Спиной к стене

Постникова трясло. Он спустился в погреб и отодвинул в сторону полки с солениями и компотами. За ними была вроде бы обычная кирпичная стена, которая оказалась панелью, скрывавшей стальную дверь. Ее он открывал долго. Громов хорошо знал статистику. Нынешние домушники сменили тактику. Теперь никто ничего не взламывает. Владельцы квартир с мудреной сигнализацией добровольно отдают «гостям» все.

За дверью находилась комната без окон, с бетонными стенами, потолком и полом, но с хорошей вентиляционной системой. Раритеты были разложены по полкам и пронумерованы.

– Здесь все, что у меня есть, – обреченно проговорил Постников.

– Теперь верю, – сказал Громов и оглушил его ударом приклада. Хозяину незачем было знать, что на самом деле интересует «грабителя». Он и не узнал.

Олег нашел справочники и перефотографировал все страницы трех томов. Это заняло около двух часов, в течение которых Постников-Калиновский тихо спал под действием хлороформа.

Закончив съемку, Олег еще раз пролистал справочники. Напротив многих адресов стояли галочки с номерами, им соответствовали коробки, стоящие на полках. Одна из пронумерованных бирок висела на толстом чемодане, перетянутом ремнями. Он оказался неподъемным. Эта коллекция принадлежала некоему Максиму Модестовичу Млечину, инвалиду, которого недавно убили на даче. Олег решил оставить ее на месте как улику и взял что полегче – коробку с марками. Справочники положил на место, запомнив несколько нужных ему адресов и имен, другие он увидит, отпечатав фотографии.

Возвращаясь в город, Громов размышлял над тем, как поведет себя Кочергин-Постников-Кали-новский. Если он серьезно напуган, может сбежать, а этого допустить нельзя. Но скорее всего, тот поверил, что Олега интересовало только что-то конкретное, и вряд ли расскажет своим партнерам о налете. Ему перестанут доверять. Однако меры безопасности он примет. Впрочем, сейчас это не имело значения.

Главное, что дело можно считать закрытым, остается найти скупщиков и грабителей. Пустячок!

Бомжи не угомонились, сняли ставни и обчистили дачу начальника областного ГИБДД, унесли все до нитки.

Полковнику Кравченко позвонил сосед, тот самый, что однажды спугнул бродяг пальбой из двустволки. Кстати сказать, его дачку тоже почистили. Вот они и встретились у своих разбитых корыт. Сидели на скамеечке и горевали, проклиная творящийся беспредел. Милиции понаехало, больше чем на митинг «ли-моновцев», но проку никакого. В лужах следов не найти.

Валюшка, дочка Геннадия Павловича, обаятельная современная девушка, неожиданно спросила полковника:

– Ну что, Виктор Степаныч, поймали кожаную бабу?

Кравченко не понял вопроса.

– Что такое «ромовая баба» помню с детства, а о кожаных не слышал, да еще о тех, которых ловить надо.

– Вот потому ваши дачи и чистят кому не лень. Я говорю о мотоциклистах. Тех, что деньги на шоссе украли.

Кравченко наморщил лоб.

– А при чем здесь баба?

– При том, что она сидела на мотоцикле позади водителя.

– На них же шлемы были с темными стеклами. И видела ты их секунду, когда они обогнали ваш «Ниссан».

– Папашка мой совсем старый, нюх потерял. Девка крепко обняла водилу, а была она в коже. Кожа обтянула ее фигуру. Мужиков с такими талиями и бедрами не бывает. Я не видела, кто управлял тачкой, наверняка мужик, но то, что он вез девчонку, на сто процентов уверена, и шлемы тут ни при чем.

– Значит, та баба в серебристой «десятке» возле гаражей ждала убийцу?

– А это уже интересно! – потерла свои изящные ладошки Валя. – Какая баба?

– Да не баба! А красивая молодая женщина. Черт! Кажется, мы в лужу угодили, – пробормотал полковник.

– Так ведь весна, Виктор Степаныч, – засмеялась Валя. – Лед уже на реках тронулся. Другими словами: «Вы как в лужу смотрели».

– Так. Надо звонить ребятам. Они не знают, кого искать надо, у них на подозрении двое мужиков. Маленькая неточность в начале, и их снесло в сторону.

– Вот, вот, – снова засмеялась девушка. – Нас тоже не бомжи грабили, а менты, переодетые в бомжей. К другим не полезли, на вас зациклились, значит, знали, что искали.

Кравченко с удивлением смотрел на девушку.

– Точно. У меня там особые досье в папках лежат.

– Точнее сказать – «лежали». А нас обчистили заодно, для отвода глаз. Папочке отомстили, двустволка пропала. Теперь и ворон пугать нечем.

У мужчин был кислый вид.

– Пора на пенсию, – пробурчал Кравченко.

Громов стоял перед дверью в глубокой задумчивости. На звонки в дверь никто не отвечал. Он впервые видел квартиру, где не требовались ключи. Нажимай кнопки и входи – наподобие кода в подъезде. А сколько нужно нажимать цифр? Четыре, десять?

Услышав шаги на лестнице, Олег отошел к лифту. На площадку поднялся Антон Гордеев.

– Вот уж кого не рассчитывал здесь увидеть, так это тебя, – глухим голосом произнес он.

– Давно не виделись. Ты к старику? Его нет дома.

– Тем лучше. А что ты хотел у него узнать?

– Так. Мелочи. Твой начальник ворованные коллекции скупал.

– Заказчик, стало быть?

– Но он не один такой. По меньшей мере, их двое. Одного интересуют монеты, другого марки. Они не коллекционеры, Антон. Это очень удобный способ вложения денег. Раритеты дорожают с каждым днем, а деньги – мусор, они обесцениваются. Так что будем делать?

– Зайдем. Старик мне задолжал, деньги позарез нужны.

– И как мы зайдем?

– Очень просто. Отмычкой я работать не умею, а с этими замками каждый день общаюсь. Сбрасывай на нули.

Олег подошел к замку, Антон начал по памяти диктовать цифры.

– Четырнадцать! С ума сойти! – сказал Громов, когда замок щелкнул.

– Открывай, хватит здесь торчать.

– Филиал исторического музея, – восхитился Олег, войдя в квартиру.

– Похоже, все коллекционеры живут по шаблону.

– А ты откуда знаешь? У многих был в гостях? На пороге комнаты оба замерли. Виталий Семенович Руденко лежал на полу с дыркой во лбу.

– Я сегодня утром уже начал догадываться, что деда прихлопнут. Мне кажется, что меня зомбировали, в последнее время я беспрекословно выполнял чью-то волю, – едва слышно проговорил Антон.

– А теперь прозрел?

– Но страдаю похмельем. Старика убил Никита Кочергин, я в этом уверен.

– Никита? Разве он жив?

– Еще как жив! Скоро крестным моей дочери станет. Ему сделали пластику на морде. Удачно получилось, я его не узнал.

– Если Гений в городе, это многое объясняет. Теперь я понял, с кем на пару он работает. Старые партнеры встретились. Кочергин занял свою нишу, а всех остальных убрал. Никита не терпит конкурентов, он их сметает со своего пути.

– Постой на пороге, Олег, я тут осмотрюсь. Видишь, опять гильзу оставили на полу. Очень смахивает на показуху. Значит, у него есть козел отпущения, на которого он решил все свалить.

– Зачем? Его же никто не узнает.

– Не о том ты. Выходит, он не собирается никуда бежать. У него в городе еще остались дела.

Антон поднял гильзу и осмотрел ее.

– Стреляли из пистолета «Кириккала» системы «Вальтер». Турецкое производство, стоит у них на вооружении, калибр 7,65.

– Ты спец по оружию? – спросил Олег.

– Нет. Этот пистолет я держал в руках и знаю, кто и где у меня его вытащил из кармана. Теперь осталось только подбросить его в нужное время в нужном месте. На рукоятке мои отпечатки пальцев.

– Значит, ты себя где-то подставил?

– Не то слово, Олег. Я ограбил банковский сейф и сделал это умышленно.

– Почему они выбрали тебя?

– Никита решил мне отомстить. Я его подбил при последнем аресте. Он хотел меня попросту шлепнуть, когда устроил засаду на инкассаторов во дворе. Это он от имени дежурного вызвал меня в райотдел по телефону. И это он убил двух налетчиков, включая своего брата. Меня только ранил. Потом пытались добить в больнице, не получилось. Добили бы позже, но я попал в хранилище. И тут у него родилась новая идея. Он решил отомстить мне по-другому – с моей помощью вернуть три миллиона, найденные в его тайнике. Старик, лежащий перед тобой, ему в этом помог. Задурил мне голову, мол, все деньги можно легко вернуть. Я поверил.