Рассказы

— На тебе следы мака… — испуганно проговорила моя жена. — Как говорил этот с автоматом… Неужели это — он?!

— Да, — отчеканил я счастливо. — Да. Это — он. Все расцветает, все есть, все существует. Вмажься! Ради этого мига стоит жить.

Рассказы печатаются по изданию "ИСКУССТВО ЭТО КАЙФ (Greatest hits)".

Серия "Классики XXI века", выпуск 2

© Егор Радов, 1994

ЩЕЛИ И МЫШИ

Радостно зайдя в одну из комнат фирмы, Захар Захарович немедленно увидел нежный профиль наклоненной над клавиатурой компьютера белокурой Лерочки Небаба. Она, как и полагается секретаршам, приходила на работу раньше всех, с тем чтобы уйти далеко заполночь, ибо Труть эксплуатировал ее на полную катушку, платя ей, однако, даже больше, чем Зудову, который, хотя и был его официальным заместителем, на деле же представлял из себя зачастую просто-напросто мальчика на побегушках, нередко то принося Свену Свеновичу в кабинет пива, то выискивая для него специальные педерастические клубы, где его начальник мог бы удовлетворить свою вечную гомосексуальную похоть.

Он любил свежих, молоденьких, неопытных мальчиков. Доходило до того, что даже на работу, бывало, притаскивал с собой парочку мужских юнцов. Те готовы были отдаться ему всего лишь за хороший обед в какой-нибудь обыкновеннейшей сосисочной либо чтобы преподнести мамочке в подарок немножко денег. Так мальчики исполняли свой сыновний долг. Они вселяли надежду в собственную семью, которой казалось, что из неоперенного малыша-школьника вырастает опора дома — начинающий бизнесмен, герой сегодняшнего буржуазного времени, уже начавший активную самостоятельную жизнь. Откуда ж семье было знать, как достаются эти деньги!..

Ни Труть, ни его партнер старались никогда ничего никому не рассказывать, а Труть, вообще был в самом деле ласковым, добросердечным человеком, ветреным, но порою весьма трепетным и нежным, без раздумий падающим в омут своей любимой однополой любви, которая была главной для него отдушиной и его истинным экстазом.

Сейчас начальника еще не было, и Зудов внутренне тут же мгновенно расслабился, почувствовав себя как-то облегченно и даже радостно: неотвратимый неизвестный важный разговор откладывался, и можно было пока что просто так сидеть, пить кофе и общаться с Небаба, не думая ни о чем важном, а настраивая себя на мысли о всеобщей Вечности, пред которой все это отступало на задний план и казалось несущественным и глупым, словно старушечьи пересуды или литературная критика.

— Здравствуй, Лера!.. — сказал Зудов, кланяясь.

Он пожалел в этот миг, что уже ссосал подаренную официантом Аликом сосательную палочку «Вафля». Хороший бы он сейчас сделал подарок Лерочке, если бы предложил эту палочку.

— Приветик, Захарыч, — нежно ухмыляясь, ответила секретарша. — Я ждала тебя!

" Вот оно! — мрачно подумал Зудов. — Может, Труть все передал ей?… И сейчас она расскажет мне такое его задание…"

— Ну что там еще?

— Да ничего… Я просто ждала тебя… А ты имел в виду Свен-Свеныча?…

Зудов мрачно кивнул.

— Нет, я ничего не знаю… Он же все любит выкладывать сам! Хочешь кофе?

Лерочка насмешливо повернулась лицом к 3. 3. на крутящемся стуле и расставила ноги так, что Зудов мог лицезреть белые полупрозрачные трусики, затаившиеся в исподней полутьме густо-алой мини-юбки.

— Я хочу кофе, — как-то все еще пугливо, автоматически ответил Зудов, присаживаясь рядом на диван, косясь на Лерины трусики.

Небаба расставила ноги еще шире и издала какой-то странный, глубокий гортанный звук, совершенно не вяжущийся с рабочим настроем Захара Захаровича.

— Кофе будет, — заверила Лерочка. — Хочешь поиграть?…

— Во что? — совершенно сбитый с толку почти прошептал Зудов.

— Как — во что? В фанты! На раздевание.

— Ах да!.. — вяло усмехнулся Зудов и снял пиджак. — Так?

— Ну почему же так? — нежно выпалила Лерочка, расставляя ноги до такой степени, что они стали почти перпендикулярны остальному телу. И теперь при каждом вздохе Лерочки они касались края небольшого журнального столика из прозрачного стекла. Зудова манила задравшаяся буквально до пояса мини-юбка. Трусики заманчиво чернели в центре.

"Она что, меня соблазняет? — дошло до Зудова. — Но ведь я… Но ведь мы… Но ведь Труть…»

— Свен Свенович сегодня слегка задержится, — прочтя мысли Зудова, заговорщически произнесла Лера. — У нас мало времени, дорогой… Так ты будешь кофе?…

"Чушь какая-то!" — раздраженно подумал Зудов. Он ощутил характерный сексуальный зов внутри себя; трусы секретарши были волнительны, как момент получения любых денег. Скорее всего, ее грудь не была силиконовой; возможно, бюстгальтер фирмы "Знойный холм" или…

— Ты хочешь посмотреть? — снова прочла его сомнения Лерочка, указывая на свою грудь.

— Ты что, экстрасенс? — поразился Захар Захарович. — Я только что думал…

— Знаю я все, о чем ты можешь думать! — воркующе воскликнула Лерочка. — Иль я тебе не мила? Не красива, не румяна, не бела?…

— Это… как-то очень неожиданно… — признался Зудов, слегка дотрагиваясь рукой до штанов. Зов нарастал, будто приближающийся низкий свист поезда метро. Зудов вдруг ощутил совершенно неподходящее к этой ситуации, какое-то непроизвольное смущение.

— Да расслабься ты, дорогой, — сказала Лерочка и тут же сняла кофту через голову.

Зудов оказался прав — это, конечно, был "Знойный холм". Ясное дело — недавно весь их офис был просто забит партией этих лифчиков, и Небаба, наверняка, заныкала себе один экземпляр, а может, и не один, еще и для подружек…

— Я купила несколько этих насисьников, — слегка раздраженно сказала Лера. — Не волнуйся, все оплачено…

"Почему я должен волноваться?!" — пронеслось в мозгу 3. 3. Он встал и твердым шагом направился к секретарше, по пути расстегивая брюки. Он резко отодвинул журнальный столик, чуть не разбив его, штаны упали к туфлям, рубашка слегка взмокла.

— Здесь? — удивилась Лера.

Зудов молча поднял ее со стула и усадил на рабочий стол, правой рукой тут же нащупывая молнию юбки, а левой методично залезая ей под вожделенные трусы, с воодушевлением обнаружив прямо-таки достигшую начала внутренней части ляжек характерную влажность.

— Ну… Ты видишь, что со мной происходит?… — укоризненно спросила его Лерочка.

— Но почему я?

Секретарша вздохнула, немного раздраженная столь неуместным вопросом, быстро помогла Зудову снять с себя юбку, обняла его и поцеловала взасос.

Захар Захарович стал снимать с нее трусы фирмы «Воздух», удовлетворенно не найдя под ними никаких подтрусников и ничего такого, что бы не было предусмотрено женской анатомией. Он бросил шелковый комочек трусов на журнальный столик, а затем принялся за свои.

— Позволь мне, — тяжело дыша и устраиваясь, насколько это было возможно, поудобнее на столе, сказала Лера. — Лифчик?

— Плевать! — тоже тяжело дыша и дрожа, ответил Зудов.

— Потом, — решила Лерочка. — Послушай, — вдруг обиженным голосом проговорила она, — мне компьютерная мышь попала прямо в…

"… в пизду, конечно", — решил Зудов и рыкнул:

— Плевать!!

Не принимая во внимание попытки Небаба как-то сдвинуться вбок, Зудов ввел напряженно стоящий член прямо в ее горячее, жаждущее влагалище. Компьютер ровно шумел, на мониторе было начало какого-то договора о поставках «жужинвестом» в какую-то фирму «Зоб» нескольких тонн неразделанной селедки; мышь так и застряла у Лерочки в промежности. Зудов же начал поспешно и неотвратимо совершать половой процесс, боясь сразу же кончить его совершение, не удовлетворив свою партнершу, но Лерочка, по-моему, сразу же испытала то, к чему стремились она и Зудов, но хотела еще, еще и еще…

Она елозила по столу мышью; на мониторе начало происходить что-то невообразимое: поползли восклицательные знаки, потом буква «3», все зачернилось, затем стерлось; появилось множество букв, каких-то цифр и вовсе странных значков. Помимо нажатия анусом на мышь Лерочка еще и случайно оперлась рукой о клавиатуру. Но разве это имело сейчас значение: вся эта селедка, «сиб», «фоб», фирма «Зоб», да и вообще весь их "жужинвест"?!..