Наживка

– Чушь собачья. Хороший нацист – мертвый нацист. Не веришь? Спроси любого немца, он тебе то же самое скажет.

– Откуда ты знаешь, что скажут немцы?

– Оттуда, желторотый цыпленок, отказывающийся летать, что я, в отличие от тебя, как минимум раз в год летаю в Германию, где покупаю вино и общаюсь с самыми гостеприимными в мире людьми, которым довелось жить в самой прекрасной на свете стране, не говоря уже о превосходном качестве пива и автомобилей… Эти самые люди на дух не выносят нацистов.

Энни потянулась к Грейс и шепнула:

– Я не поеду в Аризону с двумя ненормальными.

Грейс вздохнула, улыбнулась, всей душой радуясь, что сидит здесь, слушая перебранку Харлея с Родраннером. Иногда так их любит, что больно становится. Иногда, когда ей по-настоящему хорошо, испытывает точно такое же чувство к Магоцци.

Энни снова прочла ее мысли.

– Будешь по нему скучать?

– Он хороший.

– Истинный принц! – прокричал Харлей. – Радушный, приветливый малый. Я его люблю. При каждой встрече в губы хочется чмокнуть. Кстати, как поживает старый сукин сын?

Грейс пожала плечами:

– Тяжелая была неделя. – Она взглянула на Энни. – Вчера вечером перестрелка возникла. По-моему, в связи с тем же делом между евреями и нацистами. Его друга убили, а ему пришлось мальчишку убить.

– Господи помилуй! Магоцци терпеть не может кого-нибудь убивать. Бедняга.

Грейс кивнула.

– Пойду к нему сегодня. Нечто вроде прощального ужина.

– Тебе надо с ним переспать, – решительно объявила Энни. – После этого мужчинам обычно становится лучше.

Харлей даже отвернулся от дороги, оглянувшись на Грейс.

– Вы меня разыгрываете? Неужели ты с ним еще не спала? А я думал, он итальянец.

– А я думаю, надо на этом автобусе написать его имя, – пропищал Родраннер, круто меняя тему.

– Это не автобус, дерьмовый тупица, хотя мысль дать ему имя не такая плохая. Я уже вижу. «Колесница» крупными прописными буквами спереди и по бокам…

Энни ужаснулась:

– Вы переименовали компанию в «Колесницу»?

– Нет-нет, Харлей хочет назвать «Колесницей» автобус, который не автобус. Всему дает названия. Желаете знать, как свой член называет?

– Боже сохрани, не желаем.

– В любом случае, Харлей, я имел в виду вовсе не то. На автобусе надо написать название компании. «Геккон инкорпорейтед». Зелеными буквами, причем «г», может быть, изогнуть наподобие хвоста ящерицы.

Энни с Грейс переглянулись, Харлей только вытер ладонью лицо.

– Мы не станем называть компанию в честь мелкой ползучей рептилии, – твердо заявила Энни.

Родраннер надул губы.

– Ну, я пока другого названия ни от кого из вас не услышал.

– Я придумала, – спокойно молвила Грейс, и все на нее посмотрели. – Назовем ее «Манкиренч софтвер».

Партнеры минуту молчали.

– У этого названия дурная слава в средствах массовой информации, – напомнил Харлей.

– У названия Соединенные Штаты Америки тоже, но никто его менять не собирается.

Энни, поразмыслив, протянула руку, похлопала Грейс по колену.

– А мне нравится, – улыбнулась она. – Мы и есть обезьянки. У нас обезьяний нрав.

44

Приятные теплые дни и прохладные вечера. Вот что оставил за собой канадский холодный фронт, вытеснивший прошлой ночью грозовую бурю из штата. К половине седьмого температура упала до двенадцати с половиной градусов, поэтому Магоцци стоял на передней веранде в теплом черном свитере, гадая, как живут люди там, где температура в течение суток не подскакивает и не падает на сорок градусов. Скорей всего, скучно. Миннесотцам не о чем было бы поговорить.

Загоревшие за недельную жару люди кутаются в шерстяные костюмы, в ветровки, поспешно совершая вечернюю пробежку, выгуливая по тротуарам вываливших языки собак, и торопятся вернуться домой. Дует настойчивый холодный ветер, из соседних каминных труб уже попахивает древесным дымком.

В такой вечер стоит развести огонь. Он еще раньше разжег в доме камин, постоял перед топкой, стараясь сообразить, где им с Грейс лучше расположиться. Не забыл перелить красное вино в графин, поставить в холодильник белое; накрыл стол на кухоньке вплоть до вилок, ножей и ложек, хотя всегда считал ложки совершенно лишним прибором. Потом вообразил себе роскошный ужин перед пылающим камином. Только не учел отсутствие достойной упоминания мебели, тогда как Грейс Макбрайд на его памяти на полу никогда не сидела. Ей это не понравится. Не успеет вовремя вскочить и кого-нибудь пристрелить в случае необходимости, к чему всю жизнь готовится.

– Позволь, я тебе одно слово скажу, – выступил сегодня Джино, услышав, что Грейс Макбрайд действительно собирается для разнообразия нанести визит его напарнику. – Шалашники.

– Спасибо, – поблагодарил Магоцци. – Запомню это слово до конца своей жизни.

– Не умничай. Я стараюсь тебя просветить.

– Ну, давай.

– Самцы-шалашники, или беседковые птицы – там куча разных видов, – вьют на земле затейливые гнезда вроде маленьких переносных беседок из сучьев, веток, всякой прочей дряни, а потом ищут что-то красивое, скажем цветочные лепестки или блестящие камешки, и выкладывают кругом, получается потрясающе. Так они привлекают самок. Побеждает тот, у кого самая красивая беседка. Печальная мораль этой краткой истории заключается в том, друг мой Лео, что у тебя безобразнейшая беседка во всем нашем городе.

Магоцци вздохнул, оглядывая лысый убогий газон с умирающей елкой, единственное на веранде кресло, гриль на хромых ножках. Решил было покопаться вокруг в грязи в поисках блестящих камешков, но, в конце концов, просто взял рулон пластыря, до сих пор лежавший на решетке гриля, и направился в дом.

Ровно в семь он открыл парадную дверь, увидел Грейс Макбрайд на крыльце и почувствовал, что доволен собой в высшей степени. Заманил ее без единого блестящего камешка.

Она была в длинном замшевом пальто с бахромой, которого он на ней раньше не видел, прикрывавшем английские сапоги для верховой езды. Подобное смешение культур почему-то показалось вполне приемлемым. Черные волосы чуть загибаются над плечами, голубые глаза улыбаются, хотя губы нет.

Он взял у нее сумку с покупками, которую она держала в одной руке, взглянул на ноутбук в другой:

– В компьютерные игры будем играть?

– Попозже, – ответила Грейс, по-хозяйски вошла, сразу полностью вступив во владение домом. – Сначала хочу преподнести подарок.

Магоцци закрыл дверь, провел ее в маленькую прихожую, которая быстро стала его излюбленным местом. Там у стены стоял маленький столик, куда он бросал ключи, считая меблировку законченной.

Грейс поставила ноутбук, выпрямилась, взялась за лацканы пальто, расставила локти.

– Готов?

– Не знаю. Собираешься меня ослепить?

Улыбка скользнула от глаз к губам, когда Грейс распахнула и сбросила на пол пальто, действительно ослепив его в своем роде. Даже в джинсах, сапогах и шелковой черной футболке она казалась обнаженной, потому что оружия при ней не было.

В поисках крупнокалиберного пистолета Магоцци автоматически взглянул на лодыжку, куда она его пристегивала, когда не надевала кобуру, но и там его не оказалось.

– Хорошо, где они?

– Дома в сейфе. Оба.

– Ты ехала сюда всю дорогу без оружия?

Глаза по-детски сверкнули.

– Да. Ох, Магоцци, думала, умру!

Он крепко стиснул пакет, чувствуя что-то мягкое под руками и глупо ухмыляясь.

– Грандиозный подарок.

– Я же говорила, что тебе понравится.

Магоцци подумал, что вряд ли найдется на свете другой мужчина, который посчитает грандиозным и обнадеживающим подарком согласие женщины поужинать с ним без оружия, но так это и было на самом деле. Грейс только что сделала огромный шаг ему навстречу.

Магоцци наливал вино, пока Грейс выгружала продукты, включала духовку. Он разглядывал невысокую формочку из фольги.