Группа поддержки

Темна вода во облацех

— Тебе еще не надоело искать всякую ерунду?

— Ничего себе ерунда! — здоровенный северянин в тяжелой броне возмущенно хлопнул руками по бедрам. Латы протестующе загудели. Северянин продолжил жаловаться неожиданно визгливым голосом, отчего Петрович сразу подумал — не играет ли его вздорная баба?

Семен Николаевич между тем осматривал место происшествия. Крутой скат в спокойную речную воду. На самом берегу — здоровенный валун. Выше песчаного ската начинается травянистый склон, а на склоне ветер треплет импровизированную палатку. Должно быть, разбойничий стан…

— Вы уверены, что все случилось именно здесь?

— Уверен! — нордлинг ткнул пальцем в небо: — Вон то облако я запомнил! Точно под ним!

Клыкастая морда Николаевича удивленно вытянулась. Орк-инспектор выразительно посмотрел на танцующую под ветром палатку. Петрович вмешался:

— Он правду говорит. Тут стык пространственных кластеров, текстуры накладываются. Облако — маяк, оно всегда тут стоит.

— Короче, пропала моя клеймора! Я в нее сигильский камень всадил — зря, что ли? На нее такое заклинание повешено! Давай, ищи, чего стоишь?

Петрович посмотрел на инспектора. Николаевич молча оскалил внушительные клыки и положил руки на пояс: сердился. Программист тоже сдвинул брови. Набрал на клавиатуре несколько комбинаций и тотчас же перевоплотился: вместо милого эльфеныша на берегу вырос имперский легионер. Стальные поножи, набедренники. Мятая кираса, на груди которой Петрович нарисовал беседку, заплетенную виноградом, а по всей спине пустил надпись:

«За родину, за Септима!»

Внушительные наплечники, из-за них рукоять меча… Островерхий шлем-барбют с Т-образной щелью. Рукавицы Петрович пока не включил: чтобы не мешали набирать коды.

Северянин ничего не заметил. Он продолжал подпрыгивать и покрикивать, пока Николаевич ходил вокруг и рассматривал песок. Наконец, инспектор распорядился:

— Проверь его клеймору по общему реестру!

— В воде, — отозвался Петрович после минутного поиска.

— Далеко?

— Сейчас… — программист защелкал кнопками. На берег выскочила золотистая рыбина величиной с дворняжку. Подпрыгнула выше камня и огрела орка хвостом по плоскому зеленому носу.

— Нну?!! — рыкнул Николаевич, сбрасывая рыбину на жалобщика.

Та, не теряя ни секунды, вцепилась северянину в щеку. Нытье превратилось в сдавленную ругань. Программист выразительно развел бронированные руки:

— Извини. По кнопке промахнулся.

Северянин оторвал рыбину от лица, и зашвырнул почти на тот берег.

— Редкая рыба долетит до середины Днепра, — проворчал Николаевич, — Однако, если хорошо размахнуться…

— Это шутка такая? — фыркнул Петрович. — Короче, вон там где-то его железяка. И как, прописать ее, или кому-то нырять придется?

— Не спеши, — орк остановил программиста жестом. — Не нравится мне этот нытик. Воет и скулит, как пятилетний…

— Я подумал, может его женщина играет? — вполголоса согласился Петрович, — Ну, помнишь, как тот парень… Черный Ярл, кажется… играл эльфийкой?

Вспомнив эльфийскую красавицу, орк и легионер согласно вздохнули.

— Скорее уж, его играет ребенок. Капризный очень… Постой тут, я подымусь на склон. Если ничего не придумаю, кому-то в самом деле придется нырять. — Николаевич направился к дырявой палатке.

И сразу увидел, что разбойникам пришлось несладко: все пятеро были безжалостно изрублены. Четверку в кожаных камзолах и каркасных шлемах отыгрывал компьютер. Николаевич миновал их без задержки и склонился над атаманом. Обычно главарями разбойничьих шаек и монстрами высокого уровня управлял человек-игротехник. Так выходило дешевле, чем писать и отлаживать хитрый искусственный интеллект. Семен вынул из воздуха посох реанимации и коснулся им зарубленного атамана:

— Отвечай, что тут у вас.

— Жалуется? — вместо ответа разбойник криво ухмыльнулся. — Вот же язва! Орал, что пятеро на одного нечестно, ну, думаю, клиент вроде богатый… пусть будет честно… пускаю своих зомбенышей цепочкой по одному… а он нет, чтобы там финт какой или красивый блок — видно, по кнопке тупо давит и давит, надеюсь, у него мышка треснула… Потом выхожу на него сам. Блокирую, выкручиваю, бодаю его в наглую северянскую морду… Вижу, сработало: стоит, глаза таращит. Тут я у него клеймору и выбил — фонтан поднялся, как от снаряда. Почти до середины реки улетела.

— Так, значит, ты ему клеймору выбил в бою? — глаза орка-инспектора налились багровым.

— Ну да, а что? — удивился разбойник, — Не будь он такой сукой, я бы поддался. Я же помню инструкцию…

— Да нет, все нормально, — успокоил его Николаевич. — Лежи, отдыхай… — и размашисто зашагал на берег.

— Господин Игрок!

Северянин повернулся к инспектору и заверещал:

— Ну, долго мне еще ждать, пока вы мое оружие найдете?

— Вы потеряли оружие в честной схватке, без нарушения законов Игры. Мы не принимаем к рассмотрению Вашу жалобу, как не соответствующую пункту шестому общих правил… Тем не менее, — орк радушно оскалился, — Мы всегда готовы помочь Вам в поисках… Петрович, дубль два!

И, пока северянин возмущенно хлопал глазами, орк с легионером схватили его под локти, запрыгнули на камень — а потом дружно зашвырнули бронированную тушу в темную речную воду.

— Атаман сказал, клеймора туда отскочила. — Орк отряхнул руки. — Ну, примерно.

— Так, значит, это не ошибка в программе, — понял, наконец, и Петрович. — Вот вреднюга! Не умеет рубиться, ну и не лез бы!

Николаевич фыркнул:

— Редкий нордлинг долетит до середины Днепра!

Петрович раскатисто засмеялся:

— Однако, если хорошо размахнуться!..

Требуется вампир

— Тебе еще не надоело искать всякую ерунду?

— Ты уже, кажется, это говорил.

— Ну правильно, говорил. Так ведь что получается: то ищем пропавшего бота, то пропавшего игротеха, то утерянное оружие, то еще какого-нибудь черта в ступе. Ты, Николаич, жалобы игроков расследуешь, или в бюро находок служишь?

— А почему, как ты думаешь, расследование и розыск всегда рядом ходят?

— Вспомни мое слово, сегодня опять кого-нибудь искать будем.

— Тише, Петрович. Мы пришли, — с этими словами орк взялся за дверное кольцо. Потянул. Дверь подалась с жалобным скрипом. Из открытого входа должно было пахнуть сыростью: такой он оказался темный и мрачный. Только сырость игровые компьютеры передать не могли — не было пока аппаратуры для передачи осязательных эффектов. Приходилось полагаться на искусство дизайнеров. И те не сплоховали: вход в подвал выглядел так, что поджилки у Петровича затряслись самым натуральным образом. Спускаться в подземелье ни инспектор, ни программист не захотели.

— Эй, есть кто живой?

Далеко внизу, в черноте коридора, запрыгали рыжие пятна. Потом показался факел, под факелом — сверкающая рука; наконец, проявился рослый человек с длинным мечом в правой руке, факелом — в левой. Воин носил дорогой стеклянный доспех, ярко блестевший под факелом. Петрович даже зажмурился. Подумал немного, пробежался пальцами по невидимой служебной консоли — и сделался точной копией поднимавшегося из подвала героя. Только лица отличались: из подвала вышел темнокожий силач-редгард, а программист остался светлолицым северянином с приметной синей татуировкой по щекам.

Боец воткнул факел в кольцо на стене, вышел на мощеную камнем улицу Небесного Города, поглядел на пасмурное небо. Фыркнул и помотал головой:

— Устал, как будто на мне всю ночь пахали…

Семен Николаевич подался вперед, оправил кожаный жилет, отряхнул и без того чистые мешковатые штаны. Придал лицу выражение вежливой заинтересованности, от чего клыкастая морда инспектора стала еще жутче:

— Я инспектор Игры по приему жалоб на качество работы программы. У вас жалоба какого рода?

Редгард-из-подвала поднял руку почесать затылок. Наруч глухо стукнул по воротнику кирасы, и человек резко опустил ладонь.