Страница 45 из 49
Аркона, город, от которого даже руин не осталось, находился на берегу северной части Рюгена. Цепь скал, связанных друг с другом стенами, окружала его. В город можно было проникнуть только с Запада, защищенного сооружениями из дерева (вероятно, частоколом, как обычно бывало у Славян), наполненных песком и землей. В этом сооружении легко можно узнать тип южнорусских укреплений, идущих еще со времен Скифов: две параллельных заграды, внутри которых земля, песок, камни. Перед такими укреплениями, возникавшими буквально за одну ночь, останавливался в недоумении еще Дарий Персидский во время его войны со Скифами.
Соответственно со словами автора «Хроники Славорум» Гельмольда, Христианство уже было проповедано на Рюгене за три века до этого. Монахи новой Корбии построили на этой земле язычников часовню в честь Св. Вита. Позже обитатели города изгнали их, и на Рюгене не осталось Христианского ничего, кроме культа Св. Вита. Это, конечно, неверно, ибо Славяне верили в Свентовида, Божество, ничего общего не имевшее с католическим Св. Витом. Шопен говорит сам, что идол Рюгена назывался Святовидом, что значит «святое видение», или же «святой вид». На самом деле, конечно, это не совсем так. «Свенто», или «Свято» было Божеством, «зрящим мир и творящим его своим зраком», наподобие того, как в Индии у бра[х]манистов «Бра[х]ма думает мир, и мир возникает в его вещественных формах». Так как Славяне-Венды были ближайшими потомками Ведийцев, общность их понимания различных религиозных идей несомненна, и одни могут быть объяснимы другими.
Статуя Свентовида находилась в главном Храме Арконы. Она имела четыре головы, которые обозначали время и четыре времени года. В одной руке Свентовид держал лук, символ разрушения, в другой — рог, символ благоденствия. Каждый год священник наполнял рог вином и по скорости его испарения заключал об урожае. У ног статуи стояли приношения. Однако ничто не было так приятно этому Богу, как кровь Христиан… Так пишет в своем втором томе Шопен.
Нам это место кажется неточным. Язычники-Славяне обезглавливали своих пленников перед Храмом, как в свою очередь, по словам Гельмольда, Германцы распинали на крестах язычников! Они платили им той же монетой. Конечно, с точки зрения Христиан, это было «принесение в жертву идолу» их братии. С точки зрения Вендов быть распятым на кресте было такой же «жертвой в пользу Католического Бога». Чтобы правильно судить об этом, надо вспомнить жестокие нравы того времени. Нравы войны вообще не отличаются мягкостью, что мы видим и в наше время. Нравы же того времени, состоявшего в непрерывной войне, были еще круче.
Главный жрец Храма один мог входить в святая святых и, не желая осквернить его, выходил, чтобы подышать, ибо человек, даже Главный Жрец, своим дыханием осквернял священное место. Жертвоприношения оканчивались празднествами, когда люди ели, пили и веселились, впадая во всякие эксцессы.
Здесь надо тоже остановиться. Заключение Шопена «об эксцессах» тоже правильно, как заключения дикаря во время Пасхальной службы, когда он видит, что все люди обнимаются.
Оставим «эксцессы» на совести католических монахов того времени.
Все племена Балтики приносили свои пожертвования в Храм Арконы. Из этого видно, что язычество к этому времени уже окрепло и приняло вид настоящей религии. Триста Всадников были посвящены культу Святовида. Все трофеи, какие они могли получить, принадлежали божеству. Верховный Жрец кормил также при Храме Белого Коня, служившего божеству для его священных скачек.
Никто не смел близко подходить к этому коню. По утрам иногда видели божественного скакуна в поту, на основании чего заключали о его ночных путешествиях и о том, куда скакал Святовид. Из этого извлекали разные предсказания. Славяне вообще верили в возможность предвидения будущего и искали в разных явлениях подтверждения догадки о войне и мире.
Культ Святовида давал преимущество Рюгенцам перед другими Славянами. Их островное положение, неприступность города, религиозное чувство — все давало им твердость в защите их богатства; рыба с моря, продукты, доставляемые из других Славянских земель, давали возможность сопротивляться до тех пор, пока враг не терял веру в успех. Рюгенцы упорно сопротивлялись Христианству, так как знали, чтó вышло из тех Славян, которые сначала крестились, а затем были германизированы.
Зная все это, Вальдемар подготовился как надо для успеха. Впереди войска шел он сам, а множество священников возбуждало Датчан крестами и пением католических песнопений. Под влиянием этого Датчане шли с упорством на бой, как если бы шли в Рай. Скоро баллисты разрушили внешние укрепления Арконы, и защитники спрятались за главные стены. Датчане требовали взятия стен и грабежа. Защитники же, видя разгорающиеся пожары, а также продвижение войск, стали предлагать капитуляцию.
Вальдемар, несмотря на недовольство Датчан, решил по совету Акселя и Архиепископа Дюденского принять капитуляцию Рюгена. Он понимал, что лучше было бы установить крест на Арконе путем пощады, нежели путем разрушения. Тем не менее, условия капитуляции были именно тем, что ему было нужно. Рюгенцы должны были выдать статую Святовида и все богатства Храма. Христианские пленники были освобождены. Земли, принадлежавшие жрецам, перешли в собственность католических священников и церкви. Обязанность платить дань и поставлять отряды для войны заключали эти требования.
Как только эти требования и условия были приняты королями Тетиславом и Яромиром Рюгенскими, король Вальдемар дал приказ двум своим офицерам разрушить статую Святовида.
Рюгенцы сбежались смотреть, как Святовид накажет своих профанаторов,[236] но когда они увидели, что ничего не произошло и что статуя, разрубленная на куски, была употребляема на всякие самые низкие цели без того, чтобы Бог Святовид чем-либо проявил свой гнев, они поняли, что их Бог не имеет могущества и что Бог Христианский выше языческих.
Храм Арконы был сожжен, как и статуя. Было еще три Храма в форте Каренц, посвященные другим божествам, меньшего значения. Их тоже сожгли. Аксель, которому Вальдемар поручил эти сожжения, поставил на их месте церкви. За ними были воздвигнуты другие церкви на Рюгене. Скоро от язычества не осталось и следа.
Рим обрадовался победе. Папа Александр III издал буллу, в которой он благословлял Вальдемара и давал лестный перечень его достоинств, объявив остров Рюген неотделимой частью Ростхильдского диосеза (Епископства).
Два года спустя он согласился канонизировать Кнута, отца Вальдемара, после чего зеландцы[237] стали его считать своим патроном.
Взятие Рюгена не представляло большой важности в смысле величины территории, но зато в моральном отношении это был полный разгром Славянства. В истории, пожалуй, можно сравнить разрушение Арконы и ее Храма Святовида с разрушением Иерусалима и Храма Соломона Вавилонянами, но разница была лишь в том, что они временно остались на своих землях, тогда[238] [как] Евреи должны были покинуть свое отечество и идти в Вавилонский плен. Все же и эта разница была не столь уж положительной, ибо Рюген был разграблен, Аркона разрушена, Славянство обезглавлено физически и морально. И все же, обезглавленное, оно приобрело тысячу голов, ибо все Славяне на Востоке встали с оружием в руках, и каждый князь стал орудовать по-своему.
В XII веке падение Рюгена — одна из важнейших дат. Дания, Норвегия и Швеция одна за другой стали Христианскими странами. Однако язычество держалось дольше всего в Швеции, где скорее произошел [бы] переворот, чем Христианизация.[239] В центральной Швеции борьба шла в одно и то же время под знаком религии и политики. Готские короли, уже обращенные в Христианство, встречали еще больше сопротивления, в смысле [сопротивления именно] власти, чем в смысле [сопротивления] Христианизации. Швед, Вандал, Эстонец, Ливонец или Финн считали, что язычество им ближе по духу и оказывали жестокое сопротивление Христианству. Однако, они его[240] считали врагом как врага, но не как иноверца. В этом виден глубокий смысл этих людей. Они знали, что Христианство, идущее из Рима, уничтожает их народность, а потому и рассматривали его как враждебную акцию. Нужно было, значит, опрокинуть всякого идола, мечом победить язычество в каждом углу, заставить любого человека, каждого в отдельности, перейти в Христианство.
236
Т.е. осквернителей.
237
Т.е. жители Зеландии. «Зеландия (Шелланн) (Sjaelland), крупнейший остров в составе Дании. Св. 7 тыс. км2. Высота до 126 м. Буковые и дубовые леса. Земледелие. На восточном побережье Зеландии и близлежащем о. Амагер — г. Копенгаген.» (К&М)
238
Исправлено, было «тогда».
239
Не вполне понятна эта фраза.
240
Т.е. христианина.