Страница 27 из 28
Тут он заметил неподвижную фигуру у куста кизила, что рос возле угла здания. Он вздрогнул. Это был человек, который сидел за рулем серого лимузина, его называли Готти. Стоял Готти неподвижно, и его можно было принять за дерево.
Джей быстро перевел взгляд на клумбу, а потом повернулся и перешел к другому окну. Вскоре за его спиной раздался приглушенный голос:
– Хелло, специальный агент.
В двери стояла Эвери Хоукинс. Чрезвычайно красивая фигура, хотя, может быть, слишком изящная. Светло-коричневые волосы стали еще больше светлыми от летнего солнца. Волосы длинноваты по меркам Бюро, но аккуратно подстрижены у маленьких, чуть ли не кукольных ушей. Яркие голубые глаза на лице с идеальными чертами. Темно-голубой блейзер и светло-голубые брюки… в общем, аккуратный, подтянутый мужчина среднего роста. Все это освещалось улыбкой, спокойной и уверенной.
Джей ожидал чего-то совсем иного. В его воображении уже оформился образ Крикет Кент, красивой и одновременно слегка комичной в мужском одеянии. А вышло не так. Перед ним стоял человек, пребывающий в полной гармонии с окружающим, вовсе не девушка, чувствующая себя неловко в мужской одежде. Красивая Крикет Кент и в то же время интересный Эвери Хоукинс.
– Мистер Хоукинс… я полагаю, – проговорил Джей, едва заметно пожав плечами.
Эвери Хоукинс рассмеялся, и они пожали друг другу руки.
– Не называй меня «мистером Хоукинсом», Джей. Мы ведь хорошо знакомы. Достаточно просто Эвери.
– Эвери? – усмехнулся Джей. Он не скрывал своего скептического отношения.
Опять смех. Легкий живой смех – даже не девушки, а девочки.
– Ну, ты же понимаешь, Джей. Иногда долг вынуждает…
– У того обрыва, я думаю, не чувство долга… Эвери.
– Давай выпьем, что ли. – Эвери подошла к шкафчику с бутылками и налила водки в высокий бокал с тоником. – Да, мистер Уоллингфорд уже рассказывал, что ты меня там вычислил. Кажется, ему это даже понравилось.
– В чем вообще дело? – резко проговорил Джей. – Почему ты за мной следила?
Эвери подняла стакан и сказала:
– Сначала давай выпьем. В разведывательной работе нечасто случаются ситуации, когда два шпиона могу! выпить в такой приятной обстановке. Твое здоровье, Джей. Рада тебя видеть.
Они выпили, и Эвери медленно направилась к креслу.
– Нравится мне это место. Наверно, другого такого и нет нигде.
– Ты сюда уже приезжала?
– О, да. Много раз. И тебя видела.
– Видела? – удивился Джей.
– Да, несколько лет назад. Издалека. Мы с мистером Уоллингфордом уезжали, а ты шел к пруду. Он мне все о тебе рассказал. Так что я тебя давно знаю.
Опять эта спокойная уверенная улыбка.
– А мистера Уоллингфорда ты знаешь давно?
– О… я не помню. Красиво, правда? – Эвери кивнула в сторону картины над камином.
– Говорят, она похожа на мою мать, – сказал Джей.
– Да, я знаю, – кивнула Эвери. – Мистер Уоллингфорд упоминал об этом. Если не ошибаюсь, она исчезла много лет назад…
– Это так. Она ушла из нашей квартиры однажды вечером, и больше ее никто не видел.
– Так трагично. – В ее глазах было участие. – Я никогда не видела своих мать и отца. – проговорила после паузы Звери. – Мистер Уоллингфорд заменил мне родителей. Он был всегда очень добр ко мне… – Потом, как бы желая переменить тему: – Комната великолепная, правда?
Следующие несколько минут они говорили о собранных здесь произведениях искусства, и Джей понял, что Эвери не хуже него знакома с этой комнатой. У него даже возникло смутное неприятное чувство…
Вскоре стало очевидно, что о делах Эвери говорить не будет. Джей пытался несколько раз повернуть разговор в нужное русло, но ничего не получалось. Наконец он решил идти напролом.
– Эвери… я в замешательстве от того, как сложились паши отношения. Мне кажется, я имею право попросить тебя все объяснить.
Эвери Хоукинс некоторое время молча смотрела на него. Это напомнило Джею те случаи, когда Крикет Кент делала паузу, обдумывая ответ.
– Я уверена, мистер Уоллингфорд говорил тебе, Джей, что мы сообщаем только ту информацию, которая нужна агенту для работы. Я понимаю, тебе, человеку относительно новому, ото трудно понять, но соображения безопасности в разведывательной деятельности самые важные – даже некоторые моральные соображения меркнут перед ними. Агент, который говорит или которого могут заставить говорить, опасен для всей организации. Вот почему, хотя это и кажется жестоким, лучше убрать такого агента. Не забывай об этом. Разведка – ото всего лишь группа агентов, контактирующих друг с другом в процессе передачи информации. Похоже на нитку бус. Если она обрывается, бусы соскальзывают с нее одна за другой.
Джей допил свой стакан и поднялся.
– Выпьем еще?
– Да, спасибо. – Эвери поднялась, подошла к окну, в которое недавно смотрел Джей, – за подъездной дорожкой виднелись строения для слуг. – Ты там живешь?
– Ну да, – ответил Джей. Он взял из шкафа бутылку и налил Эвери изрядную порцию водки, потом, подумав, добавил еще.
Они стояли у окна со стаканами в руках. Солнце ушло за тополя слева, но несколько лучиков еще отражались от оконного стекла. За всю встречу они впервые были так близки.
Будто угадав мысли Джея. Эвери отошла к камину. Джей заметил неподвижную фигуру на том же месте, где видел раньше. Ему стало не по себе.
Эвери прикуривала сигарету, когда Джей сел в кресло рядом с камином. Огонек осветил ее лицо блеклым золотом, и Джеку почудилось нечто странное. Но что это было? Сходство, может быть? Что-то из прошлого? Что-то знакомое в чертах лица? Он поднял глаза к портрету. Немигающие зеленые глаза неотступно следили за ним. Губы, казалось, приоткрылись, намереваясь что-то сказать – но вдруг видение исчезло. Безвозвратно.
– Что-нибудь не в порядке, Джей? – с любопытством спросила Эвери, задувая спичку.
– Нет, все хорошо. – Джей окончательно понял, что Эвери Хоукинс навсегда оставит Крикет Кент в прошлом. Джей гонялся за тем же неуловимым фантомом – девушкой из другого мира, которая исчезла и которой не позволят вернуться.
– Ну, пора идти, – сказала Эвери. – Мне очень понравилось, Джей, очень.
У Джея появилось то же тоскливое чувство, оно появлялось всегда, когда он расставался с Крикет Кент.
– Прощай, Джей.
Глаза у нее были печальные.
Вечером мысли Джея опять вернулись к вишневому деревцу. Скоро в большом доме станет темно и почти пусто. Если Эвери Хоукинс еще там – теперь для Джея Эвери опять «он», – то, конечно, в одной из гостевых комнат в другом крыле. Можно будет копать без помех – и за несколько минут он все узнает. Может быть, Теду Саммерсу просто померещилось? Пусть так. Во всяком случае, большого риска нет. Джей лишь потеряет немного времени.
Беспокоило другое – вдруг он там что-нибудь найдет?
Он сидел у окна, наблюдая, как тьма окутывает Линденвальд. Поместье будто ждало чего-то. Пришел его отец, пожелал ему доброй ночи и лег спать. Примерно в полночь Джей поднялся, взял фонарь и направился к сарайчику, где отец хранил инструменты. Отыскав кирку и лопату, пошел к главному дому.
Для июньской ночи было прохладно и довольно светло, хотя светили только звезды.
Он остановился, увидев вишенку у задней стены дома. Изящное деревце. Отец не раз восхищался его красотой – особенно когда оно было в цвету. Лепестки осыпались, но отец ни разу не притронулся к мягкому белому покрову земли.
Джей поставил кирку к стене дома и, взяв лопату, подошел к вишне. Когда он оказался под пышными сочными листьями, на него нахлынула волна покоя. Странное чувство – особенно если вспомнить, зачем он сюда пришел.
Он осторожно коснулся кончиком лопаты рыхлой клумбы в нескольких футах от основания дерева. Помедлил, думая, а не бросить ли это дело.
Потом с силой вонзил лопату в землю, не замечая молчаливую фигуру с ничего не выражающими глазами, потаившуюся в тени. Она потянулась к кирке у стены.
– Доброе утро, бывший специальный агент Холлоуэй.