Случайный попутчик

Когда восемь дней назад ему, ехавшему в неприметной повозке в середине торгового каравана чугов доложили, что по параллельной дороге им навстречу спешит срочная почта гилей (пять человек со сменными лошадьми) он приказал перехватить гонцов и взять почту гилей. Решение Императора о войне было окончательное, и уже не имело значение кто – чуги или гили – чаще и серьезней нарушают правила перемирия. С интересом он вскрыл – первый раз после очень долгого перерыва – секретную королевскую почту. Но его ждало разочарование. На бумаге были написаны не слова, а странные сочетания букв и цифр. Четыре листа добротной бумаги – для глупостей? Чуженародный язык? Он приказал прислать к нему воинов, убивших королевских гонцов. Воинов было одиннадцать. Кинжал Империи любил это число. Все воины были очень рослые и сильные. И даже красивые. Кинжал Империи, глядя на них, подумал: «Какую замечательную молодежь вырастил Император. В моем поколении почти не было таких больших и сильных парней, большинство из нас были ниже ростом и слабее. Но такие же они яростные, как мы?»

– Как вы их убили? – спросил он каждого, по одному отводя в сторону.

Оказалось, что трое гонцов оказали отчаянное сопротивление на месте, где перехватили почту, а другие двое поскакали в разные стороны. Их тоже убили. У одного из них на груди висел кожаный футляр. У другого на теле ничего не было. Кинжал Империи задумался.

– Он спасал свою жизнь? – снова спросил он у каждого воина. Девять ответили «Да!». Двое заметили, что этот гонец что-то жевал до самой смерти. – Принесите сюда его тело,- приказал Кинжал Империи. Когда тело приволокли, окровавленное – у гонца было перерезано горло – и избитое о камни, Кинжал Империи безучастно сказал: – Разрежьте ему живот. – Воины заколебались. «Конечно,- подумал Кинжал Империи,- они воины, резать труп врага для них унизительно. Они считают себя воинами, а не собаками-людоедами. И правильно считают. Но они не выполнили мой приказ. Надо их унизить». – Позовите моих рабынь! – повелел он.

Подошли пять женщин с закрытыми платками лицами. Гордость Кинжала Империи, рабыни смерти. Эти женщины, переодевшись как гили, будут под видом беженок ходить по городам и селам Стерры и резать, резать и резать, всех, кого смогут, внося панику и ужас с сердца гилей. Чтобы гили кричали и шептали друг-другу: «Чуги уже здесь!» Когда начнется война.

Он взял с собой только пятерых, их, успешно закончивших его школу, у него, – три по десять и еще эти пятеро. Сейчас лица их закрыты, чтобы никто лишний не видел их и не узнал, встретив с открытым лицом. Для верности Кинжал Империи отрезал бы у них языки, но могло бы понадобиться, чтобы эти женщины говорили – сообщали, спрашивали, разговаривали. Разговаривали, чтобы не насторожить свои жертвы. Сообщали сведения. Спрашивали о дороге, колодцах и численности врагов. Эти женщины – рабыни, но каждой из них солгали, сказав, что их отцы – чуги. Их тщательно и неторопливо собирали по всей Империи. Только молодых и сильных. Дерзких. Озлобленных. Только униженных изнасилованием на глазах родственников или родителей. Тех, которые видели только труд и унижения их матерей, смерть слабых и старых, но спрашивающих себя: за что?! Их искали и находили там, где они ждали неумолимой бессмысленной смерти по прихоти хозяев или Судьбы. И вдруг у такой девушки появляется отец. Чуг! Защитник! Хорошая еда, чистая одежда и вода. Отец просит – помоги Империи, и этот пожилой человек, мой друг, выпросит у Императора для тебя свободу. Поможешь хорошо – тебе дадут Имя.

Их учат. Долго и тщательно, но только убивать. И ничего не бояться. Убей эту девочку, она рабыня. Хорошо! Убей этого раба, увлеки его на ложе и убей там! Хорошо! Убей свою подругу – она лучше тебя играет с ножами. Хорошо!

Их учили скрываться, выведывать, принимать облик мужчины, старухи, глупой или немой. Их учили слушать и догадываться. Читать по лицам. Их учили: хочешь узнать – затаись, замри. Хочешь услышать – стань неслышимой. Хочешь увидеть – стань невидимой, тенью. Но главное, чему их учили – не бояться умереть. Хотеть умереть. Твоя смерть – освобождение от мук жизни и власти Долга. А твой Долг, говорили каждой их них, с глазу на глаз, добрыми и мягкими голосами, твой Долг, ради которого тебе изменили Судьбу рабыни – защитить Императора любой ценой. Или выполнить его приказ. Любой ценой. Это твоя Судьба. Она у вас общая – у Императора и тебя.

Их хорошо кормили, они мягко спали. Во дворце они были неприкосновенны, они могли заступить путь любому Владетельному Господину и даже Императрице. Правда, и жестоко ответить за ошибку.

Император был доволен мыслью и ее исполнением. Десять таких женщин охраняли его на больших приемах. Для пущей торжественности и важности. Для защиты. От ближайших.

– Разрежьте ему живот от горла и вниз, я хочу посмотреть, что он жевал перед смертью,- приказал Кинжал Империи, глядя поверх голов своих рабынь. Старшая этой группы подала условный знак, и одна из рабынь смерти кривым коротким ножом ловко и быстро срезала с трупа одежду и, не останавливаясь, тут же деловито начала вскрывать грудь трупа. Кинжал Империи был доволен – эта рабыня знала, где надо резать ребра, чтобы оторвать твердую переднюю кость на груди. Из разрезанного пузыря желудка рабыня вынула куски изжеванной полоски бумаги с полностью расплывшимися буквами. «Новая хитрость гилей,- еще на месте понял Кинжал Империи. – Один везет донесение, а другой ключик к его прочтению. Неплохо придумано, гили! Но и это вам не поможет». На груди командира отряда воинов боевого охранения – статного парня, красивого сильного воина – висел инструмент гилей «дальний глаз», тоже полезная вещь, через нее и увидели гонцов. «Все ваши инструменты и умения будут нашими, гили!» – еще раз потянувшись, подумал Кинжал Империи и вернулся в подземелье. Он был не слишком стар, но у него давно была бессонница, он уже ничего по настоящему не любил, ни к чему не был привязан и уже не любил жить. Но у него была одна мечта. С детства. Мечта покорить гилей. Дожить до исполнения мечты – вот что ему хотелось на старости лет, да и то, даже не всей силой своей души. А душа у него была маленькая. Ей не дали вырасти, когда он был еще ребенком.

Посол висел на веревках, распятый. На штанах между его ног расплывалось кровавое пятно. «Изнасилованные женщины свое унижение вымещают на мужчинах всегда один и тем же способом, почему? – лениво подумал Кинжал Империи. – Глупые создания. Главный и важнейший орган у мужчин – глаза. Слепой мужчина – беспомощен. А корень… он нужен, пока ты молод и тебя интересует секрет, которого нет. А может быть, я не прав… Самое тяжелое чувство – это когда хочешь что-либо, но не можешь. Как я сейчас. Я хочу умереть, но не могу. Посол еще не стар. Боль пройдет, забудется, он захочет женщин, но не сможет. Никогда. Я правильно выучил моих рабынь».

– Что ты ответишь на мои вопросы? – лениво спросил Посла Кинжал Империи.

– У меня нет ответов, мой господин, у меня есть только объяснения, пустые слова,- ответил тихим голосом Посол. Мужественно ответил. «Может быть и вправду, когда-то он был ценным человеком?»

– Это хороший и честный ответ, ответ верноподданного чуга,- признал Кинжал Империи. – Скажи, Посол, с чего начались неприятности? Если не знаешь ответ – подумай, я подожду. И рабыни смерти подождут…

– С того, что Чужак – это чужестранец, который…

– Я знаю,- прервал его Кинжал Империи. – Я уже прочел твои бумаги в кабинете.

– Он хотел купить у Стерры принцессу Гигар. Пришлось заключать соглашение о перемирии. Гили обнаглели… Теперь мне кажется, что Чужак с гилями заодно. Всегда был заодно.

– Ты прав, так оно и есть. Почему ты раньше этого не видел? – Кинжал Империи с презрением смотрел на Посла. Сам он знал ответ. Посол не видел, потому что все время смотрел на себя, любовался собой, а не делами рук своих. А Посол молчал. Он еще не знал этого правильного ответа.

– Где найти твоих шпионов? – спросил Посла Кинжал Империи. – Всех, которые остались после чистки гилей,- добавил он с раздражением. – Они мне понадобятся.