Побег в прошлое

– Пошла вон! – сорвался в крике на Машу Олег.

– Поехали к Светлане. И письмо пошли Коробовым, чтобы приехали в Новгород-Северский. Такие людоедские планы надо доводить до сведения всех, – неестественно спокойно сказал Никита.

– От кого ты хочешь получить поддержку, от рабовладельца Коробова? Ты хоть знаешь, какое полицейское государство построила у себя Светлана? Она паспорта ввела! Землю отдала помещикам! Петр Первый отдыхает. Приедешь, посмотришь, – уже почти спокойно закончил Олег.

– Мои братья… – с расстановкой начал Никита.

– … подкаблучники! – закончил за него Олег.

Но Никита не поддержал его шутливого тона. Встал и вышел, аккуратно закрыв дверь. Машка, сидевшая на лавке в коридоре, осторожно взглянула на него. Никита улыбнулся и потрепал её по щеке. Но получилось это не озорно, как всегда, а грустно и неловко.

Вечером Олег сообщил, что послал письмо Коробову и предложил позвать в Новгород-Северский Счастливчика. Никита согласился, нечетный голос не помешает, и политический вес у Счастливчика был огромный. Новгородскому купеческому сынку, обычному ушкуйнику, доверяла большая часть армии. Исключение составляли варяги Новгорода, Минска и Полоцка, но им не доверяли сами русские.

По сути дела не хотели разговаривать три дня. Сначала домашние новости, всякие бытовые вопросы, финансовые и политические. Коробов привез для Никиты его жен, не забыл захватить Марфу. Кому он её привез было непонятно, потому, что Светлана узурпировала ночное время Олега.

И всё же, на четвёртый день заговорили о половцах. Каждый из присутствующих лицемерно прятал свое решение за достойными причинами, но все обрекли половцев на геноцид.

– Половцам даётся шанс войти в круг цивилизованных народов, – Светлана сформулировала фразу жестко.

– С бандитскими привычками пора заканчивать. Я не могу забыть разорения Карачева и гибель тестя, – сказал Владимир Александрович, и получил одобрительный взгляд от Росавы, которая приехала с ним.

– Отец прав. Охрана восточной границы требует много сил. Их можно будет перебросить на беспокойный запад. И не наращивать армию, денег и так не хватает, – поддержал Валера.

– От кочевников все натерпелись. Елец грабят каждый год. Давайте у пограничника спросим. Счастливчик, в твоем княжестве, есть такие, что довольны соседями-половцами? – повернулся к Переяславскому князю Валентин.

– Набеги пора прекращать, – Счастливчик был краток.

– Не ожидал такой поддержки. Спасибо, – заулыбался Олег.

– Может, хотя бы обсудим, – устало попросил Никита.

– Мы все подумали. Две недели, время было достаточно. Здесь ещё обговорили, вопрос очевиден, – Светлана посмотрела на Никиту с жалостью.

– Когда обговорили? Я не помню.

– Неформально. Я обсуждала со Счастливчиком. С Олегом дня три говорили на эту тему, – Светлана посмотрела на Олега с любовью. Тот кивнул головой, – с папой успела поговорить, он сразу принял позицию Олега. Извините, Владимир Александрович, ничего, что я, по привычке, продолжаю Вас папой называть?

– Продолжай дочка. И никаких «Вы», в который раз прошу. То, что ты ушла от Валентина к Иннокентию Петровичу, твоей вины нет. Для меня ты осталась дочерью, – Коробов немного лицемерил. Но совсем чуть-чуть.

– Давайте послушаем независимых экспертов. Никита, можно я приглашу твоих жен, а заодно Первушу? Или Марфу, всё время путаю.

– Я их мнение знаю. Они на вашей стороне. Все трое. Но это не оправдание задуманному Олегом геноциду половцев. Олег, видимо, обговаривал эту ситуацию с Коробовым.

– Я предлагаю тебе забрать все шесть тысяч половцев на запад страны. От греха подальше. Предлагаю тебе покняжить в пинском княжестве. Пинск, Туров, Слуцк, Клецк, Городно, города небольшие, земли бедные, населения мало. Но рядом Минск, там у тебя друг.

– Согласен. Но я выхожу из дела. Забираю свою долю, – Никита захотел хлопнуть дверью. Коробов от возмущения не знал, что сказать.

– Не волнуйтесь, Владимир Александрович. Назовите сумму, я отдам её из киевской казны, – Олег решил помочь старому другу.

Никита сразу принял командование над половцами. Отобрал отличившихся в зимней компании в Литве, и отправил в степь за невестами. Дал им только три недели. Сам развернул подготовку к переселению. В начале августа новый пинский князь прибыл в свои владения.

Хан, захваченный Олегом в битве на Днепре, гордо отказался от сотрудничества с киевским князем. Положенный выкуп пообещал, положенное содержание потребовал. Традиции должны быть нерушимы.

В конце лета легкая кавалерия разделила приграничные полторы сотни километров степи на отдельные участки, и отправилась выжигать степь.

Редкий отряд привез из набега добычу. Олег сам жестко инструктировал сотников. Выжечь степь, сохранить в отряде людей и лошадей. Добыча только на третьем месте. Потери были, но небольшие.

В пограничье все лето и осень готовились встретить половецкий ответный набег. Если повезет зимой, если не повезет, ранней осенью.

Половцы пожаловали во второй половине зимы, когда потеплело. Готовились долго, серьезно. На Россию шли три огромные орды: на Елец, Курск и Воинь. Русская разведка использовала голубиную почту. Олег, Счастливчик, князь рязанский и муромский, Давид Юрьевич, разведданные получали быстро.

У Давида Юрьевича уже стояло наготове три тысячи дружинников минского князя. Дальние родственники помогали друг дружке. Не бесплатно. Счастливчик блокировал курское направление.

На Днепре, готовился принять в свои объятия половцев, князь Олег. Он был невероятно счастлив, в предвкушении военных игрищ. На этот раз никакие случайности не смогут помешать его задумкам. Командиры полков поражались изобретательности князя. Комбаты восхищались его талантом. Сотники ужасались объемом необходимой подготовки. Никогда воины так не выматывались. Про согнанных на работы окрестных крестьян никто не говорил, зима, успеют отдохнуть.

Счастливчику досталась самая большая половецкая орда. Тридцать тысяч, но скорее пастухов, а не воинов. Зачастую они имели одну лошадь. Сберегая её для боя, они шли пешком. Большинство с небольшим запасом зерна, и совсем без сена. Жалея полуголодных после зимы лошадей, прошедших «снежную пустыню», половцы подгоняли себя ненавистью к богатым русским. Те сидят в теплых избах, едят горячую кашу, пьют мёд, счастливые люди. Злые люди. Их князья выжгли осенью степь. Большинство половцев в орде были из погорельцев. Осенью они откочевывали от степных пожаров, а затем выпрашивали милость у соседей.

Орда растянулась по узкой реке на двадцать километров. Половецкая разведка шла впереди орды на расстоянии дневного перехода. Опытные кочевники давно насторожились безлюдьем курского края. Где это видано, чтобы на реке не было селений? На заливных лугах отсутствовали стога сена. Не видно ни одного дыма. Непроходимые лесные завалы по берегам не давали всадникам проникнуть в лес.

Наконец, в ста километрах от границы разведчики встретили первое человеческое жильё, небольшую крепость. Русские перегородили всю долину, включая русло реки, высоким деревянным забором, укрепленным снегом и льдом. Ни взять крепость, ни обойти её половецкая разведка не смогла. На следующий день подтянулась основная масса половцев и начался штурм.