Страница 10 из 37
– Лейтенант Трэгг здесь? – спросил Мейсон дежурного.
– Я сейчас посмотрю. Ваше имя? Черт, да это же вы!
– Разумеется, я. А кого вы ждали? Налогового инспектора?
– Подождите секунду, – сказал дежурный и ушел. Спустя считанные секунды появился полицейский в гражданской одежде, пересек кабинет и вышел в дверь, но благодаря тени на матовом окне было очевидно, что он остался караулить в коридоре, с другой стороны двери, блокируя путь к бегству. Чуть попозже дежурный распахнул дверь и сказал:
– Лейтенант Трэгг хочет видеть вас. Заходите.
И Мейсон вошел в его кабинет. Лейтенант Трэгг, высокий, довольно красивый субъект, выглядевший отчасти встревоженным, показал на кресло.
– Присаживайся, Мейсон.
– Как идут дела, Трэгг? – спросил Мейсон.
– Так себе. Я через минуту тобой займусь.
Мейсон уселся, а Трэгг со словами: «Извини, я всего на секунду», – открыл дверь и вышел. Прошло добрых три минуты, прежде чем он вернулся. На этот раз Трэгга сопровождал Гамильтон Бюргер, крупный, широкогрудый окружной прокурор, пытавшийся сделать вид, что его присутствие было случайным.
– Привет, Мейсон, – сказал он. – Оказался в этом здании и услышал, что и ты здесь. Что там, черт подери, случилось с Надин Фарр и этой бутылочкой с ядом?
– Я и сам пытаюсь это выяснить.
Лицо Бюргера потемнело.
– На этот раз, Мейсон, ты впереди на подбородок.
Мейсон пожал плечами, а Бюргер продолжал:
– Я не собираюсь назначать официальное судебное разбирательство, пока мы окончательно все не узнаем, но я, черт подери, хочу получить какое-то объяснение.
– Что ж, это интересно, – сказал Мейсон.
Дверь внезапно отворилась. Какой-то полицейский бережно завел в комнату женщину.
– Входите, миссис Фелтон, – сказал лейтенант Трэгг. – Я хочу, чтобы вы посмотрели на мистера Мейсона и сказали нам…
– Да, это тот самый мужчина, – сказала она.
– Благодарю вас, – сказал Трэгг. – Пока все.
Полицейский, который держал дверь открытой, сделал знак миссис Фелтон, чтобы она вышла. Мейсон ухмыльнулся, закурил сигарету и сказал лейтенанту Трэггу:
– Ну что, позабавились?
– Если по правде, Мейсон, то вовсе нет. Мне это не нравится. И жаль, что ты это сделал.
Спустя несколько мгновений дверь снова открылась. Тот же полицейский ввел в комнату Артура Фелтона.
– Скажи, этот ли мужчина дал тебе сначала пять долларов, а потом еще двадцать?
– Да, – сказал Артур Фелтон. Он был напуган и, казалось, вот-вот расплачется.
– Ну, расскажи-ка нам, что у вас было, – сказал Гамильтон Бюргер, придавая голосу благожелательную, отцовскую доброту, правда сильно утрированную.
– Мистер Мейсон дал нам каждому по пять долларов и попросил понырять и постараться найти бутылочку. А парень, который найдет ее, должен был получить двадцать долларов.
– И кто же в конце концов нашел ее?
– Я.
– Что было потом?
– Он сказал, что я должен пойти с ним, но мои родные не разрешают, чтобы я ходил с незнакомцами, поэтому он представился, отвез домой, и сказал маме, что берет меня для встречи с одним химиком, а потом привезет меня обратно.
– А что же бутылочка? – спросил Гамильтон Бюргер.
– Он объяснил, что я должен не выпускать ее из рук.
– До каких пор?
– Пока мы не придем к химику.
– А как звали его? Ты не помнишь?
– Кажется, мистер Корбел.
– Ты мальчик сообразительный. У тебя не возникает никакого сомнения, что это тот самый человек?
– Нет.
Гамильтон Бюргер кивнул полицейскому, который положил руку на плечо Артура Фелтона, развернул его и вывел из комнаты.
– Ну что ж, – сказал Гамильтон Бюргер лейтенанту Трэггу, – я и предполагал, что в итоге мы получим это.
– Получите что? – спросил Мейсон. Гамильтон Бюргер даже и не пытался скрыть свою неприязнь:
– Получим тебя в качестве фактического соучастника.
– Да уж…
– По обвинению в убийстве, – пояснил Бюргер.
– Так-так-так, – отозвался Мейсон, – ты меня заинтересовал. А кого убили?
– Мошера Хигли, если тебе нужны все формальности. Ты не будешь говорить, что я не известил о специфическом обвинении против тебя. Мейсон, тебя скоро обвинят в преступлении. Так что нет необходимости делать какие бы то ни было заявления, если только ты сам не захочешь. В случае если ты все-таки сделаешь заявление, оно будет использовано против тебя. Ты что-нибудь хочешь сказать?
Мейсон глубоко затянулся сигаретой.
– Я хочу сказать, что вы все бредите. Не было убийства. Мошер Хигли умер естественной смертью.
– Он был убит.
– Откуда ты знаешь, что он был убит?
– Если ты хочешь знать, у нас есть записанное на магнитофон признание женщины, которая его убила.
– Очень интересно, – сказал Мейсон. – Я думаю, что у тебя будут небольшие затруднения при использовании этого материала в качестве улики, Бюргер.
– Как я полагаю, ты намерен попытать счастья со старой чушью, говоря, что это конфиденциальные сведения. У меня найдется один такой маленький закон, который тебя удивит.
Мейсон вынул сигарету изо рта, выдохнул дым, потянулся, зевнул, устроился поудобнее на стуле и спросил:
– Когда же ты сможешь использовать это признание, Бюргер?
– Как только я представлю дело в суде.
– Насколько я помню, для того чтобы использовать признание, прежде всего необходимо доказать состав преступления, – сказал Мейсон.
– Не волнуйся, я докажу состав преступления.
– Каким образом?
– Я не обязан обсуждать детали с тобой.
– Нет, ты как раз обязан, – сказал Мейсон. – Ты не можешь обвинить меня в том, что я был фактическим соучастником в деле об убийстве, пока тебе не удастся доказать, что вообще было убийство. А доказать это нельзя, используя магнитофонную запись разговора с Надин Фарр. Она делала это заявление, находясь под воздействием наркотиков и…
– Это касается весомости, которая может быть придана этому свидетельству, но не его приемлемости, – перебил его Бюргер.
– Не будь так уверен, – сказал Мейсон. – Эта девушка в тот момент была неправоспособной, и ее нельзя было рассматривать как свидетеля. И если бы она оказалась на свидетельском месте в таком состоянии, то суд не разрешил бы ей выступать в качестве свидетеля и вряд ли позволил словам, записанным на магнитофонную пленку, иметь больший вес, чем словам, произнесенным в зале суда.
– Ну это мы еще посмотрим, – воинственно объявил Бюргер.
– А еще тебе придется доказать, что Мошер Хигли умер не своей смертью. По словам лечащего врача, он умер от коронарного тромбоза. А теперь давай-ка прекратим разыгрывать эффектные пьески и подойдем к сути дела. Ты собираешься выписать ордер на арест Надин Фарр?
– Ты уже сделался фактическим соучастником, – сказал Гамильтон Бюргер. – Если Надин Фарр будет твоей клиенткой, тебе не следует стремиться и дальше ослаблять ваше общее дело, превращая ее в беглеца от закона. Я требую, чтобы ты сейчас же привез ее сюда.
– У тебя есть ордер? – спросил Мейсон. Гамильтон Бюргер хотел что-то сказать, но передумал.
– Ордер есть? – повторил свой вопрос Мейсон.
– Нет.
– Ты собираешься его выписать?
– Я сделаю так, как мне, черт подери, будет нужно, и не буду обсуждать своих планов с тобой, Мейсон. Я сказал, чтобы ты привез Надин Фарр.
– Выпиши ордер на арест, и я прослежу, чтобы она сдалась вам.
– Я хочу допросить ее.
– Это замечательно, – отозвался Мейсон. – Если ты хочешь допросить ее, назначь ей встречу в моей конторе. Я ее туда привезу.
– Я хочу допросить ее конфиденциально. Мне нужно, чтобы отвечала она, а не ты.
– Тогда, насколько я помню свои права, Бюргер, тебе придется клятвенно заявить об основаниях для обвинения ее в убийстве, потом арестовать и посадить под замок… И едва все это будет проделано, я тут же посоветую ей не делать никаких заявлений без присутствия адвоката.
Мейсон встал, потянулся и раздавил сигарету в пепельнице.