Марки королевы Виктории

– Против мистера Старлинга выдвинуты обвинения, связанные с хранением и распространением наркотиков, мистер Купер. У меня есть также ордер на обыск этого помещения, – продолжал Макларен официальным монотонным голосом, передавая Куперу отпечатанный документ. – У нас есть основания полагать, что на территории данного домовладения находятся запрещенные к обороту наркотические вещества, а это противоречит параграфу четвертому так называемого Акта о наркотиках от 1971 года.

– Господь всемогущий! – Купер побледнел еще больше.

– Наркотики? – взволнованно произнес один из малайцев, обращаясь к своему соплеменнику, сидевшему напротив. – Это подразделение по борьбе с наркотиками? – Они быстро-быстро заговорили между собой по-малайски, а в следующее мгновение к ним подключились и их жены, выражавшие свои мысли взволнованным шепотом.

– Это просто невероятно! – громким голосом сказала миссис Купер, устремляя на Макларена пылавший негодованием взгляд со своего места во главе стола. – Все это какой-то глупый фарс!

– Полагаю, вы ошибаетесь, мадам, – сказал Макларен, кротко ей улыбнувшись.

– Но мы только что подали на стол лососину! – гневно вскричала миссис Купер, после чего замолчала, как бы сраженная абсурдом происходящего, в том числе и своим собственным заявлением.

– Я чрезвычайно сожалею об этом. Миссис Купер, не так ли? Разрешите представиться: суперинтендант Макларен. – Он свел на переносице свои кустистые брови и одарил ее белозубой волчьей улыбкой, которая только увеличила снедавшую ее тревогу. – Продолжайте обедать, прошу вас. Мы постараемся как можно меньше вас беспокоить.

Она посмотрела на него как на сумасшедшего, потом повернулась к гостям, чтобы успокоить их, так как они уже начали подниматься из-за стола.

– Прошу вас остаться, – сказала она с едва заметной истерической ноткой, звучащей в ее уверенном голосе капитана хоккейной команды. – Нет причин для волнения. Произошла какая-то глупая ошибка. Мой муж все уладит. В газетах постоянно пишут о такого рода недоразумениях.

Четверо гостей обменялись взглядами, пытаясь определить, как лучше поступить с точки зрения бытующих в здешнем обществе правил.

– Мистер Купер, – сказал Макларен, – почему бы вам не проводить нас к мистеру Старлингу?

Купер провел их по короткому коридору к двери в отдельные апартаменты, принадлежавшие его бабушке, которые он, впрочем, именовал гостевым крылом. Постучав в дверь, но не получив ответа, Купер открыл ее и ввел посетителей в гостиную. Вечерний бриз парусом раздувал шторы, поскольку французские окна, выходившие в сад, были распахнуты настежь. Сэмми Старлинга нигде не наблюдалось. Полицейские нашли в гостевом крыле лишь принадлежавшие ему беспорядочно разбросанные вещи, свидетельствовавшие о том, что он покинул помещение в большой спешке.

Когда полицейские разбрелись по саду и дому в поисках Старлинга, принадлежавших ему бумаг и запрещенных к обороту наркотических веществ, Кэти вернулась в столовую, где обнаружила миссис Купер, сидевшую, образно говоря, посреди обломков ее потерпевшего крушение парадного обеда.

– Они ушли, – с горечью сказала она, указав взмахом руки на пустые стулья. – Даже не верится… Мы так много работали для установления с ними делового контакта, так близко к этому подошли – и вот, пожалуйста, произошло это недоразумение. Все это так… так… глупо! – Она в отчаянии покачала головой.

Кэти присела на стул рядом с ней.

– Я не хочу разговаривать с этим шотландским олухом! – продолжала миссис Купер. Чем больше она раздражалась, тем сильнее в ее речи отзывался провинциальный акцент. – Что он, в самом деле, о себе возомнил? – Она полезла в свою маленькую сумочку, вынула сигареты и агрессивно прикурила одну от пламени стоявшей на столе свечи. Когда свеча осветила ее лицо, на нем проступило множество мелких морщинок и складочек, какие обыкновенно бывают у любителей загорать и проводить свободное время под парусом на морском просторе.

– Это Евины дела, не правда ли? Наркотики и все такое, – сказала она, затягиваясь сигаретным дымом. – Сэмми не прикоснулся бы к этой дряни даже багром. Наркотики вызывали у него ужас.

– Если мне не изменяет память, в свое время он получил за наркотики срок, – мягко сказала Кэти.

– Тогда он был совсем еще зеленым юнцом! Господи, сколько глупостей мы совершаем в юности! Но он больше этим не занимается. И уже очень давно. Но, насколько я понимаю, компрометирующие человека записи у вас хранятся вечно, не так ли? Господи, это так глупо! Я слышала, как однажды он, сидя за этим столом вместе с Евой, говорил о наркотиках. Как я уже замечала, они пугали его и он ужасался тому огромному распространению, которое они сейчас получили.

– Как давно вы в курсе того, что Ева принимала наркотики?

– Ох!.. У меня такое ощущение, что я всегда об этом знала, чуть ли не с самого начала. Для нее были характерны резкие перепады настроения, стремление отдалиться от реальности, уйти в себя. Со стороны казалось, что ее сознание блуждает в каких-то заоблачных далях. Сэмми считал это проявлением загадочности ее натуры, и это ему весьма импонировало. Но я сразу сказала себе: с этой девушкой что-то не так.

– Говорите, это происходило с ней с самого начала? Где, кстати, они познакомились?

Миссис Купер снова сильно затянулась сигаретным дымом, после чего выпустила его через ноздри и рот.

– В Португалии. Тогда она жила со своей семьей в большом доме на принадлежавшем им участке земле, в развитие которого мы намеревались вложить средства, с тем чтобы выстроить там дома с апартаментами под аренду. Их семейный дом ничего особенного собой не представлял – был довольно старый и имел запущенный вид, но земельный участок обладал значительной потенциальной ценностью из-за своего удачного расположения и красивых видов. Самый роскошный вид открывался с холма, откуда можно было наблюдать море и пляж. Мы получили информацию о старике, владевшем домом и участком – это последний отпрыск старинного аристократического рода, и характер у него не сахар. Когда мы наконец договорились с ним о встрече, Айвор брать с собой Сэмми не захотел – считал, что присутствие китайца может отвратить старого графа от сделки. Но Сэмми все равно поехал и, как ни странно, отлично поладил со стариком. Еще более удивительным нам показался тот факт, что Сэмми стал проявлять повышенный интерес к дочери старого графа. Я помню, как Айвор рассказывал мне об этом после поездки. «Сэмми от любви сошел с ума», – сказал он тогда и оказался прав. Когда я узнала, сколько ей лет, решила, что Сэмми и вправду свихнулся. Впрочем, я думала, со временем он преодолеет свою слабость, но этого, к сожалению, не произошло.

Шок, который испытала миссис Купер от вторжения полиции, сделал ее разговорчивой, и Кэти не хотелось ее останавливать. Однако когда она собиралась задать ей очередной вопрос, в столовую вошли два детектива и стали открывать стоявшие вдоль стен застекленные шкафы, в которых миссис Купер хранила хрусталь и фарфор.

– Вот дьявольщина! Поосторожнее с этим! – воскликнула она, вскакивая.

– Они будут предельно осторожны, – сказала Кэти, стараясь, чтобы ее голос звучал уверенно. – Давайте не будем им мешать и выйдем отсюда. Они ничего не разобьют, обещаю.

Хозяйка дома заколебалась, но тем не менее взяла со стола свои сигареты и пошла вслед за Кэти в сад, к солнечным часам, окруженным зарослями душистой лаванды. Вечернее солнце опустилось за крыши домов, и в саду царил полумрак, на дорожках лежали длинные тени.

– Мне не составляет труда представить себе, почему Сэмми влюбился в Еву, – сказала Кэти. – Но что нашла в нем Ева, до сих пор остается для меня загадкой. Все считают, ее привлекали его деньги. Это правда?

– Мы без конца это обсуждали, – сказала миссис Купер, озабоченно оглядываясь на свой дом, где горели все окна. – Поначалу нам казалось, что страстную влюбленность Сэмми никто не воспринимает всерьез. И мы опасались, что, если он откроется, старый граф придет в ярость, но ему каким-то образом удалось обаять и старика, и его дочь. Бог знает, как он это сделал, мы с мужем понять этого не могли. Но время шло, и мысль о том, что отныне Сэмми и Ева будут вместе, постепенно утвердилась в нашем сознании. – Миссис Купер бросила под ноги окурок и затоптала его каблуком. – Я должна вернуться в дом и лично убедиться, что эти парни ничего не разбили и не сломали.