Страница 7 из 49
Главным толчком к этому послужила, по мнению Л. Нидерле, гибель Балтийских Славян и наступление Германизма на Славян Лабы. Мы можем добавить к этому и пример соседних племен, объединенных Киевской Русью на Востоке. Для противодействия Востоку и Западу в наступлении на Славянские земли объединение этих земель было вопросом жизни и смерти. Болеслав видел в организации этой державы единственную возможность борьбы с надвигавшимся на Восток Германизмом. Старая традиция указывает Гнезно, Крушевиц и Познань как центры древней Польши. В Познани было учреждено и первое Епископство (в 968 г.). К сожалению, эта держава недолго существовала. О причинах мы мало осведомлены.
О другом большом племени Мазовшан, позднее называвшемся Мазурами, Л. Нидерле говорит, что мало чего знает точного. Земля их находилась в среднем течении Вислы, к востоку от Полян и к северу от Свентокшинских гор. Мы думаем, что Мазуры были и в области нынешней Млавы и Мазурских болот (озер) Восточной Пруссии. Дело в том, что большие племена не переходят на другие земли, не пославши отдельных Родов или хотя бы отдельных смельчаков, где бы те обжились и могли бы после руководить расселением сородичей. Племя Слензян несколько известнее, о нем говорится уже в Х веке, что в него входили другие, более мелкие племена, среди которых Пражская Учредительная Грамота называет «Бобрян по реке Бобру и Гвизде». Их называют Бобжанами. Дядошане, или Дзядошане, жили по нижнему течению Бобра, а Ополяне — возле Ополья и Требоване, или Тшебоване, жили где-то на земле Сербов. В верховьях Одера были еще так называемые Польские Хорваты.
В «Киевской Летописи» говорится еще о двух Польских племенах — Радомичах на Соже и Вятичах на Оке. Л. Нидерле их не считает Польскими. Между тем, нам кажется, что составитель Летописи — монах, которому ничего не нужно на земле, не стал бы причислять к Полякам Русские племена. Значит, у него были на то веские причины.
Невыдуманным является и сообщение того же летописца, что «Русь жила в Долине Сенаара», ибо Русь там была когда-то в доисторические времена (см. Д.П. Калистов «Северное Причерноморье в Античную эпоху», стр. 16). О6 этом говорят тексты Геродота, частично Страбона, Восточные Клинописные тексты и «Библия». То же утверждает А. Кур в своих очерках «Отрывочная, но истинная история наших Предков»[53] (см. журнал «Жар-Птица», за 1956—58 гг., Сан-Франциско, Калифорния, США).
По сведениям «Библии», воины севера называются «Гомер». Пророк Иеремия говорит Израилю: «Колчаны их подобны открытой могиле, все они люди храбрые» (Д.П. Калистов, указ. соч., стр. 18). Это и другие обстоятельства заставляют нас относиться серьезнее, чем прежде, даже к Геродоту, который иногда сообщает преувеличенные сведения! Д.П. Калистов сообщает дальше: «Скифо-Сарматский период в исторической жизни северного Причерноморья связан с наиболее ранним, уже славянским периодом в истории нашей родины» (там же, стр. 24). «Библия» говорит о народе «Рас», или «Раш». Однако, к этим вопросам, связанным с Русью, мы вернемся в свое время в другом труде.
Мы только хотели подчеркнуть, что и большие специалисты, как Л. Нидерле, опускают древние сведения. Позже они подтверждаются из других источников.
Характерно, что в IX веке Сербский пограничный (на границе с Болгарией) город стоял на реке Яшке и назывался Рас или Раса. Это значит, что и Сербы сохранили воспоминание о общем имени Вендов-Славян — Русь. Значение этого факта Нидерле не объясняет. Он его опускает. Имя Ляхов (Чешское — Лех) по мнению Нидерле было дано Полякам их соседями. Это подтверждается сохранившимся у Литовцев и Венгров старым названием «Ленкас, Ленгэйел», а в Турецком и Иранском[54] языках сохранилось еще название «Лехостан» для обозначения Польши. Таким образом, название «Ляхи» идет от соседей Поляков, главным образом, восточных.
Мы уже говорили выше, что часто обилие имен племени или народа зависит от разных чужеземных названий, идущих от соседей. Достаточно одному из соседей больше о данном племени не говорить, а говорит другой сосед, и тогда ученые начинают искать, куда делся народ и почему на его месте оказывается народ совершенно другой. Непонимание ученых обнаруживается и в другом случае: если народ передает легенду о каком-либо вожде, двух или трех братьях, от которых народ пошел. Ученые в таком случае считают таких героев «легендарными», сами между тем признавая, что вначале племена образовались от слияния родов. Между тем, старший в Роде и был этим «легендарным Ляхом, Русом, Чехом, Мегом». Речь идет, вероятно, о четырех старейшинах-родоначальниках. Первые три не вызывают сомнения об их значении, и только четвертый несколько непонятен, однако, если вспомним о Мекленбурге, то увидим, что под Мегом надо понимать Старейшину Мекленбургских Славян.
Вместе с тем, можно из этого видеть, что древние Поляки не отрицали, а наоборот подчеркивали свое родство с Русью. Дифференциация и даже вражда пришли позже с того момента, когда Поляки стали католиками, а Русы — православными и когда между нами начались войны на религиозной подкладке.
Тем более, что Чех, например, упоминается в Русских Летописях, как один из Трех Братьев, создавших Киев. Киевская Земля была «Державой Кия» до овладения Варягами. Чех, Лех и Мег, следовательно, были старшими в роде, либо князьями, вождями племен. С течением времени их идеализировали, сделали эпическими героями, но те лица, от которых народное творчество произвело героев, должны были быть, иначе, при всем желании поэтов, бардов и певцов, не о ком было бы петь. Нужна ведь хоть самая малая зацепка для воображения сказителя старых преданий. Если же герои кажутся вымышленными, виной тому время, благодаря которому детали изменились, сделались эпическими. Но вот живой человек, который послужил персоной для народного творчества, жил в свое время и что-то сделал, за что его нашли достойным, чтоб о нем говорить. С другой стороны, мы не можем утверждать, что народное воображение никогда не создавало мифического героя, однако, это не значит, что решительно все герои — мифические!
Кроме того, чем дальше назад, тем люди были правдивее, потому что были проще и не были испорчены городской цивилизацией, создающей фальшивые ценности. В древности все люди признавали только настоящие ценности, а в человеческом общежитии — ценности духовные. Гораздо больше лжи и фантастики в наши времена, и если мы признаем за древними фальшь, то мы ее видим сквозь наше время и наше цивилизованное «я».
С нашей точки зрения, за каждым «легендарным» персонажем древности надо искать действительно существовавшего героя или вождя. Поэтому мы смотрим на Леха, Чеха, Руса, Мега или Пяста и Крка (Крака) как на имена героев действительно существовавших, хотя и измененных легендами и преданиями до неузнаваемости.
Л. Нидерле заявляет себя противником теории, на основании которой так называемая «шляхта» пришла из страны Ободритов и только впоследствии стала Польской по характеру и крови. Между тем, защищают эту теорию, появивщуюся еще в 1730 году, а с 1837 года уже принятую всеми, такие ученые, как И. Левель, К. Шайноха, В. Мацийовский, А. Куник, А. Беловский и позже Фр. Лекосинский и др. Лекосинский считал, что «шляхта» пришла не с Балкан, как говорили другие, а из земли Ободритов приблизительно в VIII или IX веках. Между тем, Мекленбургские Славяне еще сто лет тому назад имели Предание, что Рюрик, Синеус и Трувор, сыновья короля Ободритов Годлава (Богумила), были приглашены Русами, чтоб освободить их землю от захватчиков.
Вероятно, за этими преданиями есть правда, ибо Ободриты были хорошими воинами и знали Норманское военное дело, считавшееся в те времена наилучшим. В приходе Польской «шляхты» на Польшу мы можем узнать «призвание Варягов» на Руси, в том отношении, что если среди Ободритов и были Варяги, то главную массу все же составляли Ободриты, а не они, а Дружины Ободритов просто были организованы «на Варяжский манер».
53
У меня есть файлик этой книги.
54
Вот так вот: в Иране, оказывается, знали о Польше и имели для нее свое название…