Влюбиться в звезду

Но тут Джек взял две сумки Одри и кивнул на дверь:

– Идем?

– Тебе совсем ни к чему таскать сумки, – сказала Одри. – Я могу кого-нибудь послать за ними.

– Но я-то уже здесь. И я предпочту как можно скорее посадить тебя в автобус.

– Почему? – спросила Одри, и улыбка ее исчезла. – Что, опять письмо? Ты что-то видел?

– Одри, спокойно, – ободряюще улыбнулся Джек. – Мы не получали писем, и я никого не видел, – произнес он, когда Кортни вышла в соседнюю комнату. – Вчерашний парень все еще в тюрьме.

– Это он, да? – прошептала Одри, крепко прижимая к себе Бруно.

Джек улыбнулся:

– Не волнуйся о нем, звездочка. Пошли. Давай посадим тебя в автобус.

– Но это он! – воскликнула Одри, широко распахнув глаза – мысли опять завертелись вокруг того, насколько близко она подошла к смерти. – Ты просто не хочешь мне говорить, но это он!

Что-то в лице Джека изменилось, оно стало почти печальным.

– Что? – требовательно спросила Одри.

– Вообще-то… я не хотел тебе говорить, но это не он.

Ледяной страх опять пополз по ее спине.

Значит, счет за последние сутки выглядит примерно так: неприятности с бойфрендом, неприятности с помощницей, сумасшедший любитель писать письма все еще на свободе – и это вовсе не тот парень, который схватил ее вчера вечером. Тот был просто какой-то случайный фанат.

Одри не предполагала, что все может стать еще хуже, однако едва автобус успел выехать из пригорода Вашингтона, на шоссе, ведущее в Роли, Северная Каролина, как зазвонил ее мобильник.

Она посмотрела на экран, увидела номер матери и застонала. Мама редко звонила ей на мобильник; собственно, она не делала этого после того, как Одри последний раз приезжала домой, в Редхилл, мать тогда оскорбилась, что дочь не расставалась с телефоном.

– Это просто невежливо! – заявила она, шлепнув на стол огромную миску с картофельным салатом. – Ты нас совершенно не уважаешь, Одри!

– Это неправда! Я вас уважаю! – запротестовала Одри. – Но я пытаюсь заниматься делами и в Редхилле, и поверь мне, не так уж это и просто. В этом городе нет даже «Кинко»![4]

– Это невежливо. И я ни за что не буду звонить по этому мерзкому телефону, разве только в случае крайней необходимости, потому что я тебя достаточно уважаю и не стану названивать и требовать, чтобы ты со мной поговорила, если ты чем-то занята.

А уж мама всегда держала слово. Поэтому Одри не сомневалась – если звонит мама, значит, случилось что-то очень серьезное.

Вероятно, с Алленом.

Как и всегда, когда дело касалось ее семьи, предчувствие не подвело Одри. Мама, не утруждаясь общеприняты ми приветствиями, сказала:

– Ну, слава Богу, ты ответила. Аллен в больнице.

– О Боже! – воскликнула Одри. – Что случилось? – тут же спросила она, страшась ответа. – С ним все хорошо?

– Нет, с ним не хорошо, – скупо ответила мама. – Врачи говорят, у него передозировка.

– О Господи! – простонала Одри.

– Положение плохое, но не настолько, чтобы ты поминала имя Божье всуе.

– Прости, мама, – поправилась Одри. – Он сильно пострадал? – добавила она, отлично понимая, что все в автобусе повернулись к ней и прислушиваются. Она бы вышла в спальню, но в проходе стоял Тристан, у его ног валялась сумка, а все ее содержимое было раскидано вокруг – он что-то искал. Поэтому Одри просто немного повернулась в кресле, постаравшись сесть ко всем спиной. – Гейл говорила, он последние две недели держался, – прошептала она.

– Мы все думали, что у него все нормально! – чересчур резко ответила мать, но тут же снова вздохнула. – Не знаю, что он натворил на этот раз, право же, не знаю. Я думала, у него все хорошо, а потом мне вдруг позвонили из больницы. В любом случае, я думаю, тебе лучше приехать домой, Одри.

Сердце Одри на секунду остановилось.

– Что ты хочешь этим сказать? Что… но ведь он не умрет, правда?

– Откуда я знаю? Я не доктор! Они сначала говорят одно, потом другое, но главное в том, что он не приходит в себя с тех пор, как его туда привезли. Так что тебе лучше приехать домой, милая.

Одри затаила дыхание и закрыла глаза. Если что-нибудь случится с Алленом, она просто умрет.

– Так когда ты приедешь? – спросила мать.

– Не знаю, – ответила Одри. – Мне действительно сложно уехать…

– Ну, я знаю, что ты теперь суперзвезда и, вероятно, не хочешь иметь ничего общего с Редхиллом, но я говорю про твоего брата. Ты не можешь просто повернуться к семье спиной.

Она никогда не поворачивалась спиной к семье! Почему мать все время это повторяет? Почему она постоянно обвиняет Одри во всех своих бедах?

– Дело вовсе не в этом, мама. Но у меня турне, и в нем участвует множество людей, и действительно невозможно просто взять и все отменить. Я обязана выступить во всех городах, я не могу просто позвонить в день предполагаемого выступления и сказать, что не приеду. – Господи, что она такое несет? Неужели и вправду ищет себе оправданий, когда ее брат без сознания лежит в больнице?

– Ну что ж. Делай то, что считаешь нужным, – холодно произнесла мать. – Я просто подумала, что ты должна знать – твой младший брат может никогда не очнуться. А теперь мне пора идти. Гейл сейчас в больнице, ей нужно возвращаться домой, к детям.

– Мама, я…

– Повторяю, Одри, поступай так, как считаешь нужным, – повторила мать и отключилась.

Будь оно все проклято! Неужели она не может хотя бы один-единственный раз попытаться понять, на что похожа жизнь Одри, вместо того чтобы ненавидеть ее за то, что она сбежала из этой чертовой дыры? Одри застонала, положила голову на подголовник и тяжело вздохнула.

– Что такое?

Она открыла глаза; Лукас сидел рядом с ней на корточках и обеспокоенно смотрел на нее.

– Кто это звонил?

– Мама, – ответила она, прекрасно понимая, что все и автобусе напрягают слух.

Одри вовсе не хотелось рассказывать всем вокруг, в том числе Кортни, прилетевшей пару дней назад Мицци, Люси, Тристану и Джеку – о, ради всего святого! – о сложностях в своей семье. Но с другой стороны, она все равно никогда не бывает одна, поэтому Одри сказала:

– Мой брат в больнице.

– О Боже! – вскричала Мицци, ее пресс-секретарь. – Что случилось? Газетчики уже знают?

– Я не спрашивала, – отозвалась Одри. Эта мысль ей даже в голову не пришла. – Похоже, на этот раз он сотворил настоящую глупость, – сказала она Лукасу. Черт возьми, на глаза опять навернулись слезы. Хотя бы одну неделю ни о чем не плакать!

Лукас стиснул ее колено.

– Мы можем что-нибудь сделать? Может быть, положить его в реабилитационный центр?

– Нет, – ответила Одри, помотав головой. – Все гораздо хуже. Он в коме. Мне нужно ехать домой, Лукас.

На лице Лукаса появилось выражение омерзения и гнева. Он отлично знал все проблемы ее семьи. До того кик они с Лукасом перебрались в Лос-Анджелес, они иногда ездили в Редхилл и выдерживали там хотя бы день. Все время кто-нибудь напивался, или устраивал скандал, или еще как-нибудь портил выходные или семейные праздники.

И теперь Лукас смотрел на Одри так, словно она сошла с ума, раз собирается прервать турне ради них.

– Но ведь ты не думаешь о поездке в Техас? – недоверчиво сказал он.

– Разумеется, думаю. Он в больнице и не приходит в себя. Может, уже никогда не придет, – ответила Одри, изо всех сил стараясь не расплакаться.

– А как насчет твоей ответственности здесь? – воскликнул Лукас. – У тебя большое турне по всей стране! Ты не можешь просто взять и отменить его!

– Мне нужно всего пару дней…

– У тебя нет пары дней! – заорал он, вскочил и заметался по крохотной гостиной автобуса. Все следили за ним взглядами, поворачивая головы туда-сюда, словно смотрели теннисный матч. – Это слишком безумно, чтобы поверить! Ты поднимаешься вверх в рейтинге, как обезьяна на дереве, ты выступаешь при полных аншлагах на самых известных площадках, и вдруг нате вам! Твой гребаный братишка в очередной раз облажался, и ты готова рискнуть всем, чтобы помчаться и посмотреть, как он приходит в себя, выходит из больницы и снова накачивается наркотиками!

4

Сеть заведений, в которых можно распечатать документы или снять с них ксерокопию.