Страница 122 из 130
Волк, по своему хищному, разбойничьему нраву, получил в народных преданиях значение враждебного демона. В его образе фантазия олицетворила нечистую силу ночного мрака, потемняющих небо туч и зимних туманов. Такое олицетворе(377)ние стоит в тесной связи с верою в благодатные небесные стада, дарующие земле плодородие. Как обыкновенный, домашний скот имеет страшного врага в поедучем волке, так и небесные стада, выводимые богиней Утренней Зорею и весенним Перуном, должны были иметь своих мифических волков, представителей темной ночи и губительного влияния зимы. Первобытное, младенческое племя усматривало на небе свой пастушеский быт, во всей его житейской обстановке. Народная загадка: «пришла темнота пид наши ворота, пытается лепеты: чи дома понура?», означает волка, собаку и свинью. Слово темнота служит здесь метафорическим названием волка, как, наоборот, в следующих загадках слово волк принимается за метафору ночного мрака: «пришел волк — весь народ умолк, ясен сокол пришел — весь народ пошел», т. е. с приходом волка-ночи люди предаются покою, а с прилетом ясного сокола-дня пробуждаются от сна и спешат на работы; «цап-цап (козел) по полю ба-суе, 3'цапенятами гарцюе; поты буде гарцювати, поки вовк не стане спати», т. е. месяц и звезды, представляемые козлом и козлятами, до тех пор будут светить, пока не исчезнет ночь, или, выражаясь метафорически, — пока станет бодрствовать волк.[2343] Свидетельство наших загадок подтверждается индийским представлением, по которому Утренняя Зоря сражается с волком и вырывает из его пасти светозарное солнце, т. е. зоря выводит дневное светило из недр ночного мрака.[2344] Эпитеты волчий и вечерний употреблялись иногда как равносильные; так Вечерницу (Hesperus — планету Венеру) называют Волчьею звездою; у литовцев она известна под именем Zweri
2343
Сементов., 7,28; Этн. Сб., VI, 128.
2344
Die Götterwelt, 61.
2345
Архив ист. — юрид. свед., II, ст. Бусл., 18–20, 45; Обл. Сл., 69; имя звериной звезды давали литовцы и другим планетам: Марсу и Сатурну. — Черты литов. нар., 69.
2346
Миклошачь: Lexicon linguae slovenicae veteris dialecti, 17.
2347
Сахаров., I, 28.
2348
Ibid., II, 45; Иллюстр. 1846, 247.
2349
Этн. Сб., VI, 41.
2350
Пикте, I, 431-2,521.
2351
Времен., X, ст. Бусл., 12, 15–16; Обл. Сл., 108; Вятск. Г. В. 1847, 44.
2352
Этн. Сб., VI, 65, 93, 104; Сементов., 23: «два волка бегут, друг друга гонят, век не догонят» (колёса); «два волка бегут, оба в небо глядят» или: «бигли два псы, позадерали носы» (сани, полозья).
2353
Die Götterwelt, 96.
2354
Roggenwolf u. Roggenhund, 3.
2355
«Дедушкины прогулки»- собрание нар. сказок; Н. Р. Ск·, VII, 11. В Слове о полку сказано: «и скочи босым вълком» (Рус. Дост., III, 232); босый, вместо постоянного эпитета серый (волк), вероятно, фонетически измененная форма слова бусый (сравни: сухой и сохнуть и мн. др.) — серый, дымчатый, седой; бус — мелкий дождь и мучная пыль, бусить — идти мелкому дождю и пылить мукою; бусово время (Слово о Полку) = седое, старое время.
2356
Глинский, I, 24.
2357
На этрусских вазах Марс изображался с волчьей головою. — Andeut, eines Systems der Myth., 164.
2358
Die Götterwelt, 159; D. Myth., 134, 295. Белорус, примета: кто на пути в лес услышит крик ворона, тот непременно наткнется на волка (Нар. ел. раз., 143); крик ворона, как метафора грозовой песни, предзнаменует приближение волков-туч.
2359
D. Myth., 509; Симрок, 281.
2360
D. Myth., 1049.