Побег в прошлое

На третьей стоянке караван догнали. Десяток верховых подъехал вечером, костер только разожгли. Трое подъехали к главному в караване купцу, остальные расположились поодаль. «По наши души», – решил Олег и приказал подобраться к стоящим на отшибе, приехавшим стражникам.

– Журавля ищут, – прибежал мальчонка с той стороны лагеря.

– Спасибо, малой, – дал ему монетку Журавель.

– Не дайте никому уйти. Мы с Журавлем ликвидируем троицу тех, что в лагере. Вы остальных, – подождав, когда мальчишка отойдет, скомандовал Олег.

Трое стражников, не спешившись, пробирались по стоянке к костру карачевского купца. Старший был прекрасно экипирован и Олег пожалел, что не надел бронежилет.

– Когда двое спешатся тебя вязать, я застрелю главного. Сам за оружие не хватайся, просто, придержи стражников, – проинструктировал Журавля Олег и отошел в сторону.

Через пару минут, неспеша, подъехали черниговские стражники. Спросили у карачевского купца про Журавля. Дальше пошло не по плану, спешиваться никто не стал. Чернявый стражник достал аркан, а другой, белобрысый, похожий на варяга, взял в руки лук.

Олег, не теряя ни секунды, выстрелил в варяга из маленького арбалета. Стальная стрелка попала тому в висок, варяг начал молча валиться с лошади. Олег схватил воткнутые в землю ножи и бросил их в кочевника с арканом. Выругался, Журавель уже успел метнуть свой кинжал в него же.

Старший стражник или растерялся, или переоценил свои силы. Он выхватил саблю и обрушился на Журавля, стоящего ближе. Олег успел схватить топор и бросить его в стражника, но промахнулся. Пользу бросок топора принес, черниговец отшатнулся, и сабельный удар прошел вскользь. Второго удара сделать ему не удалось. Журавель повис у него на руке, а через секунду Олег ударил в спину копьем. Хорошая кольчуга сдержала удар, но стражник упал с лошади. Журавель сломал ему руку с саблей, и схватка завершилась.

– Слабак, – плюнул в сторону, потерявшего от боли сознание, черниговца мальчишка. Любопытный пацан ошивался все время неподалеку.

– Свяжи стражника и за мной, – скомандовал Олег Журавлю, взбираясь на лошадь. Та пыталась показать характер чужаку, но удар кулаком по голове прочистил ей мозги.

Двое черниговских стражников прорвались сквозь засаду и уходили по дороге. Нужно было их догнать до темноты.

Олегу, как обычно, повезло. Сначала, под одним из беглецов пала раненая лошадь. Затем, второй беглец свернул не туда, оказался на берегу небольшой реки, долго не мог заставить лошадь войти в ледяную воду и умер посреди реки, пронзенный десятком стрел.

Лошади черниговских стражников были забракованы Олегом. Перед этим, правда, он спросил мнение своих бойцов. Через день, купив в Новгороде-Северском по три лошади каждому, маленький отряд отправился в Карачев. Домой Олег вернулся за три дня до появления алан.

Коробов согласился с выводами Олега о назначении аланского отряда. Но не согласился, ни с одним из предложенных вариантов решения проблемы. Их Олег предложил три.

Первый вариант – изоляция. Пропустить, до подписания договора, только посла. Алан остановить на границе. При сопротивлении уничтожить. Если будут вести себя разумно, после прибытия князя Василия, изолировать кремль, и не выпускать алан в город.

Второй вариант – провокация. Подготовить конфликт и уничтожить алан в удобном месте.

Третий вариант – демилитаризация. Для этого варианта можно было использовать домашнюю заготовку с бактериологическим оружием. Все постоялые дворы, на дорогах идущих в Карачев, уже давно работали на Олега. Небольшие поселки вдоль дорог были населены только диверсантами. Устроить из отряда алан большой дизентерийный лазарет не представляло трудностей. Особенно не понравился Коробову третий вариант.

– Когда Мстислав Святославич погонит на нас все свое войско, или другой, действительно, опасный случай будет, тогда и воспользуемся. А сейчас я предлагаю четвертый вариант – запугивание. Встречаем на границе в полном боевом комплекте. Определяем на постой в полевой лагерь. Договариваемся с послом об общих тренировках, аланы теперь часть карачевских войск, пусть совместно с нашими новобранцами тренируются. Новобранцы, который месяц курс молодого бойца проходят, уже втянулись. А мы еще нагрузку добавим. И на слабо алан возьмем. Думаю, поведутся!

– Согласен. А если запугивание не пройдет, то объявим поход на половцев. Нашему молодняку тренировка, и алан в боях ополовиним, – предложил еще один вариант Олег.

Через два дня пошел густой снег. Он падал и падал. Дорогу из Брянска замело по пояс. Аланы, вышедшие в путь до снегопада, прошли половину пути. Уставшие кони поминутно останавливались, на смену им, вытаптывать дорогу, выезжали очередные кавалеристы. Скорость движения упала до двух-трех километров в час. На границе карачевского удела, небольшой отряд пограничной охраны, опустил шлагбаум и устроил проверку подорожной. Замерзшие аланы, не слушая увещеваний посла, подняли карачевских охранников на копья. Среди охранников был младший брат Любаши. Он изменил семейной профессии, и месяц назад вступил в армию. Аланы не знали, что на снегу лежит любимый брат Любаши, что эта смерть перевесит все доводы их посла и призывы к миру Коробова. Они подписали смертный приговор себе и развязали войну.

Дежуривший на вышке охранник успел спуститься по гладкому шесту и удрать по тропинке в Карачев. Лыжник он был никудышный. Лыжи имел не самые лучшие, да и лыжня была занесена снегом. Прибыл охранник в Карачев только под вечер. Олег не обратил особого внимания на мелкий инцидент на границе, до тех пор, пока к нему не прибежала заплаканная Любаша.

Аланы не дошли до Карачева всего три километра и расположились на ночевку. Утром их лагерь был окружен со всех сторон карачевскими войсками. Олег пригнал целый полк. Три тысячи человек. Шестикратное преимущество. Через час вокруг лагеря карачевцы возвели стену из перевернутых саней. Черниговский посол был в ярости, которую успешно скрывал. Он, воевода черниговского князя, должен выдать на смерть всех алан, которые замешаны в смерти холопов на границе. Вопрос был не в количестве приговоренных к смерти алан, таких было меньше тридцати. И не в том, что командовал ими брат самого вождя алан. При таком решении воевода терял своё лицо. Да и сами аланы никогда на такое бесчестие не согласятся.

К полудню срок ультиматума истек. Лагерь алан закрыла туча стрел. Стрелы лились нескончаемым потоком. От безысходности аланы бросились в атаку. Лишь бы прорваться, спастись хоть кому. Поставленные на бок сани были сцеплены между собой. Они ощетинились частоколом копий и превратились в ежей. За баррикадой, в безопасности, стояли лучники, стреляющие во все, что двигается. Бронированная конница Карачева напоминала европейскую, рыцарскую. Только более дисциплинированную, и без лишних украшений. Через час сани раздвинули, и две колонны кавалеристов образовали двойную цепь. Перед кавалеристами выстроилась пехота. Ехали медленно, молча. Тяжеловооруженная пехота шла медленно, именно она задавала темп.

Олег-Муромец приказал пленных не брать. Олег видел шурина только дважды. Мельком. Но он был любимым братом Любаши.

Посольство уехало в Чернигов, не пожелав отдавать Коробову договор, подписанный князем. Олег напрасно уверял черниговского воеводу, что конфликт исчерпан, что кровь его шурина смыта кровью алан. Воевода начал подозревать его в трусости. Мямля Коробов, с его желанием мира любой ценой, вызывал у воеводы только презрение. Виноватое лицо Владимира Александровича, его скорбь по убитым аланам, низвели Коробова в самый низ воеводской табели о рангах. От общения с ним воевода испытывал чувство брезгливости.