Лекции Президентам по Истории, Философии и Религии

Туда же на Дон по­да­лись убежавшие из тюрь­мы г. Быхо­ва (ко­то­рый не­да­лё­ко от Могилева) и бестолковые генералы, отдавшие свои ар­мии за­хват­чи­кам — Кор­ни­лов, Деникин и ряд других. Отпущенный «боль­ше­ви­ка­ми» под че­ст­ное офицерское слово с ни­ми не бо­роть­ся плен­ный ге­не­рал Краснов — так же поспешил на Дон.

  «Куда уходить в случае нужды? Только на Дон. Вера в ка­за­че­ст­во бы­ла силь­на по-преж­не­му…», — пи­сал ге­не­рал Дени­кин. Как ви­дим, — все по­бе­жа­ли за по­мо­щью к ка­за­кам.

 Казаки бы­ли особыми крестья­на­ми, особым русским крестьянским сословием. Сво­бо­до­лю­би­вые, трудолюбивые и глубо­ко ве­рую­щие в Бога — по-своему ма­те­ри­ально­му достатку боль­шинст­во ка­за­ков по ле­нинской клас­си­фи­ка­ции бы­ли ку­ла­ка­ми. В царской Рос­сии по призыву в ар­мию они шли со своим холодным оружием и ло­ша­дью из родной конюшни.

«Казаки лю­би­ли землю, и земля лю­би­ла ка­за­ков, они не бы­ли оторваны от приро­ды. Зна­ли и знают це­ну Оте­че­ст­ву, земля коего густо пропитана кровью их пращуров. Свя­то чтили Бога и являлись крепостью государства. Казаки рас­ши­ри­ли пространст­во до Аля­ски, сделали Рос­сию — Великой Империей, Дер­жа­вой!», — восхищался ими А.Дикий.

В тя­жё­лых ус­ло­вий затяжной. Пер­вой ми­ро­вой войны и в ре­зуль­та­те по­ра­женче­ской пропа­ганды ле­нинцев — де­зертирст­во в российской ар­мии бы­ло обыч­ным де­лом, но по ут­верждению ге­не­ра­ла Дени­ки­на — «Каза­че­ст­во, в проти­во­вес всем прочим со­став­ным частям ар­мии, не знало де­зертирст­ва».

Но ко­гда бе­лые ге­не­ра­лы до­бра­лись до Дона, то об­на­ру­жи­ли… — что Дон уже другой, по не­му серь­ёзно проехалась ленинская пропа­ганда.

«И вдруг оказалось, что всё это чистая мистификация. Что ни­ка­кой си­лы у ка­за­че­ст­ва в то время уже не бы­ло! Вви­ду разго­равшихся на территории ка­зачь­их войск беспорядков атаманы не раз входили с ходатайством о возвращении с фрон­та хо­тя бы части ка­зачь­их ди­ви­зий. Их ждали с огромным не­терпе­ни­ем и возлагали на них са­мые радужные надежды… — пи­сал в своих мемуарах А. И. Деникин, —

С возвраще­ни­ем ка­зачь­их войск в родные края на­ступи­ло полное разочаро­ва­ние: они — по край­ней мере, донцы, ку­банцы и терцы — принесли с со­бой с фрон­та са­мый подлинный боль­ше­визм… со всеми знако­мы­ми нам явле­ния­ми полно­го разло­же­ния… сразу оз­на­ме­но­вавшись от­ри­ца­ни­ем ав­то­ри­те­та «стари­ков», от­ри­ца­ни­ем вся­кой власти, бун­том, на­си­лия­ми…».

«Ата­ман (Кале­дин) был под свежим ещё гнету­щим впечатле­ни­ем разго­во­ра с ка­ким-то полком или ба­та­ре­ей, стоявшей в Ново­черкасске. Казаки хмуро слушали своего атамана, призывавшего из к за­щи­те ка­зачь­ей земли. Какой-то на­глый ка­зак пе­ре­бил: «Да что там слушать, знаем, на­доели!». И ка­за­ки просто ра­зо­шлись…» — с го­ре­чью рассказы­ва­ет ге­не­рал Дени­кин, —

Кале­дин: «На Дону приют вам обес­пе­чен. Но, по прав­де сказать, лучше бы­ло бы вам, по­ка не разъяснится об­становка, пе­ре­ждать где-ни­будь на Кав­ка­зе или в кубанских станицах… — И Кор­ни­ло­ву? Да, тем бо­лее». Я уважал Кале­ди­на и нисколько не обиделся за этот со­вет…».

Деникин послушался со­ве­та и уе­хал на Кав­каз.

В ка­за­чьи гу­бернии со свои­ми ка­за­ка­ми по­шёл из Пет­ро­града и предавший 29–30 ок­тября П.Н.Красно­ва и курсантов во­ен­ных училищ атаман А.И.Дутов, ко­то­рый на­ко­нец-то ра­зо­брал­ся — кто та­кие ленинцы и по­че­му у них кровавые флаги ие­ши­ботни­ков, и стал формировать в Оренбургской гу­бернии свою ар­мию.

Дутов Александр Иль­ич (1864–1921 гг.) пользовался боль­шим ав­то­ри­те­том среди ка­за­ков, — ещё в ию­не 1917 г. он был из­бран пред­се­да­те­лем Все­российского ка­зачь­его съез­да, а за­тем возглавил Совет Все­российского сою­за ка­зачь­их войск.

Каза­лось бы, по эле­ментарной ло­ги­ке — со­брались в од­ном месте ге­не­ра­лы и атама­ны, об­су­ди­ли всю серь­ёзность и ка­та­ст­ро­фичность по­ло­же­ния Рос­сии и её на­ро­дов, по­че­му и как власть в Рос­сии оказа­лась в ру­ках пришель­цев-за­хват­чи­ков, разра­бо­та­ли план ос­во­бо­жде­ния Рос­сии, ор­га­ни­зо­ва­ли штаб, сфор­ми­ро­ва­ли ар­мии и смели с ли­ца Рос­сии врагов.

Но всё бы­ло со­всем на­оборот — ка­ждый из пе­ре­численных во­ен­но­на­чаль­ни­ков ошибочно считал, что за­хват­чи­ков бу­дет со­всем легко разбить и вы­гнать из Рос­сии — и ка­ждый хо­тел войти в ис­то­рию как «спаси­тель Рос­сии». Кро­ме то­го, многие из них считали друг друга ду­ра­ка­ми и бездарны­ми, соответственно смот­ре­ли друг на друга вы­со­ко­мерно и да­же с презрени­ем.

«На не­боль­шом клоч­ке освобожденной от боль­ше­ви­ков русской земли двум на­ча­лам, представленным, с од­ной сторо­ны, ге­не­ра­лом Красно­вым, с другой — ге­не­ра­лом Алексеевым и мною. Очевидно, оказалось тесно. Совершенно не­прием­ле­мая для Доб­ро­воль­че­ской ар­мии по­ли­ти­че­ская по­зи­ция атама­на, полное расхо­жде­ние в стра­те­ги­че­ских взгля­дах и его личные ка­че­ст­ва стави­ли труд­но преодоли­мые препятст­вия к дружной совместной ра­бо­те.

Утверждая «са­мо­стоя­тель­ность Дона» ны­не и «на бу­ду­щие време­на», он не прочь был, од­на­ко, взять на се­бя и приоритет спасе­ния Рос­сии» — пи­сал в ме­муарах Дени­кин. Сам Дени­кин имел претензии к Кор­ни­ло­ву и ка­зачь­им атама­нам, а за­тем и к Вранге­лю. Врангель не мог на­ла­дить от­но­ше­ния со знаменитым ге­не­ра­лом Сла­щё­вым, ко­то­рый считал Врангеля бездарным. А ме­ст­ные ка­за­чьи атаманы пренебре­жи­тель­но от­но­си­лись к пришлым ге­не­ра­лам без войска.

В ре­зуль­та­те ни­ка­кой централизации и единой концентрации этих ос­во­бо­ди­тель­ных патриоти­че­ских сил не бы­ло, господствовала полная демократия — ни­кто ни­ко­му не подчинялся и не ко­ор­ди­ни­ро­вал свои действия, каждый «бе­лый» вождь со своей ар­ми­ей шёл громить Красных за­хват­чи­ков.

Пер­вый по­шёл в атаку прозрев­ший атаман Дутов — 14 ноября 1917 г. арестовал ле­нинцев входящих в гу­берн­ский Совет, ра­зо­гнал ВРК и за­хватил Оренбург, а за ним Тро­ицк и Верхне­уральск.

Ата­ман Кале­дин 2 де­кабря за­хватил Рос­тов, а че­рез два дня Таганрог.

В это время — в конце де­кабря 1917 г. ге­не­рал Дени­кин Антон Ива­но­вич (1872–1947 гг.) со­брал на Дону вместе с Кор­ни­ло­вым и ге­не­ра­лом Алексеевым Доб­ро­воль­че­скую ар­мию.

Поскольку атаман Дутов не толь­ко за­хватил ряд го­ро­дов, но и пе­рере­зал железную до­ро­гу из центра в Сибирь, то Ленин против не­го первого стал сроч­но со­би­рать си­лы.

Во-первых, боль­ше­ви­ки по­ступи­ли ориги­наль­но — их сторонни­ки в Оренбург­ской гу­бернии стали под но­сом Дуто­ва ми­тинго­вать — обал­ва­ни­вать мирных ка­за­ков и из них же созда­вать ар­мию против Дуто­ва, ко­то­рую возглавил чрез­вы­чайный ко­миссар П.А.Кобо­зев.

Ленин сам следил за операцией унич­то­же­ния ар­мии Дуто­ва и по­слал из Петрограда на подмо­гу части матросов и «ле­ту­чий от­ряд ре­во­лю­ци­он­ных солдат» 17 Сибирского полка. А с Сама­ры к ним на по­мощь с ре­во­лю­ци­он­ны­ми от­ря­да­ми вы­шел В.К.Блюхер. Красные соединенные си­лы 25 декабря ос­во­бо­ди­ли от ду­товцев Тро­ицк, а 11 янва­ря 1918 г. у стан­ции Кар­га­лы разби­ли ар­мию Дуто­ва.

Дутов с ос­татка­ми ка­за­ков от­ступил в Верхне-Уральск и на­чал со­би­рать но­вую ар­мию.

Ещё проще ленинцы разде­ла­лись с ар­ми­ей Кале­ди­на. При­мерно че­рез не­де­лю по­сле за­хвата ар­ми­ей Кале­ди­на Таганро­га, ле­нинцы приступи­ли к своему из­любленно­му оружию — агита­ции, и об­ра­ти­лись с воззвани­ем «Ко всему трудо­во­му ка­за­че­ст­ву». В ре­зуль­та­те массированного за­со­ре­ния мозгов, они вы­де­ли­ли наибо­лее авторитетных фрон­то­вых ка­за­ков и направили в Пет­ро­град — в Цен­трожид для окон­ча­тель­ной обработки обещаниям и разъяснениям.

27 декабря 1917 г. любопытные де­пу­та­ты от ка­за­ков прибы­ли в столи­цу. Вскоре они восторженные вернулись к се­бе на ро­ди­ну и стали го­ря­чо объяснять, как прекрасен бу­дет Ком­му­низм…

«Под влия­ни­ем боль­ше­ви­ст­ской агита­ции шло разло­же­ние войск мя­тежни­ков (ар­мии Кале­ди­на)», — от­ме­ча­ет Советская ис­то­ри­че­ская энцикло­пе­дия. Раз­ло­же­ние по­шло так хо­ро­шо, что полностью поменялся цвет с бе­ло­го на крас­ный.