Двадцать лет спустя

– Мр-ря? – при попытке заговорить горло засаднило, и получился какой-то странный звук. Старательно откашливаюсь. – Мр-мя?

Да, что ж такое-то?

– Мяу-у!

– Извини, – вздохнул Шон, аккуратно отпихивая меня в сторону и пытаясь подняться, – я по-кошачьи не понимаю.

Я только обалдело пискнула в ответ, разглядывая себя, потом вывернула голову, чтобы посмотреть за спину, да так и повалилась на бок, судорожно подергивая лапами. Ой, не могу, хи-хи… это… это… такого даже братик с Русланом не придумывали! Подумаешь, мохнатый дракон и розовая черепаха! Это гораздо круче. Я громко всхлипнула, сдерживая истеричный смешок пополам с мяуканьем.

Шон сидел рядом и терпеливо ждал, пока я успокоюсь, не дождавшись, больно дернул за ухо. Уй, можно было и помягче! Возмущенно мяукнула.

– Понятия не имею, как еще можно бороться с кошачьими истериками. Успокоилась?

Глубоко вздыхаю и киваю. Нет, ну, что он занудный такой? Ведь, правда, смешно получилось. То, что из меня вышло, кошкой и назвать трудно. Одна расцветка чего стоит: нежно-сиреневая с черным, тигрино-полосатая. А на спине крылья стрекозиные, прозрачные и шелестят. Четыре штуки, как у правильной стрекозы. А еще… я свела глаза вместе и скосила вверх в тщетной попытке рассмотреть странные штуки, свисающие с моего лба. Как же их назвать-то – рожки, усики? И впрямь, больше похожи на усики насекомых, жесткие, как проволока, и чуть загибаются вниз, а на кончиках – маленькие шарики. Забавные.

– Идем обратно в гостиницу, – сказал Шон и со вздохом погладил меня по голове. – Надеюсь, герцог что-нибудь придумает, потому что я о таких заклинаниях даже и не слышал. Всегда считал, что так радикально трансформировать чье-то тело способны только боги.

Или некроманты. Может, если герцог тоже не знает таких заклинаний, Даня что-нибудь придумает?

Глава 15.

Дарья.

Нет, ну, что это такое, безобразие, вообще! Произвол! Вот покусаю кого-нибудь, будут знать, гады зловредные!

Мы с Шоном этой ночью до гостиницы так и не дошли, нас по пути стражники арестовали! Ну, вообще, слов нет, одно возмущение. Нет, вот просто взяли и арестовали, вид мой им, видите ли, не понравился. А вдруг я – творение некроманта, а Шон как раз некромант, даром, что маг? Ага, ну, вот просто гуляем мы по ночному городу, ищем, кого бы заесть зверски. Упс, ну, мы ж не насмерть и не покусали-то на самом деле никого, так что это не считается. А стражники эти на нас арбалеты наставили, окружили, и давай арестовывать. Шон, конечно, тут же какую-то очень мощную защиту поставил и к бою приготовился. Я тоже, может, из меня и плохой боец, так хоть покусаю. Только стражники тоже оказались не совсем дурные, у них свой маг обнаружился, и болты арбалетные зачарованные. Шон со вздохом признался, что не уверен, выдержит ли его защита, если они все разом выстрелят. Вот в чем минус магической защиты, против той же магии ее можно, хоть как, накручивать, имей только запас сил и умение, а против физической атаки большинство щитов или, вообще, никуда не годятся, или очень быстро разрушаются. А я и не умею защиту ставить, для этого усидчивость и обстоятельность нужна. Вот, как у Шона.

Пока я предавалась печальным размышлениям, Шон решил сдаваться. Убивать нас еще не собираются, только арестовывать, а потом, возможно, получится что-то придумать. А то устраивать бой посреди города – не лучшая идея, пока с этими будем разбираться, они в нас дырочек наделают, еще стражники набегут. И тогда, точно, прибьют, не разбираясь. Это он мне все потом объяснял, когда нас вели в кольце ощетинившихся оружием стражников к местной тюрьме. Я шла насупленная и на Шона дулась, по мне, так, можно было попробовать прорваться и убежать. У нас же вампирья скорость, точно не поймали бы. Ну… разве что, выстрелить в спину могли. С печальным вздохом пришлось признать, что в чем-то телохранитель прав. Ладно, не буду слишком долго злиться.

В тюрьме нас поставили перед ясные (угу, маленькие и красные с недосыпу) очи начальника этого заведения, злющего, как не знаю, кто. Тот наорал на подчиненных, почти с ненавистью посмотрел на нас, и, чиркнув что-то в своих бумажках, приказал рассаживать по камерам. Нас хотели разделить: Шона запереть в специальной антимагической камере, а меня, и вовсе, в какую-то клетку в подвале. Но тут уж я уперлась всеми четырьмя лапами и крыльями, даже угрожающе всех обрычала. Жаль, разговаривать теперь не могу, еще бы и обругала. Никуда без Шона не пойду, вот пусть только попробуют что-нибудь сделать!

Начальник подумал-подумал, обругал еще раз стражников и нас, но решил не связываться, очень уж активно мы с Шоном возражали, он ведь тоже не хотел меня отпускать. В результате нас обоих отправили в эту самую антимагическую камеру. А она оказалась вовсе не одиночная, как я ожидала! Там уже трое каких-то бедняг сидело. Тоже, видать, не повезло так же, как и нам.

Какой-то местный губернатор непоследовательный. В город, значит, тех, кого в некромантии заподозрили, просто не пускают, а в самом городе арестовывают за малейшее подозрение. А может, и, вообще, без него. Хотя, с другой стороны, не может же он всем жителям разом приказать некромантов не трогать. Тогда на него мигом донесут начальству. Наверное. Начальство же у него есть какое-нибудь, да?

Мы быстро оглядели помещение, в котором, похоже, придется провести ближайшее время. Толстая дверь, оббитая листами металла, каменные, плохо оштукатуренные стены. Почти под самым потолком висят шесть непонятных штуковин, на них наложены какие-то сложные заклинания, я подобных не знаю. Наверное, это и есть антимагическая защита. Вопреки ожиданиям – ну, как же, сырая темница! – в камере оказалось довольно сухо и относительно чисто. На полу густо лежала свежая солома. А еще на трех стенах, не считая той, где дверь, были прикреплены такие двухъярусные лежанки числом шесть штук. Шон шепотом сказал, что это называется нары. А он что, раньше в тюрьме уже бывал? Любопытно, надо будет спросить, когда разговаривать смогу! Ой, как много надо у него уже спросить!

Боковые лежанки были заняты другими заключенными. Как только стражники закрыли дверь, на нас устремились настороженные взгляды. Хотя в свете одинокой свечи, закрепленной над дверью в специальной лампе, им, наверное, было плохо видно. Потому что мне-то было видно хорошо, только кошачье зрение отличалось от вампирьего. Оно было не цветное! Кошмар, мне не нравится.

– Думаю, до утра, в любом случае, ничего не изменится, – заметил Шон, невозмутимо устраиваясь на свободном месте. Заложил руки за голову. Сердито смотрю на него, сев рядом на пол. Мне что, наверх теперь лезть? Шон похлопал себя рукой по животу.

– Иди сюда.

С удовольствием принимаю приглашение и даже нахально напрашиваюсь на ласку. А что, я теперь кошка, меня гладить можно. Он и погладил, на что я мурлыкнула и сложила крылья. О, наконец-то, а то они сами не складываются, торчат в разные стороны и за все цепляются. И сложились сами по себе, совершенно без моего участия, какие-то непослушные крылья.

Шон, продолжая лениво поглаживать меня по голове, прикрыл глаза и, кажется, начал засыпать. Нет, ну, это безобразие, чего это он в незнакомом месте спать собрался? А если на нас нападут? Вообще-то, вряд ли, в соседях у нас две девушки, кажется, чуть постарше меня, и седой сморщенный дедуля. Не думаю, что им в голову взбредет на нас нападать, но все равно, Шон тут, что ли, всю ночь сидеть будет? Нет, меня это совсем не устраивает.

Настойчиво толкаю его руку лбом, Шон, не открывая глаз, начинает поглаживать меня интенсивней. Да, тьфу, сердито прихватываю руку зубами. Он открыл глаза и посмотрел на меня недоуменно. Ну, что непонятно-то? Вот, как же, все-таки, неудобно, когда разговаривать невозможно, приходится всякие пантомимы разыгрывать. В этот раз, правда, хватило кивка в сторону двери. Шон сразу понял, что я имею в виду, но только головой покачал.