Борьба с членсом

— Так, — откуда-то сзади выстрекотал некий солнышко, получивший имя Солутан.

— Ну вот, вот… Так вот этого — заявляю сразу — больше не будет. Долой скуку, да здравствует Соль! И война!

— Но зачем война? — упорно спросил Бедрила.

— Ну что ты заладил, Бедрила!.. — рассерженно сказал Слад. — Соль — ведь это высший венец, а остальной мир ненавидит конец! Отсечем все ненужное и войдем в Соль! Ясно?

— Почти… — недоверчиво ответил Бедрила.

— А если мы всё завоюем, — снова застрекотал сзади Солутан, — то окажемся в этой… Соли? И что тогда?

— Вечное развитие и бесконечная новизна! — немедленно отреагировал Цмип. — И последняя капля скуки будет выдавлена из вас, словно смешное прошлое! главное — верить!

— А что мы должны строить? — спросил Бедрила.

— Антураж, — сказал Слад. — Вам понравится, войдете в раж. построим одну величайшую, глобальную пушку и много оружия и приспособлений. И нанесем мощный, невероятный удар по…

— По кому?! — нетерпеливо продолжил Бедрила.

— А вот все это, Бедрила, вы будете, как я уже сказал, узнавать по мере развития происходящего. Не торопи время, друг мой, или наслаждение обойдет тебя стороной и оставит тебя!.. А что может быть хуже существования без наслаждения? Только скука ипатологическая нехватка Соли! Поэтому, раздели-ка ты сейчас, Бедрила, всех солнышек на небольшие отрядики, а мы с Цмипом, посовещавшись, поставим перед ними уже вполне конкретные задачи. И не забывай, что ты — главный, Бедрила, ты — всеобщий контроль, который, не дай… Цмип, куда-то денется и сгинет! Без контроля, друзья мои, в самом деле скучно и тоскливо, уяснил?

— Я все понял, — серьезно сказал бедрила.

— Понял? Тогда приступай!

И Слад с Цмипом вдруг, не сговариваясь, одновременно молча поклонившись все еще сидящим на корточках своих трех нижних щупов солнышкам, неспеша повернулись к ним задами и воистину величественно направились к своему кубу, где и скрылись

"Что же будет?… — как-то потерянно подумал Бедрила. — Все это — то, или — не то? Они — те, или — не те? Впрочем. я это пойму, пойму, пойму. Ведь будущее — здесь! А в прошлом… в прошлом никогда нет нужды.

— встать! — тут же скомандовал он оном, лишенным любых сомнений. — Замри! Приготовься к разбивке на отрядики! Разбивайся!..

34

— Ну и что все это означает? — немедленно спросил Цмип Слада, как только они оказались внутри своего белого куба. — Чего ты им там наплел?… Война, строительство… С кем ты собираешься воевать? На кого посылаешь этих наивных бедняг? Какая-та пушка, антураж… Тьфу, маразм!

— Дурак ты, дурак, — весело произнес Слад. — Все было правильно. Ты очень хорошо сказао о Соли…

— Да Соль — это именно то, что я ненавижу, меня ею задолбали еще на Звезде! — огрызнулся Цмип.

— Но это всё ведь для них, надо же дать им какую-то цель… Нельзя же им раскрыть…

— Почему?

— Да ни одно нормальное живое существо не восстанет против своего творца! — важно изрек Слад. — Расскажи ты им о Членсе, и они бы нас так послали…

— Ерунда, — сказал Цмип. — Я восстал, и ты восстал. Восстать против Творца — это единственное по-настоящему интеерсное и значительное, что вообще возможно во Вселенной. Все остальное — просто лживые отговорки, бесполезные трепыхания, противная слабость.

— Творца надо сначала хоть как-то обнаружить, — сказал Слад. — Невозможно победить Того, к кому ты не можешь приблизиться даже на мельчайшую долю пространства и души, хотя Он и заполняет всё пространство и все души.

— И как же ты собираешься Его обнаружить?

— Членосословие и Членопознание, — заявил Слад, — наисложнейшие, запутаннейшие штучки. Ты можешь тысячу жизней и смертей обращаться к Членсу, и Он тебя проигнорирует, можешь низвергать Его в душе на протяжении целой вечности, а потом вдруг поймешь, что Он у тебя в душе так ни разу и… не ночевал, как говорится. А можно, наоборот, заниматься каким-нибудь выпиливанием ротозеек, скажем, и ты вмиг предстанешь пред Его грозными очами, если таковые вообще имеются.

— Все, что ты сейчас говоришь, — обескураженно молвил Цмип, — означает то, что эта задача — вообще какая-то невыполнимая! Если ты толком даже не знаешь, как обнаружить и привлечь к себе Членса, как же ты хочешь его побороть? Тогда вообще лучше ничего не делать и действительно заняться выпиливанием ротозеек — глядишь, Он и явится в облике очередной ротозейки. Тут-то мы Его и выпилим!

— Есть и такой Путь, — совершенно серьезно отреагировал на это Слад. — Мы попробуем все. Времени у нас сколько угодно. Точнее, для нас его вообще нет. Тот, кто решает бороться с Членсом, выпадает из мира и лишается времени. Считай, что отныне ты

— вне всего, тебя как бы нет. Ты больше не Цмип, не Цмипкс, не Цмипк, а я — не Слад и не светик. Это все — пустые имена прежних, включенных в явленность, существований. Отныне мы — нули, мы — проклятые, выпавшие из общего и единичного. Мы боремся с Членсом! Значит, мы уже с Ним хоть в чем-то возникли на одном уровне — на Его уровне! Понимаешь?

— Не очень, — сказал Цмип.

— Творец существует до творения, и если творение восстает против творца, оно само становится творцом!

— Ах вот ты чего хочешь!.. — возмущенно воскликнул Цмип.

— Ну конечно, — удивленно согласился Слад. — И ты этого хочешь. И все. Просто они не могут ни себе, ни другим в этом признаться, иначе умрут вмиг и навсегда от ужаса и безмерной грусти. Ибо, что может сравниться с грустью Членса, с грустью Того,

кто все это создал!..

— Поэтому-то он и подсел на Соль! — вдруг осенило Цмипа.

— Возможно. Но это не наше дело.

— Я не хочу быть Богом, — сказал Цмип, — я хотел быть жочемуком.

— Победи Членса, и ты станешь собой! — почти крикнул Слад. — Как же ты этого не понимаешь?… И ты сможешь быть и жочемуком и… заземуком, если хочешь.

— Но все рухнет… — вдруг отрешенно произнес Цмип. — А я не в силах ничего создать…

— Возможность и сила созидания, — важно проговорил Слад, — возникает от глобальности и силы разрушения. Чтобы стать собой, нужно себя полностью разрушить. В тебе останешься только лишь ты — «Я» — и это «Я» создаст заново все, что угодно. Понятно? Убей Членса! Убей Его в себе и не в себе, убей Его повсюду и нигде!

— Это и есть Членсословие? — спросил Цмип.

— Ну, в общем, да, некоторые начальные положения.

— Да, для меня это действительно слишком сложно и запутанно. Но я так и не понял — чего же ты хочешь конкретно предпринять?… Как все это увязать с тем, что мы делаем здесь, на Солнышке? Зачем нам эти солнышки?

— Есть такая планета, — совершенно спокойно и даже весело сказал Слад, — которая называется Лунка. на ней, как ты можешь предположить, живут лунки. Это — единственная планета во всей Вселенной, где поклоняются собственно Членсу, именно как «Членсу». Там существует культ Членса. Я не думаю, что они как-то по-настоящему Его знают и представляют, но тем не менее, я также не думаю, что это всё просто так. Мне не кажется, что если мы разгромим и завоюем Лунку и лунок, моляющихся Ему беспрестанно, Членс на это никак не прореагирует.

— Поэтому ты и хочешь построить глобальную пушку и столкнуть солнышек и лунок? и появится, мол, тогда разъяренный Членс, и мы…

— Ну да.

— но как?

— Будет видно, — злорадно сказал Слад. — Возможно, Членс — это всего лишь какая-нибудь затычка для примочки…

— А это возможно?

— А почему нет? Он же сейчас под Солью…

— А другие Пути?

— Ты будешь молиться Членсу, ты будешь петь Ему гимны и славить Его славу, ты забудешь себя и устремишься к Нему, как… к своему вожделенному Яжу, и еще более, более того! Может быть, Он и снизойдет к тебе! Может быть, ты и возвысишься до Него!

Ведь Он тебя не знает!

— Ты уверен?

— Нет, — ответил Слад. — А потом попробуем наоборот.

— А может быть, не нужно всего этого? — вдруг испугался Цмип. — Зачем мне вообще это всё? Каково мое прошлое, в чем мое будущее? Ты ничего мне не сказал… Я ж вообще не отсюда… Я хочу обратно в Звезду, на… не помню куда! Я не соглашался! Я всего лишь…