Страница 39 из 49
Когда Виттекинд крестился, можно было смотреть на языческую борьбу уже как на проигранную. И, однако, еще в течение 20 лет Саксония сопротивлялась и ее идолы пали только с ее же руинами. Вся энергия (народа) ушла (после этого) в национальное чувство. Это было не столько подчинение, как передышка, и было легко предвидеть, что со смертью Карла все его дело расколется в соответствии с местными интересами. Однако, то, что больше погибнуть не могло — это влияние Христианства и разума. Это были новые данные нарождающейся новой цивилизации, которая связывала моральной связью народы, каким (была) общность языка и их происхождение, давала права на независимое существование. Отныне Германия, уже Христианская, становилась барьером против нападений с Востока».
Примечание переводчика: Указанную Шопеном эпоху можно приблизительно обозначить 800-ыми годами нашей эры. Дальше видим из того же текста, что эта же эпоха является началом разрушения языческого мира Западных Славян.
Шопен говорит далее (на стр. 125):
«…В 800 г. Шарлемань (Карл, называемый Каролингом), обеспокоенный несколькими попытками Норманов во Фризии и на берегах океана грабежей, сделвших им такую славу (в прошлом), посетил Северные провинции Галлии. Его присутствие было тем более необходимо, что Бретонцы, подчиненные Маркграфом Видо, который заставил их признавать короля Франков, не могли примириться с потерей их независимости».
Примечание переводчика: Этой датой и должно пользоваться, как датой начала религиозного и политического подчинения Западных Славян Германскому миру, за которым последовала и дальнейшая германизация Западных Славян.
Шопен далее на той же странице сообщает:
«…Продвигаясь на Восток, Каролинг встретил Славянские племена. Он не мог не знать, что это отдельные звенья великой цепи, окружавшей Германские земли от устьев Эльбы (Лабы) до Адриатики и Понта Евксинского. Несколько причин заставили Славян появиться на театре, где разыгрывались великие интересы эпохи: прежде всего ослабление Саксонии как бы приглашало их отомстить за старые обиды, затем — Христианство, казавшееся им признаком рабства и унижения, которое проникало и прогрессировало даже у Гуннов, наконец союз Франков с Ободритами (Венды-Ободричи, жившие в Мекленбурге)».
Примечания переводчика:
Нами поставлены некоторые выражения в скобки. Эти выражения не принадлежат Шопену, а вставлены нами для пояснения смысла французского текста. Как известно, перевод с иностранных языков, если ограничиваться только одними словами, не дает ясной картины. С другой стороны, некоторые французские обороты не дают ясного понимания русскому читателю. Наконец, некоторые выражения достаточны для француза, но недостаточны для русского. Есть к тому же в русском языке выражения, которых нет во французском. Для этого и вставлены нами слова в скобки.
Мы указали дату (800 год) лишь приблизительно, ибо Шопен не дает более точной даты. Ею может быть и конец VIII века, и начало IX. Большее уточнение возможно лишь при сопоставлении с другими историческими документами. Достаточно для определения трудности вопроса сказать, что, с одной стороны, на родство с Западными Славянскими племенами (на Германской земле) претендуют и Поляки (в своем прошлом Ляхи), и Чехи (последние особенно претендуют на родство с Драждянами, Липянами и другими племенами, жившими за Богемскими горами на месте теперишних городов Дрездена, Лейпцига и др.).
Разобрать этих претензий мы не можем. Вернее всего все они, и Чехи, и Поляки, и упомянутые племена, конечно, одного корня. Это может обидеть как Чехов, так и Поляков, но нам, Русским, может быть, виднее, кто были эти Племена и Народы.
Весьма важным историческим фактом является также и то обстоятельство, что Глогов, упоминаемый в «Слове о Полку Игореве», находится между Познанью и Бреславлем, т. е. на земле, на которую претендуют Поляки, тогда как «Слово о Полку Игореве» говорит о нем, как о Русском городе. Какой из этого вывод? Не могли же Русские претендовать на Польский город без всяких оснований? Основанием, по нашему мнению, служит то, что все Славянские племена, позже разделившиеся, были Вендами-Русью, в том числе и Чехи, князь которых Щек был в Киеве, и даже Ляхи, пока они не стали Католиками и не основали собственного Княжества. Эта Славяно-Русская (Борусская) общность заставляла их, например, действовать сообща (Волынский Союз!).
Невозможно себе представить, чтобы совершенно чуждые племена в эту эпоху могли бы действовать сообща. Грегация[204] между ними не могла бы возникнуть вследствие разницы не только племенной, но и языковой, религиозной, а также в смысле воспитания, обычаев, поведения отдельных племен и даже людей, членов племен. Все было разным и вызывало осуждение. Такое осуждение возникало гораздо легче, чем в наши нивелирующие времена, когда все мы стремимся к одним и тем же внешним формам культуры, как называется современная цивилизация. Грегация вполне возможна между людьми или племенами, у которых есть предварительная бытовая общность.
И вот, в такие времена возникает Волынский Союз, а затем Ободриты вошли в союз с Франками. Чтобы они вошли в союз между собой, нужна была немалая аварская опасность. Но чтобы они вошли в союз с Франками, нужна была какая-то еще большая опасность. Той же опасности подвергалась и Галлия. Таким образом, если предварительное условие для грегации — общность языковая, религиозная и племенная — у Славянских Племен Запада была, для союза их с Франками была уже общность взаимной защиты против надвигавшейся опасности.
Шопен не всегда выражается ясно и точно, и в иных фразах мысль так запрятана, что при переводе ускользает. Поэтому-то наши примечания в скобках столь важны, ибо они поясняют настоящий смысл его труда.
Шопен говорит:
«… Союз Франков и Ободритов, который Каролинг поддержал, чтобы иметь точку опоры, (при трениях) между Датчанами и Саксонцами не мог принести ничего, кроме раздражения Славянам. В этом случае Славяне предпочитали прямо идти на опасность, чем ожидать, что из этого выйдет. Таким образом, Славяне создали Союз Племен под именем Волынского Союза (их вождем был князь Межимир, или Мезимир) против Аваров, которые уже управлялись князьями-Христианами и были союзниками франкского короля. Один из них, (князь) Феодор (Теодор) явился в Экс-ля-Шапель, чтобы упросить Каролинга дать ему земли между Сарнар[ом] и Карнатум[ом] (в настоящее время — Гамбург), так как он не мог уже сопротивляться Сорбам и Чехам (Богемам).
Каролинг решил атаковать Славян в центре их могущества, в Чехии (автор упорно пишет «Богемия», название, которое дали Германцы, а сами Чехи его не признавали) и к северу от этой страны (вероятно, Славян Мекленбурга!). Для этой цели были отправлены три корпуса армии под командой Карла, сына Каролинга, и первый из них был отправлен вверх по (реке) Майну и следовал прямой дорогой; второй пошел от Дуная, третий же, поддержанный флотом, перешедшим по Эльбе, двинулся на Магдебург. Ободриты как будто приняли участие в походе Франков, которые, согласно хроникам, имели Славян в виде подсобных войск.
Семела, король Сорабов (по чешским источникам Смелый), был разбит, однако, Славяне-Богемцы (Чехи) разбежались.
В следующем году Сорабы также потерпели поражение. Другой их король, Мелидух, был убит в бою, столица его была разрушена, а побежденные должны были воздвигнуть две крепости — одну на Эльбе, напротив Магдебурга, а другую на реке Сааль.
Датский король Готфрид, видя Ободритов, занимающих берега Эльбы, не мог к этому отнестись равнодушно (особенно потому, что они были союзниками Франков) и напал на них. Нордальбингия была разграблена. Однако, видя силы Каролинга, Готфрид ушел в свои владения».
Примечания переводчика:
Шопен цитирует в этом месте книгу Дудена, изданную не позднее 1840 г. (у Шопена год издания не указан).
204
Судя по контексту, общение или объединение, видимо от лат. gregare собираться, скопляться.