Страница 56 из 66
Заглянув в комнату, Даша предупредила, что через четверть часа можно садиться ужинать. Настя не сделала ни малейшей попытки наладить отношения с матерью, еще крепче прижавшись к отцу.
— Дашенька, Настя хочет поужинать с нами, — осторожно заступился за дочку Мел. — Ты разрешишь? Она поняла, что набедокурила, и обещает впредь слушать старших…
Даша и сама уже хотела восстановить мир в семье.
— Настя, ты и вправду все поняла и больше не будешь своевольничать? Ведь ты же могла утонуть!
— Угу, — пробормотала строптивая Настя, изучая белоснежный потолок. Глядя на ее забавную мордашку, все, включая Дашу, рассмеялись.
— Тогда будешь ужинать с нами, — милостиво разрешила мать, в очередной раз искренне удивляясь, как ненадолго хватило ее воспитательного рвения.
— Ну вот и хорошо, Настюша, — поставил точку Мел. — Ты у нас хорошая девочка, умница, только непослушная немножко, но это пройдет.
— Пройдет, — эхом отозвалась малышка, целуя отца.
Дружно вымыв руки, все пошли ужинать. Мальчики, как и Мел, ели мясо, Даша — салат, Настя получила мягкую куриную котлетку с картофельным пюре. Потом все пили душистый чай с печеньем. В распахнутые окна с озера залетал прохладный ветерок. Легкие сумерки постепенно сгущались… Хорошо, спокойно, по-семейному уютно. Именно о таком покое и мечтали Мел с Дашей, выросшие в суете и шуме столичного города, когда обсуждали покупку собственного дома на Лаго Маджоре. Но иногда им нестерпимо хотелось вновь окунуться в московский бестолковый шум.
11
Спустя неделю после досадного приключения с Настей, к счастью, завершившегося вполне благополучно, Мел сказал за завтраком:
— Не нравится мне, парни, что чужие моторки без конца бороздят нашу акваторию. Давайте-ка поставим буек. Новый покупать не будем, возьмем тот, что валяется в ангаре. Но его надо покрасить. Краску я уже купил, сохнет она очень быстро. Так что дело за вами. У матросов есть вопросы? Доедайте оладьи и — вперед! Если понадобится моя помощь — позовете.
— Да знаем мы все, папа, — нетерпеливо ответили близнецы, собираясь бежать.
А ты куда? — обратилась Даша к дочери, так же поспешно слезающей со своего высокого стульчика.
— Я с мальчиками… хочу посмотреть… — неопределенно ответила самостоятельная Настя, предпочитавшая общество близнецов всем остальным.
Ближе к полудню братья позвали отца. Сделав по трафарету предупреждающую надпись "Private property" ("Частное владение"), Мел сказал:
— Ну, парни, все готово! Теперь надо взять лодку и укрепить буек на нашей якорной площадке. Справитесь?
— Обижаешь, папа! Конечно, справимся, — хором ответили близнецы, отвязывая лодку.
— И я с вами, и я хочу, — пронзительно заверещала Настя.
— Нет, заинька, ты останешься на берегу, сделаешь из кулачков "бинокль" и будешь наблюдать за братьями, потом мне все доложишь!
— Хорошо, — тут лее согласилась девочка: перспектива оценивать работу братьев оказалась ей по душе.
Мальчики провозились с буйком не менее часа: заранее просверленные Мелом пазы заливало поднявшейся волной. За сыновей Мел не волновался, оба прекрасно плавали. Наконец работа была закончена; развернув лодку носом к берегу, Александр сел за весла и начал ритмично грести.
— Саша, ты посмотри, что это с Настей? — закричал Георгий, когда они высадились на причал.
Под навесом стояло странное существо, лишь отдаленно напоминавшее их родную сестру. Коротенькие — по колено — штанишки были вымазаны красной краской, ноги — желтой, лицо — голубой. В густых волосах существа торчали сухие веточки, подобранные невесть где.
— Что ты с собой сделала? Зачем ты перемазалась краской? — в один голос ахнули братья.
— Я — вождь индейцев Чин… — Чук… Чин… — Ган…
— Чин-Ган! Это же масляная краска! Ее не ототрешь! Сейчас тебе родители за это уши оторвут!
Схватив Настю за руки, они потащили ее к дому.
— Теперь и нам попадет от папы! Скажет, как всегда: "не уследили"! Ты, Настя, итальянское недоразумение, — причитал по дороге Георгий, подражая матери, которая в сердцах называла дочку именно так.
— Я вот скажу папе, как вы меня обзываете! — остановившись, топнула крепенькой ножкой девочка.
— Только попробуй, мы тебя так отвалтузим, — начал Георгий, — что…
— …что твой рот закроется навсегда, — закончил за брата Александр.
Не зная, что такое "отвалтузим", девочка быстро поняла, что это странное слово не сулит ей ничего хорошего. На ходу изменив тактику, она начала поскуливать:
— Глазки… больно… ой, как щипет… — Глазки, кстати, действительно щипало.
Мальчики испугались.
Папа, папа, — закричали они, перебивая друг друга, — выйди к нам скорее!
На крыльцо, щурясь от солнца и удовольствия (он только что пил чай в обществе Даши), вальяжно вышел Мел.
— Ну что там у вас опять стряслось? — спросил он и вдруг осекся. Господи Иисусе! Что это за чудо в перьях? В чем это она, парни?
— Масляная краска… кисти… все оставалось на берегу, когда мы поплыли устанавливать буек…
— Отойдите-ка в сторону, Жорж-Алекс. — Мел подхватил дочку под локти и на вытянутых руках, как кипящий самовар, пронес через весь дом в ванную комнату.
— Даша, посмотри, что сотворила с собой твоя дочь!
Из столовой донесся иронический голос Даши:
— Значит, опять набедокурила, если "моя дочь"! Если бы все было в порядке, ты бы сказал "папина принцесса". О Боже! — вскрикнула она, появляясь на пороге. — В чем это она?
— Масляная краска, — хором ответили близнецы.
— Так… Чем же ее теперь оттирать?
— Жорж-Алекс, вот вам ключ от ангара. В правом дальнем углу стоит трехлитровая бутыль с керосином, — сказал Мел. — Она тяжелая… Допрете?
— Сделаем, папа, — близнецы бросились со всех ног из дома.
Настя тем временем вопила, как сирена. Глаза Жгло и резало не на шутку. Кожу тоже начало пощипывать.
— Мел, принеси, пожалуйста, вату, марлю, салфетки — все это ты найдешь в ванной комнате, в шкафчике. Только побыстрей, прошу тебя!
Даша обильно смочила борной кислотой ватные тампоны и, соблюдая все меры предосторожности, промыла Насте глаза. Роговица была красная от воспалившихся сосудов, но, к счастью, серьезно не пострадала.
Близнецы к тому времени принесли из ангара керосин. Передав бутыль Даше, они вместе с Мелом вышли на крыльцо.
— Папочка, а она не ослепнет? — забеспокоился Георгий.
— У Насти такие красивые глазки, зеленые, как у мамы, — вздохнул Александр.
— Сам волнуюсь, парни, но надеюсь, что все обойдется простым конъюнктивитом…
— А что такое конъюнктивит?
— Потом, потом, парни… Пойду посмотрю, что там у них делается. Ну непоседа, когда только он а поумнеет…
Из ванной доносился раздраженный голос Даши, на чем свет стоит ругавшей дочь. По ее тону Мел догадался, что с Настей ничего страшного не произошло. Постояв еще немного, он вернулся к сыновьям.
— Вроде все о'кей, парни, Настя не плачет. Через некоторое время Даша позвала Мела.
— Получай свою дочь в прежнем виде. Распаренная докрасна Настя сидела на низенькой скамеечке и лучезарно улыбалась:
— Папа, я больше не донаруба… не нарудо… — попыталась выговорить она сложное слово, но не смогла.
Ах ты, мое недоразумение! — Подхватив дочку на руки, Мел высоко подбросил ее.
— Значит, так, — строго сказала Даша. — Настя будет сидеть в своей комнате весь сегодняшний день. Она наказана за опасные шалости. Форма одежды — только трусики, чтобы не вздумала выходить!
Мел отнес дочку в детскую.
— Захочешь в туалет — позовешь, — сказал он. — Еду тебе принесут, вниз не спускайся, а то мама рассердится. — С этими словами он вышел из комнаты, плотно прикрыв дверь.
Часа через два, в самую жару, он заглянул в комнату дочки. Настя сладко спала, прикрывшись банной простыней. Близнецы резвились на пляже. Все было тихо и спокойно. Лишь бутыль с керосином одиноко жалась на крыльце. "Вот шалопаи, забыли отнести в ангар, — лениво подумал он. — Ладно, пусть постоит, чуть позже сам отволоку". Ему захотелось поболтать с Дашей, затеявшей на ужин русскую окрошку. Давно она ее не готовила! Да еще из самодельного кваса, да еще с хреном! — кулинарные способности его жены росли день ото Дня.