Топор отмщения

– Но машина агентства у тебя.

– У тебя же есть собственная машина.

– Ну есть...

– Миссис Крейл лет двадцать восемь, – сказал я. – Она весит сто двадцать фунтов. Рост пять футов и четыре с половиной дюйма, одета в черный английский костюм, большая черная соломенная шляпа с красной отделкой, красные туфли из крокодиловой кожи и красная сумка. С ней мужчина лет пятидесяти двух, пять футов десять дюймов, вес от ста семидесяти одного до ста семидесяти пяти, одет в двубортный голубовато-серый костюм в белую полоску, длинный нос, подбородок выдается вперед, бесстрастное выражение лица. На нем темно-синий галстук с красным рисунком в виде больших букв S, лицо бледное, глаза либо серые, либо светло-голубые – со своего места я не могу разглядеть. Женщину ты сразу узнаешь по походке: она ставит ногу от бедра, но когда отрывает от земли правую ногу, вся левая сторона ее тела слегка припадает. Это не бросается в глаза, но если смотреть внимательно, ты это обязательно заметишь.

– Ладно, – сказала Берта, немного успокоившись. – Это хорошо, что ты их засек. Это уже кое-что. Я сейчас приеду. Может, мне лучше зайти в клуб и подождать там?

– Не стоит. Я бы подождал снаружи. Это будет бросаться в глаза, если ты выйдешь сразу за ними. Они могут кое-что заподозрить после того телефонного звонка.

– Не беспокойся, дружок, я все сделаю.

Я вернулся в зал и сел за столик. Официант внимательно рассматривал меня.

– Сигареты, сигары... – послышался за моей спиной знакомый голос. Я повернулся и посмотрел на ее ноги.

– Привет, – ответил я. – Я только что купил у вас пачку сигарет, помните? Я не успеваю так быстро их выкуривать.

Она слегка наклонилась ко мне и прошептала:

– Купите еще одну. Мне надо вам кое-что сказать.

Я хотел было отпустить ехидное замечание, но, заметив выражение ее глаз, сразу полез в карман за мелочью.

– Это честный обмен, – заметил я.

Он положила пачку сигарет мне на столик, наклонилась, чтобы взять деньги, и произнесла:

– Убирайтесь отсюда!

Я удивленно поднял брови. Она сдержанно улыбнулась, будто я сказал ей что-то остроумное, и, оторвав уголок пачки, вынула для меня сигарету.

– Вы ведь Дональд Лэм, не так ли? – спросила она, зажигая спичку.

На этот раз мне не пришлось поднимать брови, они сами собой взлетели вверх.

– Откуда вы это знаете?

– Не будьте дураком, подумайте головой, она ведь у вас есть.

Наклонившись вперед и поднося зажженную спичку к моей сигарете, она спросила:

– Уходите?

– Нет.

– Тогда, бога ради, двигайтесь. Пригласите одну из тех женщин, которые заглядываются на вас, а то вы слишком бросаетесь в глаза.

Это была чистая правда. Внезапно я осознал, что одинокие мужчины не забегают в такие места, чтобы просто выпить стаканчик. Но я все еще не понимал, откуда эта продавщица сигарет могла узнать мое имя. Последние полтора года я провел на Тихом океане, да и до этого вряд ли был заметной фигурой в городе.

Оркестр заиграл новую мелодию. Я пригласил симпатичную брюнетку, сидевшую через пару столиков от меня. Когда я подошел к ней, она изобразила даже несколько излишнюю застенчивость.

– Потанцуем? – предложил я.

Она взглянула на меня с хорошо отработанным выражением надменного удивления:

– Почему, собственно... по-моему, вы ведете себя невоспитанно.

Я встретился с ней глазами и сказал:

– Да.

Тут она рассмеялась:

– Мне нравятся невоспитанные мужчины. – Она встала, протянула мне руку. – Вы показались мне меланхоличным и сердитым.

Мы долго танцевали молча, потом она произнесла:

– Вы не такой, каким я вас себе представляла.

– Что вы имеете в виду?

– То, как вы сидели, уставившись в свой стакан.

– Возможно, я и был сердит.

– Нет. Я гадала, какой вы. Ой, кажется, я проговорилась, что наблюдала за вами.

– А что, в этом есть что-нибудь плохое?

– Мало кто любит, чтобы его разглядывали.

Я ничего не ответил, и мы потанцевали еще. Через некоторое время она рассмеялась и заявила:

– Я все-таки была права. Вы сердитый и меланхоличный.

– Давайте теперь поговорим о вас, – предложил я. – Кто эти женщины, с которыми вы сидели?

– Подруги.

– Вы меня удивляете.

– Мы трое часто встречаемся, – сказала она. – У нас много общего.

– Вы замужем?

– Ну... нет, не совсем.

– Разведены?

– Да... А вы ведь редко сюда приходите? – спросила она.

– Да.

– Я раньше вас не видела. Вы меня заинтересовали. Вы не похожи на тех мужчин, которые сюда ходят. Вы сильный и... ну, в общем, вы не бездельник, и в вас нет этого глупого самодовольства.

– А что вы скажете о тех мужчинах, которые сюда приходят регулярно?

– Ничего хорошего. Иногда попадается кто-нибудь интересный, но это случается раз в сто лет. Ну вот, я опять выдала себя.

– Вы любите танцевать и иногда находите здесь партнера, верно?

– Да, примерно так.

Музыка прекратилась, и я повел брюнетку к ее столику.

– Если бы я узнала ваше имя, я могла бы вас представить своим друзьям, – игриво сказала она.

– Я никогда не называю своего имени.

– Почему?

– Я не из тех, кого вы захотели бы представить друзьям.

– Почему?

– Я женат. У меня трое детей, которые голодают. Я не могу содержать жену, потому что после обеда провожу время в таких местах, как это. Много раз я пытался с этим покончить, но у меня не получалось. Если я иду по улице и вижу симпатичную девушку с фигурой, как у вас, которая направляется в какое-нибудь место вроде этого, я немедленно увязываюсь следом и трачу свои последние центы ради удовольствия поговорить с вами, подержать вас в своих объятиях, танцуя в переполненном зале.

Мы подошли к ее столику. Засмеявшись, она сказала:

– Девочки, по-моему, его зовут Джон Смит. У него просто прелестные манеры.

Еще два женских личика посмотрели на меня с любопытством. Но в это время к нам приблизился старший официант.

– Извините меня, сэр, – сказал он.

– Какое из ваших правил я нарушил на этот раз?

– Никакого, сэр. Но наш управляющий просил меня передать вам свои наилучшие пожелания и просьбу уделить ему несколько минут. Это очень важно!

– О, вот это мне нравится! – воскликнула девушка, с которой я танцевал.

Официант молча продолжал стоять вплотную ко мне.

– Я еще вернусь, – сказал я с улыбкой трем женщинам и последовал за своим гидом к выходу, потом через прикрытую драпировкой дверь в приемную и оттуда к двери с табличкой «Личный кабинет», которую официант открыл, не постучавшись.

– К вам мистер Лэм, сэр, – сказал он и ушел, плотно закрыв за собой массивную дверь.

Сидевший за большим полированным столом орехового дерева человек поднял голову, и наши глаза встретились. У него они были жесткие, темные и тревожные, и в его взгляде было что-то завораживающее. Улыбка слегка смягчила жесткое выражение лица. Человек за столом отодвинул вертящееся кресло и поднялся. Он не был особенно высоким и толстым, но имел очень плотное сложение, широкую грудь, крепкую шею и почти квадратное туловище. Портной немало потрудился над его костюмом, да и парикмахер приложил немало усилий, чтобы придать ему такой ухоженный вид: каждый волосок в его прическе был тщательно уложен.

– Как поживаете, мистер Лэм? Меня зовут Римли. Я хозяин этого заведения.

Мы пожали друг другу руки. Он задумчиво смерил меня взглядом и предложил:

– Садитесь. Хотите сигару?

– Нет, спасибо, я курю сигареты.

Он открыл коробку на столе:

– Думаю, здесь вы найдете свой любимый сорт.

– Нет, спасибо, у меня есть с собой пачка.

Я полез в карман и вытащил свою пачку. Мне пришло в голову, что он ни в коем случае не должен знать о второй купленной здесь пачке.

– Садитесь, устраивайтесь поудобнее. Хотите выпить?

– Спасибо, я только что выпил два скотча с содовой.

Он засмеялся:

– Я имею в виду настоящую выпивку.