Небесная Роза

В конце концов Стивен сдался и вместе с Ибрагим-пашой занялся подкупом нужных людей. Он ожидал чего угодно: того, что Джулиана не согласится бежать одна и создаст им дополнительные проблемы, каких-нибудь непредвиденных осложнений, даже полного провала всего дела. Но только не того, что вместо своей взбалмошной возлюбленной увидит другую девушку. Нет, конечно, Стефани Грэй – прекрасный человек, и не помочь ей было бы последним делом, но… Но ведь его Джулиана, единственная и неповторимая Джулиана, без которой он никогда не сможет чувствовать себя счастливым, все еще в опасности. И эта опасность вдвое сильнее оттого, что рядом с ней находится ее старшая сестра. Благодаря счастливому стечению обстоятельств ребенка Изабель и Касима удалось спасти, но если кто-нибудь случайно заподозрит, что наложница Зульфия – родная сестра фаворитки бывшего правителя Туниса, ей не сносить головы.

Касим, его родной племянник, и сестра Джулианы связаны узами крепкой любви, а теперь и жизнью этого маленького ребенка… Столь немыслимое хитросплетение судеб никак не укладывалось в голове Стивена. Но в одном он не сомневался: из всего этого выйдет или что-то очень хорошее или ужасное, хотя о плохом Стивен усиленно старался не думать. Особенно после того, как неделю назад он получил таинственное послание – письмо Касима и дорогой перстень с крупным сапфиром.

Перстень виконт сразу узнал, ведь он сам подарил его племяннику четыре года назад, а вот письмо… За долгое время он забыл, как выглядит почерк Касима, и теперь у него были сомнения – а не ловушка ли все это, подстроенная коварным Джаббаром? Но он все же поверил письму и отправился в то место, куда просил его прибыть племянник. К тому же храбрый Хасан аль-Файсал двинулся вслед за «Красавицей Востока» на своем корабле с красными парусами. Хасан не сомневался, что бывший правитель Туниса жив. Да разве и сам Стивен сомневался в этом хоть мгновение? Ну, если только… всего несколько мучительных и тяжелых дней, когда известие о трагической гибели молодого и всеми любимого государя Касим-бея облетело все средиземноморские порты.

Одевшись, виконт вышел из каюты и прямиком направился к своему преданному другу Тому Петерсону. Дверь каюты корабельного врача была не заперта. На расстеленной кровати в тусклых лучах восходящего зимнего солнца вырисовывались неясные очертания. На мгновение позавидовав крепкому сну приятеля, Стивен двинулся к кровати, намереваясь разбудить Тома, но остановился на полпути. На широкой подушке рядом с взлохмаченной головой мужчины покоилась прелестная белокурая головка Стефани Грэй. Теплое одеяло было немного сбито, оставляя для обозрения изящные, хрупкие плечи девушки и большую часть высокой белоснежной груди. Тонкая, худенькая рука доверчиво обнимала тело мужчины, а выражение миловидного лица было так безмятежно, словно Стефани находилась в будуаре родного дома в благополучной, спокойной Англии, а не у берегов враждебного континента.

Многозначительно покачав головой, виконт вышел в узкий коридорчик и тихо затворил за собой дверь. Чего только не случается в этой изменчивой жизни! Подумать только, девушка, стойко хранившая девственность до двадцати трех лет и сумевшая сберечь ее даже в гареме, за каких-то несколько дней решилась стать возлюбленной человека, которого никогда прежде в глаза не видела. Хотя, стоит ли этому удивляться? Вполне естественно, что после семи месяцев заточения и тревог ее душа доверилась тому, кто смог вернуть ей ощущение радости жизни. С первого же дня пребывания на «Красавице Востока» Стефани потянулась к Тому, у которого была та же профессия, что и у ее покойного отца, и который лучше всех остальных смог понять переживания бывшей пленницы. И можно даже не сомневаться, что именно из-за него она наотрез отказалась уехать в безопасную Англию с посольским судном, хотя оставаться в Тунисе было крайне рискованно даже под защитой корабля с охранной грамотой турецкого султана.

На какое-то время Стивену сделалось очень-очень грустно. За эту парочку в докторской каюте теперь можно не волноваться: Том и Стефани сразу поняли чувства друг друга, и никаких сомнений и разногласий у них уже не будет. До возвращении в Англию они, несомненно, обвенчаются и благополучно проживут вместе всю оставшуюся жизнь. Ну а у них с Джулианой – будет ли когда-нибудь так?

– Стив, посмотри, Хасан подает нам сигнал со своего корабля!

Взволнованный голос капитана Джонса мгновенно вывел виконта из задумчивости. Вспомнив о цели своего недельного плавания вдоль африканского побережья, Стивен насторожился и внимательно вгляделся в очертания фигуры корсара.

– Да, похоже, наш храбрый друг что-то заметил…

– Он делает нам знак бросить якорь. Черт, но знаю, можно ли подойти ближе к берегу, как бы не посадить судно на мель.

– Не думаю, что есть такая опасность. У этих скалистых берегов наверняка достаточно глубоко, да и Хасан знает эти места гораздо лучше нас. Посмотри, его корабль уже стал на якорь!

Капитан Джонс последовал примеру корсара, и несколько минут спустя шлюпка с виконтом Девери и несколькими матросами была спущена на воду. Она причалила к берегу одновременно со шлюпкой Хасана. Оказавшись на суше, Стишки направился к корсару, бросая по сторонам настороженные взгляды.

– Меня не оставляет беспокойство, что все это может оказаться обычной ловушкой, – задумчиво произнес он. – Возможно, Джаббару кто-то сообщил, что я нахожусь в родственных отношениях с Касим-беем, как бы тщательно мы это ни скрывали, и он просто-напросто решил проверить свои подозрения. Наверное, я не должен был втягивать в это сомнительное дело тебя, мой друг.

– Пустяки! Настоящий моряк никогда не боится опасности. – Хасан приложил руку к глазам и, прищурившись, посмотрел в сторону узкой тропинки, теряющейся в глубине прибрежных скал. Виконт проследил за его взглядом и вскоре разглядел очертания трех фигур, закутанных в просторные плащи, какие обычно носят бедуины-кочевники.

– Хасан, ты велел нам остановиться, потому что заметил какой-то сигнал, как говорилось в том письме? – быстро спросил Стивен, с трудом подавляя нарастающее волнение.

– Да, как и сообщалось в письме Касим-бея – мигающий зеленоватый огонек, и провалиться мне на месте, если это не сам «покойный» бей Туниса движется нам навстречу!

– Хасан, осторожнее! Не забывай, что это может оказаться ловушкой…

Стивен сделал попытку удержать Хасана, бросившегося к приближающимся, но в этот момент один из них рывком сбросил капюшон плаща и застыл, скрестив руки на груди. Не в силах был пошевелиться и Стивен, лишь молча стоял и смотрел на смуглое, красивое лицо молодого араба, окаймленное небольшой бородкой, которая совершенно не портила его, а скорее наоборот, придавала ему какую-то особенную привлекательность и даже величавость. Такие знакомые дорогие черты… Да как бы Стивен мог не узнать их, когда каждый день видел нечто подобное в зеркале. Потому что лицо Касима, свергнутого правителя Туниса, было почти зеркальным отражением его собственного, только на десять лет моложе. Конечно, за исключением этих ярких голубых глаз, всегда напоминающих Стивену летнее небо над африканским побережьем.

Бывший бей заговорил первым, потому что ему-то не требовалось времени, чтобы прийти в себя от неожиданной встречи, напротив, он ее ждал. Подойдя к Стивену поближе, он протянул вперед руки и коснулся дядюшки, словно давая ему возможность почувствовать, что он не призрак покойного Касим-бея, а вполне живой человек, и негромко сказал:

– Больше всего я боялся, что ты не поверишь мне, Стив, и не решишься приплыть сюда. Но одно я знал точно: ты не уедешь в свою Англию, пока не встретишься со своим любимым племянником, живым или мертвым.

– Я не верил в историю твоей трагической гибели, Касим, как не верят в это многие в Тунисе, – так же тихо ответил Стивен, в свою очередь дотрагиваясь до племянника и удивляясь про себя, что все еще не может осознать реальности происходящего. – Но ты так долго не возвращался… Люди едва не потеряли надежду.