Темень

Завернув за выступ холма, я понял: ягодки были впереди. Здесь были не Трамплинчики. Это были Трамплины… Разной величины и интенсивности. Причём они так густо усеяли узкий проход к вертушке, что казалось, пройти тут невозможно. Какое-то время мне очень хотелось повернуть назад – но Карусель уже вернулась на место, загородив проход. Идти через холмы, по вершинам – смерти подобно. После каждого выброса вся мерзость, начиная от радиации и кончая какими-то вовсе непонятными излучениями, скапливалась как раз в этих высоких точках. Загнуться на такой вершине можно было за двадцать секунд…

- Значит, идём так… Я иду вперёд, а когда останавливаюсь, следующий точно так же передвигается ко мне. Третий остаётся на месте, пока я не перебегу дальше… Понятно?

Змей кивнул и оглянулся на остальных. Вроде бы повторять не придётся… Я прислушался к счётчику Гейгера. Трещит, ох, трещит… Нахватаемся мы тут. Ладно, вперёд…

Я двинулся к ближайшему Трамплину, вытаскивая горсть гаек. Болтами бросаться в Трамплин я бы не посоветовал никому – отдача могла попасть прямо тебе в голову. Посему брал обычные гайки - тринашки, привязывал к ним ленточки-хвостики – и – в полёт. С ленточками оно заметнее. Да и летят не так быстро…

Гайки уходили одна за другой, а вот прохода я не видел. Если только здесь попробовать… Но тут ползти нужно. Рискнём…

Я пополз. Надо мной тихонько вибрировал Трамплин, слева и справа была та же история, но пару метров мне удалось преодолеть. Впереди маячил разбитый вертолёт – обгорелое чудище, смотреть на которое не хотелось. Совсем близко. Очень близко. Ещё метров тридцать-сорок, и хвост вертушки будет нависать над самой головой…

Пока шло всё более или менее. Змей перебрался на моё место. Я успел прощупать новый проход, чуть левее. Правда, нужно было пробираться осторожно – Слишком уж близко сошлись два Трамплина. Оно – ничего, пока хотя бы пальцем не заденешь аномалию. Тогда – лёгонький такой толчок, вроде как тебя школьный товарищ несильно толкнул на переменке… Но этого толчка хватит, чтобы вывести тебя из равновесия. Чтобы коснуться следующего Трамплина… Уже сильнее. А вот этот, второй удар может быть намного серьёзнее. А неизбежного третьего в такой толчее аномалий не переживёшь – это к гадалке не ходи… Я обернулся к Змею, который также исправно прижимался к земле:

- За мной сразу не иди… Подожди Лося и объясни ему, как идти. Видишь, здесь и здесь – воздух вроде как пульсирует… Это Трамплин. Его касаться нельзя. Я пойду здесь… - я ткнул пальцем в пространство между аномалиями: - но прямо здесь не пройти. Где нужно повернуть, гайку на землю брошу… Точно по ней иди. А теперь смотри, как делаю, и передай другому… И ещё: Трамплин пульсирует. Как бы сжимается и разжимается. Старайся пройти на сжатии… Понял? Да… Бурый тут не пройдёт. Толстый очень… Лось – не знаю… Решай сам.

Змей кивнул. Я потихоньку пополз под пульсирующим над головой Трамплином, потом смог подняться на ноги – но не во весь рост. Теперь самое сложное – между двумя огнями, как говорится в народе… На самом деле аномалий было много, слишком много для такого маленького пространства, как будто Зона сама закрыла подход к вертушке. Но пока лазейки оставались, можно было попробовать…

Я уже почти выбрался, когда сзади послышался испуганный крик. Только многолетний зоновский рефлекс удержал меня от резких движений. Я застыл на месте, осторожно оглядываясь.

Лось, это был он. Чёрт подери, если бы я мог его вытащить – но это было невозможно. Скорее всего, он просто зацепил аномалию. Теперь его зашвырнуло в самую гущу. Легко, как тряпичную куклу… Смотрелось это кошмарно – громадное тело бросало неведомой силой, ломая кости, перегибая конечности и всё туловище под невероятными углами, а затем… Я закрыл глаза. Я знаю, что бывает «затем». Но были другие, поэтому я закричал, что было силы:

- Не шевелится! Стоять! Стоять!!!

Бурый, пытавшийся в панике отползти назад, застыл на месте, чуть не уткнувшись задом в аномалию. Я крикнул ему, чтоб не шевелился. Полумёртвый от страха Паук упал на землю, отчаянно матерясь. Он был в крови, но я знал, что это не его кровь. Вообще-то Трамплин убивает бескровно, но это если он один. Что бывает редко… В такой катавасии это правило не действует. Жаль Лося. Жаль. У него вроде бы жена беременная? Вовсе ничего хорошего.

- Змей, давай, двигайся! Левее немножко… Не бойся, тут проход.

Змей пробрался без приключений. С Пауком было сложнее. Еле уговорили его вообще двинуться с места. Помог Змей… Вернее, его пушка. Между двумя выборами – умереть здесь и теперь или, возможно, остаться в живых, человек почему-то выбирает возможность жить. Поэтому Паук пополз к нам. Сам. Правда, под пристальным прицелом Змеейской «Беретты». Бурому велено было оставаться на месте. Там, где не прошёл Лось, он точно не протиснется. А с меня трупов достаточно…

«Ми-8» открылся, как на ладони. Пятнадцать шагов, и всё – вот он, разбитый обгорелый остов. Кабины не было видно – она ушла в землю. Где-то там должны быть они – пилоты… То, что от них осталось.

Я внимательно выглядывался в окружающую вертолёт местность. Где-то прямо под вертушкой, или где-то рядом должна быть здоровенная гравитационная аномалия. Что-то же притянуло к земле эту неслабую летучую машину… Но ничего похожего на Комариную плешь, или на Воронку не было. Возможно, аномалия, утянувшая вертолёт, распалась. Такое бывает. Холмы полукругом окружали место аварии, и теперь Зона, казалось, сама приглашала нас войти в узкий проход. Ничего странного я не видел, ни аномалий, ни ловушек, и даже чувство опасности моё на время улеглось. Я сделал шаг, другой… Какое-то смутное сомнение промелькнуло и тут же исчезло. Вроде бы всё нормально… Змей оставался на месте. Он смотрел, как я медленно вхожу в проход. Внимательно смотрел… Я сделал шаг, другой…

- Малой! – голос Змея был спокоен, но я слышал в нём какие-то странные нотки: - ты не спеши поперёк старших. Это наша добыча, так, Паук? Иди, глянь, что там и как… А ты, Птица, отойди, от греха…

Паук хихикнул, оттолкнул меня в сторону и направился к вертолёту. Я ждал, что Змей последует за ним, но Змей всё так же оставался на месте. Потом вытащил зажигалку, закурил и бросил на меня быстрый взгляд. И тут мне почему-то вспомнился умирающий Ухо. И его «смычок». Вернее, «от смычка»… Он узнал меня. Конечно, узнал. Я единственный, кто попытался ему помочь. И Ухо… Выходит, предупредил меня Ухо. Он ведь должен был знать, что тут и как… Он же – проводник… И никакой это не «смычок». Это… «От смычка»… От… мыч… ка… Вот зачем они меня взяли. Незнакомый левый пацан, который немного знает Зону. Значит, есть шанс дотащить его до места живым, при этом не особо напрягаясь. Как на проводника на него никто и не рассчитывал… Его брали не как сталкера. Его взяли как отмычку… Я похолодел. А значит… Змей предостерегающе взглянул на меня ледяным взглядом, но я уже кричал:

- ПА-УУ-К!!!

Паук обернулся, и застыл на месте. Мне показалось, что он даже сделал шаг назад…

Когда-то я читал такую книгу – «Пикник на обочине». Про нас. Про сталкеров. Там тоже это было. В самом конце. Чтобы пройти к Золотому шару, нужно было принести жертву. Потому что потом, после того, как сожрёт свою добычу, она отдыхала. Странное и зверское образование. Невидимое, неслышимое и нечитаемое ни одним детектором. Распознать её было непросто, и спасало только одно – она – Мясорубка – встречалась редко, и после убийства одной - двух жертв обозначала своё логово останками несчастных…

Паук не успел. Его вдруг вздёрнуло вверх, метра на два или на три, скрутило, как обычную мягкую тряпку, и уже через мгновение ошмётки того, что секунду назад было человеком, разлетелись во все стороны.

Я стоял, забрызганный кровью, и ошалело смотрел туда, где только что погиб Паук.

- Пошли, Птица. Пошли, времени нет…- голос Змея доносился как сквозь туман.

Да, времени было немного. Полчаса, может, больше Мясорубка безопасна. Она будет набирать силы. Потом здесь снова закроется проход…