Книга Снов

Лас и Вейс, плато Аф-фари, летний домик, 12:20

Вейс по-прежнему побаивается техники. Её внучатый племянник лично проследил, чтобы у бабушек всё было под рукой. Всё лучшее. Техника дошла до немыслимых чудес — немыслимых лето сто назад. Вот в чём они сейчас приехали? Автомобиль? Но умеет летать. Самолёт? Но способен идти по морю. Корабль? Но может доставить в ближний космос, если захочется.

Лас однажды захотела. И никогда более не совершала такие полёты одна. Там оказалось страшно. Наверху, где звёзды холодные и колючие, где косматое Солнце немилосердно сияет в зыбкой пустоте. Не для людей это, не для людей.

— Спать, — Лас провела ладонью по ручке — по изображению ручки. Автомобиль не имеет выступающих частей. То есть, прячет их, когда в них нет нужды — вбирает, втягивает, неясно, как это назвать. — Мы скоро будем.

Шестнадцатый год у них эта модель, и с каждым годом Лас всё сильнее ощущает, что это — живое и мыслящее существо. Именно существо, а не машина. Мерстеринн — тот самый племянник — пытался поначалу убеждать, что машину нужно иногда менять, что не все обновления доступны для этой линейки… но бабушки в один прекрасный день наотрез отказались. Пусть. В сопроводительной документации сказано: гарантийный срок службы основных систем — двадцать пять лет в автономном режиме и двести пятьдесят при условии ежегодного техобслуживания. Вот и посмотрим, сказала тогда Вейс, так ли это. Все три тогда долго смеялись. А Лас тем вечером попыталась представить, каково это — просыпаться, смотреть на себя, ничуть не изменившуюся, и осознавать, что тебе — триста с чем-то лет. Что все, кого знала и помнила, давно уже ушли. Что в тебя или не верят, или считают осколком прошлого, музейным экспонатом. Лас долго плакала той ночью. Вейс хотела прийти — она всё чувствует — но Лас не впустила её.

— …Лас, — Вейс вновь успела подхватить её. — Мне это очень не нравится! Я вызываю доктора!

— Нет, — Лас. Достала из кармашка пузырёк. В нём — флуоресцирующие, ярко-жёлтые таблетки. Конфетки, на самом деле. Они вкусные, но… Лас терпеть не может таблеток. Но иногда… Лас отправила одну конфетку в рот. Скривилась, хотя очень вкусно. Вторая конфетка будет горчить — знак, что лишняя. От третьей уже может попросту стошнить. Чудеса современной медицины. Выпить слишком много лекарств очень, очень трудно.

— Так-так, — Вейс посмотрела на неё недобро. — Ты должна была пить их уже вторую неделю. И опять не пила!

— Я не люблю лекарств, — сухо пояснила Лас. — Ты знаешь. Всё, прекращай ворчать! Подумаешь, старше меня на два года!

И они снова рассмеялись. Мне тоже хочется вести себя так, как вела себя бабушка, подумала Лас. Иногда очень хочется.

— Вот здесь, — они поднялись по тропинке, обвивавшей холм. Здесь растёт то, что Лас любит больше всего. Розы. Сто один вид роз. Каждый год Лас добавляет новый сорт. Где-то там, в невероятно далёком отсюда доме, эти розы сделали ей состояние. Но Лас равнодушно относится к славе, богатству и всему такому. Нет, не то слово. Не равнодушно. Без раболепия. Они служат ей, а не она — им. — Возьми, — Лас протянула ключик. Маленький, изящный золотой ключик. — Войди.

Вейс смотрела на домик и на лице её проступало потрясение.

— Я так часто бываю здесь… почему я это не видела? Лас, как тебе удалось?

Лас пожала плечами, скрывая улыбку. Вейс не сразу смогла отвести взгляд от лица хозяйки. Открыла… и ахнула.

…Лас долго старалась. Осторожно узнавала, как выглядел дом Вейс, что где находилось. Несколько раз даже съездила туда, откуда Вейс родом. Тесан и Эверан с восторгом приняли идею воссоздать дом своей прабабушки. И ни словом, ни намёком не выдали тайну. Три с половиной года они готовили всё это. Хотели к столетию… но сто лет Вейс отметила дома, на родине, не в Стране Цветов. У её детей тоже появилась привычка жить долго и не болеть. Почти две сотни родственников на столетнем юбилее — многие ли способы похвастаться этим?

А потом… потом как-то забылось. Стоял себе домик и стоял. Ни сто первый, ни сто второй год Вейс не праздновала. Так, посидели вместе с Лас и внуками, выпили немножко вина, и всё.

— …Я не знаю, как ты это сделала, — Вейс вышла наружу минут через двадцать. Молча обняла Лас, долго не отпускала. — Но… спасибо, Лас! Спасибо!

Вейс убежала на кухню своего нового старого дома, и минут через пять позвала хозяйку. Нет, теперь уже гостью. Нет, поправила себя Вейс. Подругу. Сестру. Уже давно нет ни «госпожи», ни «служанки». Всё давно изменилось. Ей сейчас почти сто три, а кажется, что немного за тридцать. Самый счастливый возраст — и он остался. В голове. Всё в голове у человека, и старость начинается там, а не в теле. Тело всего лишь подчиняется разуму, который решил — пора постареть.

— Это всё настоящее, да? — Вейс пила чай, вместе с Лас, а сама осматривала обстановку. Как Лас это узнала?! Кто ей сказал? И как смогла построить это, ведь Вейс теряла её из виду не более часа-другого в день.

— Всё настоящее, — подтвердила Лас. — Всё оттуда.

— Мой день рождения мы отметим здесь, — решила Вейс. — А потом съездим ко мне домой. Туда. И не смей возражать.

— Не смею, — Лас улыбнулась. — Замечательный чай. Я и…

— Бабушка Вейс! Бабушка Лас!

Вейс вздохнула, напустила на лицо строгое выражение.

— Входите, — позвала она. — Не забудьте про коврик!

Никогда они не вытирают ноги. Вот и сейчас не вытрут. Хоть кол им на голове теши.

Тесан и Эверан. Настолько похожи, насколько могут быть похожи мальчик и девочка. По телефону прекрасно изображают друг дружку. Великое Море, подумала Лас, им уже двадцать два. А я только сейчас вижу, что они уже взрослые…

На этот раз близнецы вначале бросились к Вейс. Той это очень понравилось. А как обижается, если вначале бегут к Лас! Обижается, как маленькая, дуется потом весь вечер.

Лас подняла руку, ладонью вперёд, и близнецы замерли.

— Ведите себя прилично, — строго заметила она.

Близнецы отступили, лица их стали серьёзными, и — поклонились. Так, как должно кланяться своей няне, если она — из знатного рода. Кое-чему всё-таки они сумели обучиться.

— Совсем другое дело, — сухо заметила Лас, но глаза её улыбались. — Всё, негодники. Можно!

Ух! Железная хватка! Нельзя так обнимать, так и задушить недолго!

Близнецы привезли продукты — как всегда — и успели уже всё выгрузить. В Стране Цветов вся крупная жизнь обитает в океанах и морях. На суше — царство насекомых, пауков и всего подобного. От их вида иногда бросает в дрожь, но… официально, Страны Цветов нет. Случайно в неё никто не забредёт: мало того, что нужно идти по одной из немногих тропинок, так нужно ещё чётко представлять, куда и к кому направляешься.

Звёздное небо здесь совсем другое. Солнце другое, другая Луна. Воздух отличается по составу, но не настолько, чтобы быть вредным. Микроорганизмы — другие, но не настолько, чтобы люди стали бессильны перед ними. Лас однажды настояла, чтобы все прошли тщательный медицинский осмотр. Все, кто побывал в Стране Цветов. Ничего интересного. Медики не нашли ни одной новой формы жизни, никаких отклонений в метаболизме, в деятельности любой подсистемы организма. А нашли бы — была бы сенсация.

С точки зрения позитивной науки, как любил говорить Доктор, этого места нет и быть не может. Случайностей такого масштаба не бывает. Значит, закономерность, отмахнулась тогда Лас — о природе вещей, да ещё под бутылочку вина, Доктор мог рассуждать без остановки.

Правда, с точки зрения позитивной науки, объяснить их долголетие и внешний вид тоже никто не может. Сто лет — невелика диковина, пересекать трёхзначный рубеж удаётся многим. Но чтобы при этом выглядеть на двадцать, не знать болезней и быть способным производить себе подобных… вот в это никто не поверит.

— Лас! — Вейс потянула её за рукав. — Ла-а-ас! О чём думаешь? Почему не радуешься?

— Радуюсь, — возразила Лас и улыбнулась. — Просто не хотела вам мешать.