Лекции Президентам по Истории, Философии и Религии

27 ию­ля 1918 го­да сразу по­сле расстре­ла царской се­мьи — СНК по инициати­ве Лени­на из­дал особый за­кон об ан­ти­се­ми­тизме — «Совет Народных Комисса­ров объявля­ет ан­ти­се­митское движе­ние опас­но­стью для де­ла ра­бо­чей и крестьянской ре­во­лю­ции».

Непо­сред­ст­венно убий­ст­вом им­пе­ра­то­ра Нико­лая II, его же­ны и де­тей и ли­кви­да­ци­ей их расстре­лянных тел ру­ко­во­дил ев­рей Яков Юровский, ко­то­рый ещё долгие го­ды хвастал­ся, что лично пристре­лил им­пе­ра­то­ра. Ещё в 1905 го­ду Яков Юровский был «выдающимся» бойцом-терро­ри­стом. Современный ев­рейский идео­лог Сва­нидзе в своей лживом ис­то­ри­че­ском те­ле­ви­зи­он­ном се­риале много­крат­но ут­верждает, что им­пе­ра­то­ра и его се­мью убил некто русский по фа­ми­лии Бело­бо­ро­дов, и при этом ни ра­зу не упоми­на­ет Юровского.

Тем, кто ещё ве­рит Сва­нидзе, ре­ко­мендую по­чи­тать исследование, из­данное Иркутским универси­те­том и ев­рейской ор­га­ни­за­ци­ей «Джойнт» опуб­ли­ко­ванное в 2001 го­ду в г. Красно­ярске — ав­тор ис­следо­ва­ния под на­звани­ем «Комендант Ипать­ев­ского до­ма» — Абрам Терц подробнейшим об­ра­зом описы­ва­ет карти­ну убийства, и фа­ми­лия Белобородов там ни ра­зу не звучит.

Зато в этой ра­бо­те можно прочи­тать, что за заслуги пе­ред партией в де­ле убий­ст­ва императорской се­мьи Ста­лин ос­во­бо­дил из за­клю­че­ния в 1938 г. дочь Юровского — ярую высокопоставленную комсомолку. А в ли­бе­раль­ных 60-х го­дах «старые боль­ше­ви­ки» хлопотали пе­ред ЦК (Лига­чё­вым) чтобы увековечить па­мять «ге­роя» ре­во­лю­ции Юровского за те же заслуги и прах его пе­ре­не­сти в Москву на по­чётное ме­сто (пись­мо в этом исследовании ци­ти­ру­ет­ся)…

Понятно, что Яков Юровский был «счастливым» исполнителем, как и многие его помощники, среди ко­то­рых был Шая-Филип Голо­щё­кин, не­ма­ло русских и да­же бу­ду­щий глава со­циали­стиче­ской Венгрии Имре Надь, — а на­стоя­щи­ми убий­ца­ми бы­ли: Ленин, Бронштейн, Розенфельд, Сверд­лов и др. — то есть главари «Цен­трожи­да».

Хотя Яков Сверд­лов (по клич­ке — Макс) паль­цем по­ка­зы­вал на од­но­го — «Иль­ич посчитал, что нель­зя оставлять бе­лым жи­вое знамя, во­круг ко­то­ро­го они объеди­нять­ся».

Убийство царской се­мьи крас­ны­ми фа­ши­стами-са­та­ни­стами бы­ло пи­ко­вой точкой — точкой не­возврата, — всё… — все поняли, что уже об­ратной до­ро­ги нет. И верхи фашистов, и их ни­зы по­ни­ма­ли — ес­ли власть в Рос­сии по­сле это­го преступле­ния по­те­ря­ют, то ни­ка­кой по­ща­ды им не бу­дет — смерть га­ранти­ро­ва­на, по­это­му с от­ча­янной свире­по­стью они по­шли в своих крова­вых злодея­ни­ях даль­ше.

Лей­ба Бронштейн эти ню­ан­сы объяснял от­крыто — «По су­ще­ст­ву, ре­ше­ние бы­ло не толь­ко це­ле­со­об­разно, но и не­об­хо­ди­мо… казнь царской се­мьи нужна бы­ла не просто для то­го, чтоб за­пу­гать, ужас­нуть, ли­шить на­де­жды врага, но и для то­го, чтобы встряхнуть, собст­венные ря­ды, по­ка­зать, что от­ступле­ния нет. Что впере­ди полная по­бе­да или полная ги­бель» (С).

Это по­ни­ма­ние преступного погружения и невозвратности на са­мом де­ле силь­но спло­ти­ло ря­ды крас­ных фа­ши­стов, стало намного мень­ше со­ве­ст­ли­вых и колеблющихся как в ок­ру­же­нии Ленина, так и среди ря­до­вых крас­но­фа­ши­стов. Фашистская расправа с царской семь­ёй бы­ло пе­ре­ломной точкой и для боль­шой части на­се­ле­ния, надеявшейся, что этот крас­ный кошмар скоро прой­дёт и вернуться старые добрые времена…

В свя­зи со смер­тью царской се­мьи труд­но опять из­бе­жать ре­ли­ги­оз­но­го аспекта — ведь сотни ты­сяч раз пе­ли в Рос­сии — «Боже, — храни ца­ря!» И ни ца­рю Нико­лаю II и многим другим российским ца­рям, и ни Рос­сии это не по­могло. Может всё-та­ки что-то здесь не так? В то трагическое время многие над этим за­ду­мы­ва­лись. Может это мстят за­бы­тые русские Боги, Перун?

Всё-та­ки Иисус Хри­стос — ев­рей.… И все апостолы — ев­реи.… Кому они бу­дут по­мо­гать — своим или ка­ким-то русским и ук­ра­ин­цам? Так наверно ду­ма­ли многие простые гражда­не и выдающиеся ин­телли­генты, за­бы­вая ис­ти­ну-объясне­ние Иисуса Хри­ста: «Ваш отец Диа­вол, и вы хо­ти­те исполнять по­хо­ти от­ца ва­ше­го; он был че­ло­ве­ко­убий­ца от на­ча­ла».

А ев­реи ве­се­ло ша­га­ли по Петрограду и свирепо кричали русским — «Мы вам да­ли Бога, — да­дим и ца­ря!». Новый царь уже был и причём двуглавый: Бланк-Ленин и Бронштейн.

Великий по­эт Александр Блок в ап­ре­ле 1918 г. свои мысли из­ло­жил в по­эме «Две­на­дцать» —

«Как свер­ши­лось, как случилось?

Был я бе­ден, слаб и мал.

Но Величий не­ких тайна

Мне до времени открылась,

Я Высокое по­знал…

Гуляет ве­тер, порха­ет снег.

Идут двенадцать че­ло­век.

Вин­то­вок черные ремни,

Кру­гом — ог­ни, ог­ни, ог­ни…

В зу­бах — цигарка, примят картуз,

На спину б на­до бубновый туз!

Сво­бо­да, свобода,

Эх, эх, без креста!

Тра-та-та…

  Рево­лю­ци­он­ный держи­те шаг!

  Неугомонный не дрем­лет враг!

  Това­рищ, винтовку держи, не трусь!

  Пальнём-ка пу­лей в Свя­тую Русь —

  В кондовую,

  В из­бя­ную,

  В толстоза­дую!

  Эх, Эх без креста…

  Тра-та-та…

И опять идут двенадцать,

За плечами — ружьеца.

Лишь у бедного убий­цы

Не ви­дать со­всем ли­ца…

— Эх, Эх!

Поза­ба­вить­ся не грех!

Запи­райте эта­жи,

Нын­че бу­дут грабежи!

Отмы­кайте погреба —

Гуляет нынче го­лыть­ба…

…И идут без имени свя­то­го

Все двенадцать — вдаль.

Ко всему го­то­вы,

Ниче­го не жаль…

Трах-тах-тах!

Трах-тах-тах…

  …Так идут державным ша­гом —

  Позади — голодный пёс

  Впе­ре­ди — с кровавым флагом,

  И за вью­гой не­ви­дим,

  И от пу­ли невредим,

  Неж­ной по­стопью надвьюжной,

  Снежной россы­пью жемчужной,

  В бе­лом венчике из роз —

  Впе­ре­ди — Иисус Хри­стос».

В от­ли­чие от Василия Розанова Александр Блок прекрас­но по­ни­мал — чем мо­жет закончиться его публичное мнение. Бло­ка сразу не расстре­ля­ли. В Цен­трожи­де да­же не сразу всё по­ня­ли, и им да­же понравился ре­во­лю­ци­он­ный бодрый па­фос.

А мелкие, несознательные фа­ши­сты — стали да­же ра­до­ст­но петь куски по­эмы на улицах —

«Това­рищ, винтовку держи, не трусь!

Пальнём-ка пу­лей в Свя­тую Русь —

В кондовую,

В из­бя­ную,

В толстоза­дую!

Эх, Эх без креста…»

Но «прогрес­сивные лю­ди», крас­ная бо­ге­ма — сразу всё по­ня­ли и по­сле публикации по­эмы «Две­на­дцать» подвергли Бло­ка остра­кизму, он стал чу­жим — из­го­ем, без продовольственного пайка…

 А. Блок был до­во­лен, что его по­ня­ли — «Мар­ксис­ты — са­мые ум­ные критики, и боль­ше­ви­ки правы, опасаясь «Двенадцати», — го­во­рил по­эт.

«Сущий чёрт» — З. Гип­пи­ус да­же по­пы­та­лась в той же форме за­щи­тить Цен­трожид от Бло­ка —

По камням ночной столицы,

Про­возве­ст­ник Божьих гроз,

Шёл, свер­кая багряницей,

Негодующий Хри­стос.

Темен лик Его су­ро­вый,

Очи гнев­ные свет­лы.

На веревке, на пень­ко­вой,

Туго сви­тые уз­лы…      («Шёл», май 1918 г.)

Всё нормаль­но — всё по Божьему, — это Божья гроза для Рос­сии объясня­ла доступно З. Гип­пи­ус, и но­вый ло­ба­стый Спа­си­тель Рос­сии от ца­ризма толь­ко ус­пе­ва­ет за­вя­зы­вать очередные кровавые узел­ки…

Ново­явленный Мес­сия-Спа­си­тель со свои­ми «апостолами» в на­ча­ле за­се­дал в Петрограде в Смоль­ном, а за­тем пе­ре­ехал в Москву в Кремль. Правда, не признал по­че­му-то своих стра­ст­ных по­клон­ни­ков — православных священников и скоро стал им за­ли­вать расплавленный свинец в горло, стал их то­пить и за­жи­во за­ка­пы­вать.

Один крас­ный апостол по фа­ми­лии Розенфельд (Каменев) остался командовать Петроградом, — и да­же ко­гда из са­мо­го Кремля Луна­чарский просил отпустить на ле­че­ние за границу умирающего А. Бло­ка, — он был ка­те­го­ри­че­ски против, он хо­тел быть уверенным, что этот ум­ник, написавший: