Страница 5 из 9
– Лучше уж так, – убежденно сказала она, – чем видеть изо дня в день одни и те же лица, жить в городке, который гниет заживо, где соседи знают о ваших делах больше, чем вы сами.
– А о ваших делах люди тоже знают больше, чем вы сами?
– Во всяком случае, им так кажется.
– Веселей! – сказал я. – У вас ведь есть Чарли.
– Чарли? – переспросила Мариан. – Ах да, понимаю.
– Если вы уедете в большой город, вам придется расстаться с Чарли. Не забывайте, что ему здесь нравится.
– Вы меня дурачите или серьезно пытаетесь доказать, что здесь лучше?
– Просто задаю вопросы. Как насчет того, чтобы поделиться со мной кое-какой информацией?
Она краем ложечки разломала остаток мороженого на мелкие части, а потом перемешала их, пока на дне бокала не осталось ничего, кроме жидкости.
– Давайте посмотрим, правильно ли я вас поняла, Дональд, – снова заговорила Мариан. – Вы на кого-то работаете и пытаетесь получить информацию. Если я сообщу вам что– нибудь стоящее, вы за это не заплатите – во всяком случае, пока не поговорите с кем-то.
– Верно, – сказал я.
– Тогда зачем я стану вам о чем-то рассказывать?
– Просто ради дружбы и сотрудничества.
– Послушайте. Мне не нужны деньги. Вернее, я не знаю ничего, за что стоило бы платить, но постараюсь вам помочь. Если я это сделаю, вы поможете мне найти работу в городе?
– Откровенно говоря, я не знаю, где можно устроиться. Я мог бы познакомить вас с человеком, который поможет вам.
– Если я помогу вам сейчас, вы... вы поможете мне, когда я приеду в город?
– Конечно, если смогу.
Она задумчиво помешивала ложкой остаток мороженого. Потом сказала:
– Вы просто играете со мной. Это ваша работа. Вы приехали сюда для розыска. Вы считаете, что у меня есть какая-то информация, и пытаетесь ее получить, не объясняя, зачем это вам нужно. Так?
– Правильно, – сказал я.
– Ну хорошо, – продолжала Мариан. – Тогда я буду играть с вами в ту же игру. Если я смогу у вас что-то выпытать, я это использую.
– Что ж, это справедливо.
– Только не говорите потом, что я вас не предупреждала.
– Конечно, не буду. Вы же только что предупредили меня.
– Что вы хотите узнать? – спросила она.
– Вам известно, где сейчас миссис Линтиг?
– Нет.
– В архиве вашей газеты есть ее фотографии?
– Нет.
– Вы их уже искали?
Мариан медленно кивнула. Казалось, ее больше всего сейчас интересуют остатки мороженого на дне бокала.
– Когда?
– Месяца два назад.
– Кто разыскивал ее в тот раз?
– Человек по фамилии Кросс.
– Вы, наверное, не помните его инициалов?
– Он останавливался в гостинице, так что вы их без труда узнаете.
– А что ему было нужно?
– То же, что и вам.
– Как он выглядел?
– Лет сорока, коренастый, почти совсем лысый и большой любитель сигар. Дымил все время, пока сидел у нас в редакции.
– Кто следующий?
– Молодая женщина.
– Молодая женщина?
Она кивнула.
– Кто такая?
– Она назвалась Эвелин Делл. Вам не кажется, что это звучит как фальшивка?
– Многие имена звучат фальшиво.
– Но это особенно похоже на подделку.
– Наверное, потому, что у нее и вид был фальшивый? – предположил я.
Она немного задумалась:
– Вы правы. В ней было что-то ненастоящее, не могу сказать что, но какая-то неестественность.
– Как она выглядела?
– Я думаю, вы попали в точку. Выглядела она фальшиво. Она старалась казаться шумливой и немного распутной. Но была она совсем другой. Она была тихой и очень незаметной, словно все время ходила на цыпочках. У нее была пышная фигура, и одевалась она по моде, и, уж поверьте мне, ее одежда всегда подчеркивала фигуру. Но она была чуть-чуть чересчур хорошенькая, чересчур сладкоречивая, чересчур девственная.
– А она не производила впечатление непорочной?
– Нет. Но вам следовало бы с большим почтением говорить об Эвелин Делл. Я думаю, что она родственница миссис Линтиг.
– Она так сказала?
– У меня создалось впечатление, что она ее дочь от первого брака.
– Какого же тогда возраста должна быть миссис Линтиг?
– Не такая уж старая, около пятидесяти. По-моему, Эвелин Делл была еще совсем ребенком – тайным ребенком, когда ее мать вышла за доктора Линтига.
– Значит, сейчас ей должно быть двадцать восемь или около того.
– Да, примерно. У нас никто не знал, что у миссис Линтиг была дочь.
– Здесь она останавливалась в гостинице?
– Да.
– Сколько пробыла?
– Кажется, неделю.
– А чем она здесь занималась?
– Пыталась найти хорошую фотографию миссис Линтиг. Я знаю по крайней мере четыре, которые она купила, – старые снимки из семейных альбомов. Она их все куда-то отправила. В гостинице мне рассказывали, как она отправляла несколько фотографий и очень беспокоилась, чтобы их уложили в гофрированный картон.
– А адрес вам в гостинице сказали?
– Нет. Она отправляла их из почтового отделения, но картон для упаковки доставала здесь. Служащие гостиницы видели, что там были фотографии.
– Что-нибудь еще? – спросил я.
– Это все.
– Спасибо, Мариан. Не знаю, насколько это мне пригодится, но надеюсь, что польза будет. Если все будет нормально, я заплачу вам за это. Немного, но заплачу. Люди, на которых я работаю, не слишком щедры.
– Не беспокойтесь. Давайте лучше поиграем в другую игру.
– В какую?
– Вы выпытали у меня все, что смогли. А теперь я попробую от вас чего-нибудь добиться. В какой-то степени я вам помогла. Если я приеду в город и стану искать работу, вы мне поможете?
– У меня небольшие возможности.
– Я понимаю. Вы сделаете, что сможете?
– Да.
– Вы долго собираетесь здесь пробыть?
– Не знаю. По обстоятельствам.
– У меня могут быть новости. Где вас можно будет найти, если понадобится?
Я достал карточку, на которой было напечатано только мое имя, и написал адрес и номер комнаты, где находился офис Берты Кул; если письмо придет по этому адресу, его сразу передадут мне.
Мариан с минуту разглядывала карточку, потом спрятала ее в сумочку и улыбнулась. Я подал ей пальто и отвез ее домой. Мариан жила в двухэтажном каркасном доме, который давно пора было покрасить. Перед дверью не было таблички, какие обычно висят на доме, где сдают меблированные комнаты, и я подумал, что она снимает комнату у какой-то семьи. Я не слишком задумывался над этим, так как не сомневался, что в любой момент смогу узнать о ней все, что захочу. Как Мариан признала, люди в городе больше знают о ее делах, чем она сама.
Судя по тому, как девушка держалась, она надеялась, что я не стану пробовать поцеловать ее на прощание, и я не стал этого делать.
Когда я вернулся в гостиницу, была уже почти полночь. Сигара, которую я предложил ночному дежурному, сразу сделала его более покладистым. Вскоре я уже держал в руках книгу регистрации и еще через пять минут нашел записи о Миллере Кроссе и Эвелин Делл. Я подумал, что адреса фальшивые, но на всякий случай незаметно переписал их, пока дежурный возился с коммутатором.
Когда он вернулся к столу, мы немного поболтали, и он сказал между прочим, что мисс Делл приехала поездом, что ее чемодан был в пути поврежден и что она взяла об этом письменные показания у носильщика и у портье гостиницы. Он не знал, возместили ли ей убытки.
Узнав, что можно отправить телеграмму из телефонной будки, я передал Берте Кул следующее:
«Медленно двигаюсь вперед. Узнайте все об иске против Южной Тихоокеанской железнодорожной компании, о возмещении убытка за поврежденный багаж. Иск был подан в Оуквью недели три назад, возможно, от имени Эвелин Делл. Могу ли я заплатить двадцать пять баксов лицу, дающему полезную информацию?»
Я повесил трубку и поднялся в номер. Попытался отпереть замок, но ключ не поворачивался. Пока я пробовал его вытащить, замок щелкнул и дверь открылась. Высокий человек, фигура которого смутно виднелась на фоне окна, пригласил меня: