На всех парусах

– Ну, прости, – небрежно проговорила Пат. – Ты же знаешь, что я не ловка по этой части. Я пришла передать тебе приглашение от нашего соседа по причалу. Он позвал нас всех позавтракать у него на яхте, когда я сказала, что завтра в полдень мы снимаемся с якоря. Так что имей, в виду.

– Хорошо, я приготовлю утром завтрак только для себя, что очень облегчит, мою задачу. Эта вечеринка меня изрядно измотала, – призналась Сара.

– Ты не поняла. Он пригласил нас всех, включая тебя, – пояснила недогадливой Саре Патриция.

– Я все прекрасно поняла, Пат. Но я к тебе не пришита. Поступлю так, как захочу, – сухо парировала Сара.

– Ох уж эта вечная твоя гордость! – проворчала подруга и вышла из камбуза.

Сара не была пришита ни к кому вообще. Все ее привязанности остались в детстве. Сару обожали мама и дедушка. Это обожание было взаимным. У Сары имелись все основания безоговорочно заявить, что ее детство было счастливым.

Мама работала аналитиком на Би-би-си. Маленькой Саре не хватало папы, тогда ее мать, Анна, объяснила дочери, что единственный мужчина, которого она любила, погиб, разбившись на мотоцикле до того, как они успели пожениться. Но Анна всегда мечтала о ребенке. И когда матери исполнилось двадцать пять лет, она решилась на авантюру, результатом которой стало рождение Сары.

А дело было так. Лиза и Том, друзья Анны, были женаты долгие годы, и все это время Лиза пыталась забеременеть, но безуспешно. Тогда супруги решились после длительного лечения от бесплодия пройти процедуру экстракорпорального оплодотворения, для чего отправились в Америку с Анной в группе поддержки. Там Анна заразилась этой идеей. И за компанию с Лизой подверглась искусственному оплодотворению. Анне повезло, Лизе – нет. Но зато для тети Лизы и дяди Тома Сара была все равно, что родное дитя.

Безоблачное детство закончилось в восемь лёт, когда умер ее любимый дедушка. А в одиннадцать произошло непоправимое. Сара потеряла обожаемую мамочку.

По предусмотрительно составленному завещанию матери, в случае несчастья опекунами дочери должны были стать дядя Том и тетя Лиза. Но злой рок распорядился так, что все трое погибли в один момент. Лиза, Том и Анна возвращались на автомобиле домой из театра. Их жизни перечеркнул пьяный водитель встречной машины.

Сарой Бичем занялись социальные службы. Девочку поместили в сиротский приют. На вопросы детей, кто ее родители, она простодушно отвечала, что ее отцом был донор спермы. На что один особенно вредный мальчик заявил, что в таком случае ее отцом мог оказаться серийный маньяк, каннибал или кто покруче, а когда она вырастет и влюбится, то возлюбленный непременно окажется ее братом. Без вариантов.

После этой лекции Сара старалась не распространяться о своих корнях.

А однажды в сиротский приют, где жила Сара, определили Лиллиану Браун. С того дня многое переменилось, но Лиллиана осталась единственным постоянным существом в ее жизни.

Сейчас Лиллиане было двадцать девять. Когда-то, много лет назад этот год разницы в возрасте стал определяющим, и Сара уже не могла воспринимать подругу иначе, как старшую сестру. Лиллиана Браун сделала блестящую карьеру юриста в области международного права. Помешанная на своей работе, она так и не вышла замуж и не тяготилась этим. А вместе с Сарой они составляли непобедимый дуэт красоты и интеллекта. Но с каждым годом их встречи становились все более и более редкими. Сейчас Лиллиана Браун вела дела одной крупной австралийской корпорации и в Лондоне появлялась не часто.

В конце беспокойного дня Сара обессилено добралась до подушки, надеясь немедленно забыться сном. Но появление Гвидо Барбери растревожило в ней самые чувствительные струны.

Она невольно вспомнила тот миг, когда впервые узнала о своей беременности. Да, это был испуг юной девушки, неустроенной в жизни, без родных, не имеющей профессии и работы, средств к существованию. Но стоило Гвидо выслушать ее, вытереть слезы с ее щек, пообещать, что все будет хорошо, они поженятся и ей ни о чем не придется беспокоиться, она уже почувствовала себя матерью.

Слаще этого мгновения Сара еще не знала в жизни. И все случилось, как он сказал, – феерично, стремительно, пока она не поселилась на вилле в Неаполе.

До этого о семье Гвидо она знала только то, что у него есть младший брат Альдо и отец, который управляет семейным бизнесом.

Сара приехала в Италию, познакомилась с его родителями. Мать Гвидо показалась ей весьма привлекательной женщиной, которая ни слова не понимала по-английски. Тогда это не представлялось для Сары проблемой, поскольку она рассчитывала жить с Гвидо, а не с его матушкой.

Отец Гвидо произвел на нее несколько иное впечатление. Очень властный и непримиримый человек, он оказался все же не таким опасным, как прочие члены большой семейки. Несмотря на весь его пафос, атмосферу в семье создавали второстепенные персонажи – тетушки, кузины, прочие кумушки. Отец же страдал болезнью сердца, перенес инфаркт, старался не вмешиваться во внутрисемейные дрязги, сконцентрировавшись на работе.

Гвидо угораздило посвятить все семейство в то, что мать Сары зачала ее от донора, что Сара сирота, выросла в приюте. Те тут же заквохтали на своем наречии, запричитали, ощетинились, лицемерно пряча свое истинное отношение от глаз обожаемого Гвидо. Особенно постарались его тетушка Анна и ее доченька Катарина, две мегеры со сросшимися бровями.

Поскольку тетушка Анна была лишь номинальной родственницей – сводной сестрой отца Гвидо, она искренне рассчитывала женить дорогого племянника на своей дочурке. Поэтому известие о его женитьбе на безродной чужачке заставило дамочек наточить ножи и выкопать топор войны. Они применяли все вековечные женские стервозные ухищрения, чтобы травить нового члена семьи, привлекая на свою сторону все больше и больше сторонников из клана Барбери беззастенчивой клеветой. Да вот только Гвидо всего этого видеть не желал.

Узнав о том, что счастливое супружество сестры оказалось не таким уж счастливым, Лиллиана взяла бразды в свои руки. Она убедила Сару вернуться в Лондон и провела самый молниеносный и бескровный развод в истории человечества, учитывая, что другая сторона вела себя на удивление кротко. Из чего могло сложиться впечатление, что одумавшийся, наконец, Гвидо Барбери рад был избавиться от ноши в лице чужестранки.

Таким образом, у Сары Бичем появился очередной аргумент в пользу решения ее матери – родить дитя от безымянного донора.

Утром Сара с трудом разлепила глаза. Урывочные и бредовые сновидения только сильнее утомили ее.

Она бы хотела нейтрализовать то впечатление, которое оказало на нее внезапное появление Гвидо Барбери. Увидев его по прошествии десяти лет, она, странное дело, не вспомнила о тех муках и потерях, которые случились из-за нелепого замужества, на ум приходили только их роман и безапелляционное желание Гвидо сделать ее своей женой. Сара добровольно вернула к жизни эти угасшие воспоминания, заглушив обиду и гнев. Она позволила ему прикоснуться к себе, соблазнять поцелуями, как безмозглую куклу тащить в темноту, не потрудившись скрыть своих нехитрых желаний.

Речи не могло идти о том, чтобы она отправилась завтракать с Дэйвом и Пат на яхту Гвидо.

Было почти одиннадцать. До отбытия, запланированного на полдень, оставалось время прогуляться.

Сара скинула сандалии, взяла их в руку за кожаные тесемки и пошла по укатанной морем гальке босыми ногами, осторожно ступая, словно балансируя на канате. Ветерок трепал волосы и материю легкой блузы с одной стороны, жаркое летнее солнце жгло с другой.

– Доброе утро, Сара! – окликнул ее знакомый голос.

Сара не спешила смотреть на него.

– Я здесь! – сообщил Гвидо, в два прыжка оказавшийся возле нее. – Позволь мне посмотреть на тебя, – сказал он, встав напротив и положив руки ей на плечи. – С этим хвостиком и в коротеньких шортах ты мила, как первокурсница.

– Давай без пошлостей, – хмуро попросила его Сара.