Огненный след

Это было почти незаметно. Когда ты весишь втрое больше обычного, увеличение веса еще на десятую долю можно заметить только обладая чутьем профессионального космонавта. И картинка на экране радара осталась почти такой же. При столь мизерном увеличении тяги требовались минуты, чтобы разница скоростей стала ощутима. Вот только теперь «Бастион» достигнет «зеленой зоны» почти на сорок минут быстрее других. Через десять часов изнуряющего полета на полной тяге.

Хейз обернулся к экрану со все еще включенной конференц-связью. Два капитана его маленькой эскадры молча смотрели на своего командира. Хейз, не зная, куда девать глаза, с легким надрывом пробормотал:

— Хотя бы один корабль должен достичь метрополии. Понимаете?

Финнеган молчал, не сводя с коммодора глаз, а вот Халиндэйл изрядно удивил успокаивающим тоном голоса.

— Вы приняли правильное решение, коммодор. Нас отправили в разведывательную миссию, и командование нуждается в этой информации. Мы — военные космонавты, мы давали присягу. Об этом нужно помнить!

Упоминание о присяге заставило выпрямиться Финнегана.

— Не называй меня трусом, Марк. Если нужно, мы прикроем «Бастион»! Но еще есть шанс на мирный исход дела!

Халиндэйл с улыбкой прервал его:

— Ты все еще рассчитываешь на мир, Марк? После того как они уничтожили нашу колонию? Майкл, ты знаешь, что месяц назад должна была родиться моя внучка, и я очень хочу ее увидеть. Но в любом случае, хотя бы один крейсер должен уйти и передать нашим всю информацию, которую сумеет записать. Это война, и мы должны знать, с кем нам пришлось столкнуться!

— Да с чего вы взяли, что они преследуют? Да, они крупнее, да, быстрее, но это могут быть вообще не военные корабли! Может, это они убегают от нас!

Хэйз, уже немного справившийся с приступом совести, слегка повысил голос, привлекая к себе внимание.

— Господа, если так, нам же лучше! Давайте надеяться на лучшее. Если за нами не будет погони, то выйдем в «зеленую зону» и попробуем вступить в контакт еще раз. А пока, максимальная тяга, господа!

Он отключил связь и откинулся в кресле, изрядно утомленный перегрузкой и неприятным разговором. Теперь он понимал, что чувствовали капитаны древних морских кораблей, которые в бою вывешивали сигнал «следую своим курсом» и проходили мимо тонущих товарищей, поскольку не могли остановиться и спасти. А потом, если выживали сами, наверняка надирались до чертиков по возвращении на базу. А как еще справиться с собственной совестью?

Они разгонялись не жалея рабочего тела. Перед началом маневра у Гренландии его на крейсерах оставалось на тринадцать часов максимальной тяги. По выходу из «красной зоны» останется чуть больше, чем на два часа — впритык для промежуточных корректировок между прыжками. А значит, им придется зависнуть в точке финиша и орать на всех частотах, вызывая помощь. Впрочем, учитывая, почему они сожгли все рабочее тело, предметом для шуточек инцидент не станет. Любому шутнику, вздумавшему пройтись по вопящему о помощи крейсеру, чудом удравшему от враждебных сил, начистят морду его же слушатели.

Хейз полулежал в кресле, стараясь принять позу, в которой перегрузка будет хоть немного менее мучительной. Пятьдесят девять лет — многовато для Крейсерского флота. Внешне это еще почти незаметно, но выносливость уже не та, что была каких-то десять лет назад.

Гренландия, превратившаяся в маленький шарик, притягивала взгляды. Где-то там сейчас летели два чужих корабля. Они все еще не появились в зоне действия радара, а значит, Финнеган, возможно, был прав. Может, двойка чужих кораблей рванула наутек? Он задавал себе этот вопрос уже больше двух часов. Что если пронесет? Хейз страстно, изо всех сил молил безразличные звезды о снисхождении.

Не снизошли. Зуммер поискового радара, и сразу же вскрик его оператора:

— Две отметки! Расстояние — два миллиона триста семьдесят тысяч километров!

Оператор замолчал, принимая новую порцию информации, затем зачастил снова:

— Они легли курсом на перехват. Ожидаемое время перехвата «Мстителя» и «Каледонии» два часа двадцать пять минут.

Дальше Хейз не слушал, предпочтя вывести данные на свой терминал. Дела были — хреновее не придумать. Двойка чужих «линкоров» гарантированно догоняла отставших «Мстителя» и «Каледонию». Да и судьба ушедшего вперед «Бастиона» висела на волоске. Если «линкоры» не изменят ускорение, то догонят «Бастион» практически на выходе в «зеленую зону».

Мигнул значок конференц-связи. Хейз автоматически ткнул пальцем в экран, принимая вызов. Финнеган и Халиндэйл, судя по лицам, уже просчитали траектории и поняли, что для них бой становиться неизбежностью. Халиндэйл, чье лицо в открытом гермошлеме выражало ледяное спокойствие, заговорил первым:

— Нам не уйти. Какие-то, пусть и призрачные шансы есть только у тебя, Хейз. А мы примем бой и, если повезет, хотя бы задержим их.

В разговор вступил Финнеган, еще более багровый, чем обычно. Но, несмотря на учащенное дыхание, свое волнение капитан «Мстителя» больше ничем не проявлял. Более того, казалось, тоном своим он успокаивал развесивших уши космонавтов на мостиках трех крейсеров.

— Да может, мы их в пыль развеем! Что нам вообще известно, кроме наличия у них хороших двигателей? — Финнеган прокашлялся и продолжил: — В любом случае, коммодор, пишите всю телеметрию. Думаю, записи пригодятся.

— Господа, единственное: приказываю не открывать огонь первыми. Это распоряжение правительства.

Халиндэйл сохранил безразличие, а вот Финнегана конкретно перекосило:

— Коммодор, мы выполним этот приказ. Но в случае чего, прошу передать правительству пару ласковых персонально от меня!

— Марк, ты сам им все скажешь!

— Надеюсь. — Финнеган коротко кивнул. — Прошу извинить, коммодор, мне нужно подготовить корабль и команду к бою. Честь имею!

Он отключился, а хранящий молчание Халиндэйл улыбнулся одними уголками губ и последовал его примеру. Хейз мотнул головой, разгоняя застоявшуюся кровь, и обнаружил, что все в рубке смотрят на него. Стараясь не выдавать бушующие в душе эмоции, коммодор склонился к терминалу. И лишь когда экраны скрыли его лицо от любопытных взглядов, позволил расслабиться сжатым челюстям. Прежде всего, ему было нестерпимо стыдно.

Следующие два часа изматывающего напряжения, он наблюдал, как красные отметки нагоняли отстающих «Мстителя» и «Каледонию». Каждый «линкор» был вдвое крупнее полукилометровой «Каледонии». А размер в бою имеет значение. Даже прямое попадание десятимегатонного боеприпаса не уничтожит километровый объект. Повредит — да, но возможно, даже после такого попадания корабль сохранит частичную боеспособность. Мощь ядерного взрыва в космосе гораздо меньше, чем в атмосфере. А ведь в корабль еще нужно попасть, не говоря о том, чтобы просто преодолеть его систему противоракетной обороны и поставленные помехи. Да и хаотичное противоторпедное маневрирование никак не повышает процент попаданий.

Кроме восьми пусковых установок противокорабельных торпед, крейсеры несли по две спаренных орудийных башни лазеров главного калибра, каждый мощностью почти в одну сотую килотонны за секунду. «Каледония» к тому же могла стрелять чуть быстрее, чем престарелый «Мститель» — целых пять импульсов в минуту против четырех у «Мстителя». Лазеры, эффективные на дистанциях до двадцати тысяч километров, составляли основную ударную силу крейсеров. Торпеды, запускаемые с пятидесяти тысяч, обычно уже заканчивались к моменту вхождения в радиус действия лазерного оружия. Даже крейсер не мог взять много этих пятидесятитонных сигар, храня их максимум на десять залпов. Ведь никто раньше не мог предположить необходимости ведения длительного боя. Крейсер — это корабль присутствия в системе, символ того, что Лига бдит. Он может долго летать, может даже самостоятельно пополнять запас рабочего тела в атмосфере газовых гигантов. Но никто и никогда не проектировал крейсеры для сражения с превосходящими силами.

Когда расстояние между улепетывающими крейсерами и противником снизилось до ста тысяч километров, Хейз снова вызвал на связь капитанов. Они отстали уже почти на миллион километров, и на таком расстоянии задержка сигнала составляла три секунды.