии редких марок?

– Чушь собачья. В жизни ничего подобного не слышал. Почему, интересно знать, вы об этом спрашиваете?

– Скажите, Сэмми знал кого-нибудь, кто бы занимался такого рода делами?

– Изготовителя подделок?

– Изготовителя очень хороших подделок.

Уилкс, размышляя, некоторое время рассматривал потолок.

– Не имею представления. Он, по крайней мере при мне, никогда о таком человеке не упоминал. – Уилкс посмотрел на Кэти и улыбнулся.

– Как-то неубедительно вы это говорите. Уж не лжете ли вы мне, часом, Ронни? – сказала Кэти, все время сверля его взглядом.

– Не хватало еще выслушивать от вас обвинения! И это после того, как я столько всего вам порассказал!

Кэти скептически покачала головой:

– Вы ведь шпионили за ней, не так ли? После того как они поженились.

– Никогда!

– Конечно же, нет, Ронни. Вы просто сообщали Сэмми о том, что она делала, когда приезжала на свою квартиру в Кейнонбери.

– Да, – согласился Уилкс. – Но я не шпионил. Я просто приглядывал за ней, чтобы с ней ничего не случилось. Сэмми был весьма озабочен ее безопасностью.

– Вы предоставляли ему письменные отчеты?

– Ну нет. Никогда не любил бумажную работу.

– Вот поэтому вы ничего в жизни не добились, Ронни. А как насчет записных книжек? Должны же вы были отмечать маршрут и время?

– Вы не понимаете… Я не ходил за ней все время, как вы, быть может, думаете. Да Сэмми и не требовал круглосуточного наблюдения. Он просто хотел, чтобы я время от времени бросал на нее взгляд, чтобы убедиться, что у нее все нормально.

– А у нее все было нормально?

– Абсолютно. Скучно было наблюдать за ней, вот что я вам скажу. Магазины, походы в кино, перекусы… Временами я ловил себя на мысли, что было бы неплохо научить ее весело проводить время.

– Ну и как – научили?

– Разумеется, нет. Сэмми бы меня за это убил.

– У нее был друг?

– Ничего похожего.

– А что вы можете сказать об официанте из итальянского ресторана, жившем по соседству?

– Вы полагаете? – Уилкс некоторое время обдумывал эту мысль, потом решительно ее отмел: – Нет, этого не может быть. Я наблюдал за ними в ресторане. Они держались по-приятельски, смеялись, обменивались шутками, но за этим ничего не стояло. Я уверен.

– Вы когда-нибудь обедали с ней в этом ресторане?

– Не скрою, было один раз. Она засекла меня, когда выходила из такси, и я должен был сделать вид, что оказался там совершенно случайно. Она настояла, чтобы я зашел и пообедал с ней.

– Она получала наркотики от официанта?

– Что? – Уилкс удивленно поднял брови.

– Бросьте, Ронни, – устало сказала Кэти. – У Евы была патологическая привычка нюхать кокаин, причем застарелая.

– Не может быть! – Уилкс напустил на лицо выражение крайнего изумления.

– Надеюсь, вы играете на тотализаторе лучше, чем актерствуете, – сказала Кэти, заметив на столе у окна разбросанные в беспорядке программки скачек и журналы, посвященные лошадям и конному спорту. – Ведь Сэмми больше всего заботили наркотики, не так ли? Бросьте, Ронни, не надо разыгрывать из себя болвана.

– Да, – сразу же согласился Уилкс. – Его это беспокоило. Но если Ева и употребляла наркотики, то делала это очень осторожно. Я никогда не видел, чтобы она нюхала кокаин, и не замечал ее в состоянии наркотического опьянения. По желанию Сэмми я дважды обыскивал ее квартиру, но ничего подозрительного не обнаружил. И я тоже склоняюсь к мысли, что она получала наркотики или в ресторане, или в кинотеатре, поскольку именно эти два места она посещала регулярно.

– Сэмми всегда посылал вас присматривать за ней, когда она ездила в Лондон?

– Не знаю, всегда ли, но очень часто.

– Расскажите, как все было в последний раз.

– В последний раз? – переспросил Уилкс, задумчиво морща лоб.

– Ну да. Вам позвонил Сэмми…

– Ах да. – У него прояснилось лицо. – Сэмми мне позвонил, это точно.

– Когда?

– Ну… в воскресенье вечером.

– Что он сказал?

– Все как обычно. Что Ева уезжает на несколько дней в Лондон и чтобы я за ней приглядывал.

– Сколько тогда было времени?

– Не помню точно. Может, десять часов, может, одиннадцать.

– Вечера? Это нормально? То, что он вам позвонил в такое время?

Уилкс пожал плечами.

– Вы уверены, что это случилось в воскресенье?

Он посмотрел на Кэти. Казалось, он колебался.

– Полагаю, в воскресенье.

– Вы что – вообще никаких записей не ведете? Даже ежедневника нет?

– Нет. Вы полагаете, это произошло раньше? – спросил он. – Или позже?

– Это вы мне скажите, Ронни. Не спешите, подумайте. Где вы находились, когда он вам позвонил? Он ведь позвонил вам на мобильный, не так ли?

– Черт… – Он почесал взлохмаченную голову. – По-моему, я находился здесь. Но вот когда это было?.. Думаю, все-таки это случилось в воскресенье.

– Когда вы сказали об этом в первый раз, кажется, вы испытывали большую уверенность.

– Правда? Ну, клясться на Библии я в любом случае не стану.

– Ладно, оставим это. Что вы сделали потом?