Случайный попутчик

Решение напрашивалось само: слетать на джипе в какой-нибудь дальний портовый город, где необычные незнакомцы не редкость, закупить все нужные продукты и там же временно поселить Принцессу, найдя безопасное место. Кадет не торопился высказать эту мысль, поджидая удобного времени, но вдруг сегодня Монах, становящийся все более молчаливым, задумчивым и растерянным, за таким редким общим завтраком попросил его:

– Мне хотелось бы посмотреть на Анапль. А тебе нет, Каддет? Как там мои гостиницы? И твое имение, – голос у него был не уверенный, а глаза смотрели в сторону. – Продукты… Принцесса…

– Хорошо, дружище,- легко согласился Кадет, блаженствуя с первой чашкой кофе. – Отлично! В самом деле – почему нет? Сейчас там в порту наверняка нет никого, кто бы узнал нас. Стрела, ты не против? И у нас там есть пристанище для всех. Хочешь попрощаться с певичкой? – с ласковой улыбкой спросил он Монаха. – А потом – к звездам!

– Знаешь,- вдруг печально сказал Монах, – а я не полечу с тобой, Каддет, на звезды. Я останусь здесь. Прости… – вид у него был виноватый и грустный. – И на орбиту мне не хочется. Ты ведь справишься с ремонтом без меня, да?

– Это будет совершенно безопасно…

– Это не страх, друг,- заглядывая Кадету в глаза, сказал Монах. – Я уже не боюсь за себя. Мне просто не хочется. Не хочется… нет, я боюсь увидеть Гиккею снаружи. Такую большую и разную увидеть как большой шар, один из многих в Пространстве. И я не хочу покидать ее, Каддет, прости…

– И все-таки, почему? – с болью, разъедающей сердце, спросил Кадет. – Почему, Монах? – Ему почему-то очень хотелось повернуться и посмотреть на Принцессу, молча стоящую около кухонного комбайна.

– А ведь я, оказывается, всегда хотел, чтобы моя Книга оказалась полезной и нужной, – с удивлением произнес Монах. – Столько лет я писал ее для себя. А оказалось, что я – писатель, и мне хочется, чтобы люди прочитали мои мысли… В библиотеке у тебя, Каддет, я понял, что ничего нового, кроме вещей и инструментов, я на звездах не увижу. Люди везде одинаковые. Никого я там не удивлю историями из моей Книги и ничему не научу. Все, что я записал, уже было. Моя Книга нужна и может быть интересна только здесь, на нашей безумной Гиккее. Разве не так, друг? – Кадет промолчал. – Прости! Стоило столько испытать и вытерпеть ради надежды узнать лучшую жизнь и – передумать… Знаете, во мне есть еще одна Книга для Гиккеи. Для нее мне нужны спокойные место и время. Прости, друг…

– Где ты хочешь остаться? – глухо спросил Кадет.

– В Анапле, пожалуй.

– Это правильно, старина,- Кадет кивнул, на большее у не было сил. – Когда ты хочешь оказаться там?

– Все равно, друг! Я не тороплюсь. Теперь у меня есть время не торопиться, спасибо тебе! – Монах обнял Кадета. – У меня есть одна просьба, Каддет! – смутился он.

– Любая, друг!…

– Знаешь, все-таки, очень хочется. Сам хотел это сделать, да вот как получилось… Отдай мою Книгу в Центральную Библиотеку Цивилизованного Пространства, хорошо? Они, ведь я правильно понял, все Книги принимают? Если не истории из Книги, то хоть словарь пригодится, когда-нибудь…

– Я сделаю это, старина. С твоим портретом. Она останется там навсегда. Стрела! – позвал Кадет, не оборачиваясь.

– Я тоже поселюсь в Анапле, Каддет, – тихо, но твердо ответила Принцесса. – Куплю там дом. Ведь деньги у меня есть.

– У тебя там есть имение, Стрела,- напомнил ей Кадет. – И не возражай!

– Не сердись на нас, Каддет, – тихо произнесла Принцесса.

– Не торопитесь! Тебе надо собраться, Монах! Сделать копию Книги, вечную копию, на имитаторе…

– Прости, я собрался уже…сделал три копии… дня два назад… все не решался тебе сказать…

– Деньги, оружие, лекарства, одежда? Копии книг из библиотеки?

– Все готово, друг…

– Стрела?

– Все готово, Каддет…

– Нам надо перепрятать твое золото…

– Мы ведь не сейчас прощаемся, Каддет?… Нет? Ты не хочешь дождаться рождения моего сына?

– Мне надо уйти,- сказал Кадет и, стараясь не бежать, вышел из «Робинзона». Здесь, на высоте стартового стола уже стояли первые зимние морозы. Разряженный воздух, ветер и мельчайшие снежинки остужали лицо, но не его сердце.

Через очень мучительный для Кадета день внутреннего одиночества, оставив джип в распадке около давно уже знакомой им гостиницы на дороге в Анапль, они подошли к ней пешком – трое тепло и удобно одетых путешественников с заплечными мешками и длинными посохами в руках. Монах и Кадет понимающе переглянулись: здесь начинался, здесь и заканчивался их общий виток спирали времени и событий длиною в один гиккейский год.

Немногие постояльцы гостиницы, с любопытством подглядывая за необычными чужаками заметили, что у женщины вместо левой кисти был искусно выделанный протез, у темнокожего великана за плечами – колчан стеррской работы, а у бодрого старика много денег: он, не особенно торгуясь, купил у хозяина три добрые скаковые лошади.

– Я столько лет не ездил на лошадях из-за спины! – восхитился Монах, проехав с полчаса. – Я забыл, как это приятно, оказывается!…

– А вот нам – не очень, – неловко спешиваясь, пробормотала Принцесса. – Я пойду пешком.

– Тебе плохо? – испугался Кадет, торопливо соскакивая со своей лошаденки – протез на левой руке мешал, не давал Принцессе легко садиться в седло и, еще трудней, ей было спешиваться.

– Не волнуйся, Каддет! – Принцесса улыбнулась ему счастливой улыбкой. – Спасибо!… Просто парню не нравится тряска. Он еще не воин-чуг и не десантник.

– Надо придумать название для общих детей чугов и гилей,- серьезно сказал Монах. – Какие у кого идеи? И отнеситесь к этому очень серьезно, помните: мы придумываем совершенно новое слово для Гиккеи и всего Цивилизованного Пространства.

Джип послушно-плавно скользнул над городом, невидимый в ранних весенних сумерках, завис над просторной усадьбой на его окраине. Дом, еще голый сад, конюшня, хозяйственные постройки…

Перед Кадетом был вид широкого крыльца дома, натоптанные тропинки, ведущие к воротам усадьбы и к конюшне. В трех окнах дома был свет. Из каминной трубы шел дым.

Кадет робел: восемь стандартных месяцев назад он легко и наскоро попрощался с дохаживающей беременность Принцессой и сосредоточенным на новой Книге Монахом, на недельку отправляясь на орбиту Гиккеи, чтобы опробовать восстановленные маршевые движители «Робинзона»… а задержался в Пространстве так надолго. Задержался, потому что, оказавшись в нем, ощутил, как внове, с восторгом ощутил его притягательную силу и красоту, упоение стремительного свободного движения. И он, веселясь и играя силой своего восстановленного «Робинзона», пьянея от вернувшегося к нему неверного, но такого близкого ощущения… почти полного всевластия над своей Судьбой… Он развернул «Робинзон» в сторону от Гиккеи – к Складке Пространства, проведать свой буй и туннель. Этакая небольшая, на четыре месяца, туда и обратно, предварительная прогулка… галопом!

«Робинзон» легко пронизывал Пространство, информируя Кадета о местных новостях: немного изменилось спектральное излучение в верхней зоне, имеются затухающие следы недавнего (два стандартных года назад) колебательного локального возмущения Пространства, в стороне прокладывает путь магнитно-активный астероид… У Пространства своя неспешная жизнь…

Буй был на месте. Но туннеля – не было, он закрылся. С туннелями так бывает: пропадает в этом месте – возникает в другом. Чаще – где-нибудь рядом.

Целые сутки «Робинзон» висел около буя, потому что растерявшийся Кадет не мог решить, что ему делать. Он слонялся по яхте, не находя себе места, как человек с зубной болью. То присаживался в рубке около навигационного компьютера, пытаясь по рваным обрывкам записей маневров «Робинзона» в туннеле сложить цельную картину, потом, убеждаясь, что это ему ничего не дает, подключал компьютер к записям в памяти буя и снова и снова анализировал процесс неторопливого закрытия, схлопывания туннеля во время возмущения Пространства… Во время возмущения он был на Срединных Землях, собирался на Каменные Земли…