Воздушная битва за Севастополь 1941—1942

Это означает, — говорилось в докладе, — что скудный тон­наж, которым обладает Черноморский флот, непрерывно уменьшается. Из бывших в эксплуатации на 1 февраля 1942 г. сухогрузных транспортов общей грузоподъемностью в 43 200 т было потеряно шесть транспортов грузоподъемностью в 10 300 т и подлежало ремонту тоже шесть транспортов грузо­подъемностью в 6200 т. На 1 апреля оставалось в эксплуата­ции 16 транспортов общей грузоподъемностью в 27 400 т. Создавшееся положение ставило под исключительную угрозу снабжение армий фронта и Севастополя и требовало приня­тия исключительных мер по обеспечению бесперебойного питания войск».

К числу принимаемых мер командующий отнес сопровож­дение конвоев в море бомбардировщиками Пе-2 и усиление борьбы с авиацией противника на аэродромах. При этом Ок­тябрьский умолчал, что количество судов, прибывших в Сева­стополь в течение марта, снизилось до 15 (в феврале 24), а доставленных ими грузов — до 12,3 тыс. тонн. Такова была плата за прекращение неохраняемого судоходства, снижение пропускной способности кавказских портов из-за разруше­ний от налетов и сокращение числа транспортных судов, на­ходившихся в исправном состоянии.

Несмотря на все предпринимаемые меры, активность вра­жеской авиации в апреле не уменьшилась, а, наоборот, воз­росла. Хотя количество нападений на конвои в море осталось примерно на прежнем уровне, среднее число самолетов, при­нимавших участие в каждом нападении, увеличилось. Если раньше караван атаковали одиночные торпедоносцы или па­ры, отдельные звенья бомбардировщиков, всегда атаковав­шие с одного направления, то теперь в атаках одновременно стали принимать участие несколько пар или звеньев, захо­дивших на цель с разных бортов.

Первый же бой, проведенный немцами в соответствии с новыми тактическими методами, принес им крупный успех. Вечером 2 апреля из Новороссийска в Камыш-Бурун вышел танкер «Куйбышев», охранение которого составляли эскад­ренный миноносец «Незаможник» и два сторожевых катера. С воздуха караван прикрывала пара устаревших истребите­лей 3-го иап. Каждый из них по своему стрелковому вооруже­нию уступал «хейнкелю» модификации Не-111 Н-6, которыми была укомплектована эскадрилья 6/KG26. Хотя пилоты майор Бухтияров и лейтенант Калинин доложили о сбитии одного вражеского самолета (не подтверждается), пятерка торпедо­носцев смогла произвести скоординированную атаку на тан­кер. «Куйбышев» (4629 брт) получил попадание торпеды, по­сле чего на нем начался пожар. Горящее судно сдрейфовало на отмель, где вскоре взорвалось, разломилось на две части и затонуло. В результате Крымский фронт лишился почти 4 тыс. тонн горюче-смазочных материалов, а Черноморский флот — очередного транспорта. На отходе торпедоносцы были атако­ваны парой ЛаГГ-3 7-го иап, вызванной для усиления. При пи­кировании на самолет противника заместитель командира полка капитан Чернопащенко запоздал с выходом и врезался в воду, а его ведомый после этого не решился продолжать атаку. Еще три боя с торпедоносцами состоялись на трассе Новороссийск — Камыш-Бурун 8, 11 и 14 апреля, но все окон­чились безрезультатно.

Все это время транспортам, ходившим в Севастополь, удавалось счастливо избежать контактов с противником. Ме­жду 1 и 16 апреля в главную базу ЧФ прибыло шесть конвоев, каждый из которых состоял из одного судна и нескольких ко­раблей охранения. Они доставили в базу более 1700 человек маршевого пополнения, 35 орудий, около 1200 т боеприпасов, 4300 т продовольствия и почти 2000 т ГСМ. Немецкая воздуш­ная разведка контролировала эти перевозки, но удобного случая нанести по ним удар все не представлялось. Наконец, утром 17 апреля в море был обнаружен караван, державший курс в сторону Кавказа. В его состав входил быстроходный транспорт «Сванетия» (4125 брт), который сопровождал эс­кадренный миноносец «Бдительный». Накануне вечером по­сле разгрузки в Севастополе «Сванетия» приняла на борт 240 раненых, 419 солдат и 60 беженцев, которых теперь следова­ло доставить в Новороссийск. Весьма характерно, что рейс судна в Севастополь обеспечивали два эсминца и три сторо­жевых катера, но теперь «мавр сделал свое дело» и его охра­нение значительно сократилось. Несмотря на многочислен­ные призывы, само командование флота все еще не поняло, что нужно дорожить не только доставляемыми грузами, но и судами, особенно быстроходными. Вот как развивались по­следующие события.

17 апреля в 07.20 были обнаружены три немецких самоле­та-разведчика. Корабли открыли огонь и начали ходить пере­менными курсами. Самолеты, удалившись за пределы дося­гаемости артогня, продолжали летать вокруг. Вскоре два уле­тели, но оставшийся следовал за кормой «Сванетии» на высоте до 4000 м, временами скрываясь в облаках.

С момента появления самолетов на кораблях было усиле­но наблюдение. Солнце находилось на кормовых углах право­го борта, что мешало наблюдателям, так как с этой стороны больше всего ожидали появления противника, поэтому «Сва­нетия» отвернула вправо.

Около 15 часов 12 бомбардировщиков (по немецким дан­ным, суда атаковали семь Ju-88 из III/LG1) с разных румбов атаковали транспорт, сбросив на него 48 бомб. Атаки самоле­тов следовали одна за другой. От взрывов вокруг «Сванетии» поднимались огромные всплески, от которых судно накрыва­лось водой вместе с людьми, находившимися на мостике и открытых палубах. Благодаря умелому маневрированию по­паданий удалось избежать, за исключением одного — бомба, сброшенная одним из самолетов, пробила дымовую трубу, шлюпочную палубу и вылетела за борт, не взорвавшись.

Во время налета бомбардировщиков эсминец «Бдительный» находился по правому борту «Сванетии» и после семафора с нее «Лаг и компасы не работают!» занял место ведущего. Ожи­давшиеся два самолета прикрытия так и не появились. Интен­сивным огнем кораблей один самолет считался сбитым и один поврежденным. После налета команда немедленно при­ступила к ликвидации многочисленных мелких повреждений.

В 15.55 с запада показались девять низколетевших торпедо­носцев. «Бдительный» пошел им навстречу, а «Сванетия» про­должала идти курсом на восток. Торпедоносцы разделились на три группы: одна из них заняла позицию для атаки с носовых курсовых углов правого борта теплохода, вторая — с левого борта, а третья маневрировала в готовности впереди по курсу.

Эсминец продолжал оставаться с левого борта. Несмотря на ожесточенный огонь с кораблей, во время которого один торпедоносец был сбит (не подтверждается), остальные сбро­сили торпеды с дистанции 1100—1300 м. Когда торпеды упали в воду, командир транспорта скомандовал: «Право на борт!», в результате чего удалось уклониться от пяти снарядов, кото­рые прошли в 5 м от правого борта. Тем не менее в 16.10 од­новременно с обоих бортов в носовую часть «Сванетии» попали две торпеды. Взрывной волной людей с мостика выбросило на шлюпочную палубу. Транспорт получил дифферент на нос. Был дан приказ: «Полный назад!» — затем: «Стоп машины!»

«Сванетия» начала крениться на левый борт, и когда крен достиг 40 , машинной команде было приказано покинуть по­мещение. После взрыва торпед среди пассажиров началась паника. Медицинский персонал самоотверженно выносил из уцелевших помещений раненых и спускал их в воду по левому борту, где вода доходила до палубы. Командиры отряда и транс­порта прыгнули в воду при погружении судна, но не успели от­плыть и двух метров, как «Сванетия» опрокинулась на левый борт, накрыв корпусом три шлюпки и часть плавающих людей.

В 16.30 транспорт скрылся под водой, продержавшись на плаву после попаданий всего 18 минут. После гибели судна торпедоносцы сделали по три захода над плавающими людь­ми, расстреливая их из пушек и пулеметов. В это время «Бди­тельный» скрылся из видимости, маневрируя и отбиваясь от атак торпедоносцев. Только через полтора часа после ухода самолетов «Бдительный» вернулся к месту трагедии и подоб­рал 157 оставшихся в живых людей, 17 из которых вскоре скончались. Всего же из числа находившихся на транспорте погибли 753 человека.

Гибель «Сванетии» произвела большое впечатление на ко­мандование флота. 20 апреля Октябрьский получил шифровку от наркома ВМФ Н. Г. Кузнецова с требованиями осуществ­лять перевозки в Севастополь только на быстроходных транс­портах и боевых кораблях, включая подводные лодки, обеспе­чивая транспорты сильным охранением и прикрытием с воз­духа. Каждый переход конвоев в Севастополь и обратно предписывалось осуществлять как самостоятельную опера­цию ЧФ. Одновременно нарком приказывал все перевозки через Керченский пролив осуществлять только на мелких су­дах, используя крупные для перевозки тяжеловесных грузов.