Страница 28 из 49
Описывая их отношения друг с другом, Мармье отмечает их Христианское обращение: «Да хранит вас Бог!» Если друг рассказывает своему другу о несчастьи, первый утешает второго, говоря: «Слава Богу, что только это случилось! Могло быть гораздо хуже!» Они верны своим чувствам, но верны и ненависти и суевериям. Они совмещают доверчивость с наивностью детей и упорством Корсиканцев. Доказательством служит хотя бы воспоминание о Семилетней войне. Имеются целые деревни, где эта война оставила вид родовой ненависти к Пруссакам, и часто можно видеть крестьянина на ярмарке перед лавкой, полной товаров, повторяющего с упорством старого Мекленбуржца: «Прусский продукт — скверный продукт!»
Дальше Мармье сообщает, что они сохранили еще страх перед мистическими явлениями, как их предки два века тому назад. В конце XVII века в этой стране еще сжигали ведьм. Они их больше не сжигают, но боятся их и сейчас. Ведьмы и колдуны — друзья дьявола. Они после заплатят мучениями в аду, но пока они живы, они заставляют страдать Христиан.
Их взгляд отравлен, дыхание приносит заразу, и одно приближение их заставляет биться лошадей и выть собак. Если падет корова, закиснет молоко, испортится пиво, новопосаженное дерево погибнет, все это — дело колдунов и ведьм. В ночь под первое мая, в так называемую Вальпургиеву Ночь, фермер ставит три креста на дверях коровника, чтобы колдуны и ведьмы, летя на свой шабаш, не тронули бы их своим заклятьем. Как только рождается ребенок, сейчас же зажигают лампу, и пока он не крещен пастором, лампа продолжает гореть у его колыбели, чтобы злые духи не могли к нему подступиться.
Эти суеверные идеи уходят в далекое прошлое, охватывают настоящее и простираются в будущее. Крестьянин, боящийся за свой урожай, девушка, сомневающаяся в своей любви, загадывают, как части судьбы, как предзнаменование — по птичьему лету, (ищут знака) в волне, в осенних облаках, в весенних цветах. Особые крики ворон предвещают войну, своеобразный свист прялки — замужество (в южной России сыч приносит несчастье, а удод предвещает скорый отъезд). Если в день Святого Валентина девушка растопит свинец, выливая его в воду, она в нем видит образ будущего мужа. Если кто-либо из семьи должен умереть в году, на Новый Год можно видеть гроб на снегу крыши. Возвращаясь к ночи Святого Валентина, автор говорит, что в эту ночь девушкам снятся женихи».
«Английская традиция говорит, что в эту ночь падают с неба три капли: одна теряется в воздухе, другая проникает в недра земли и тертья падает в воду. Первая будит в воздухе творящие силы, вторая и третья будят жизнь растений и животных».
Говоря об этом абзаце, мы можем сказать, что он вполне совпадает с тем, что лежит в основе так называемых «суеверий» на юге России. Разница лишь в датах. Так, Английская легенда о Трех Каплях, падающих с неба, вполне совпадает с Тремя Росинками на Троицу по верованиям обитателей Юрьевки: первая падает на землю, пробуждая в ней растительную силу, вторая улетает с ветром и кропит поле, а третья падает в речку в Майскую Ночь (первое мая), после чего Русалки больше не могут сделать зла Христианину. Эта легенда, идущая из Ведийского источника, является символизацией Трех Шагов Вишну.[138]
Так как примитивные верования все народы более или менее Арийского происхождения получили из Ведийского источника, в них заключены и символы Ведизма. Мы не знаем, как проникли верования Арийских Славян в Англо-Саксонский фольклор, но они в нем имеются. Так, в Шотландии существует выражение «Мерроу!», однозначащее с нашим «чтоб тебя Мор-Мара взяла!» Мор-Мара — супружеская смертная чета. Она «душит умирающего и питается его жизненной силой». Потому Славяне, когда еще были Скифо-Сарматами, стремились прогнать эту чету криком, барабанами и металлическим звоном, вообще говоря, шумом. Так же делают и шаманы в Сибири.
Настоящий научный взгляд на «суеверия» уже иной. Теперь считают, что «за суевериями скрывается некая реальность». Их изучают, старательно записывают, но прежнее варварское отношение науки к ним, когда над суеверными людьми смеялись, истребило большинство этих суеверий, а главное — нарушило их стройный порядок, в котором был известный смысл.
Мармье говорит дальше: «Все стихии[139] имеют здесь добрых или злых гениев, невидимый и мистический мир касается всех сторон мира видимого и занимает все умы своими неопределимыми гармониями и сверхестественными проявлениями. В водах живет чудесный Музыкант, чарующий своей арфой и серебряными струнами ухо и душу рыбака, в лесу — Дух Мечты одиночества, обладающий нежным взором и издающий тихие вздохи, в воздухе старый Один, осужденный на постоянную скачку на своем коне, за всегда ускользающей добычей, за которой он охотится». Нет сомнения, что в этом образе Одина заключен другой, а именно — Небесного Всадника-Вестника Ашвина.
«Недра земли, горы заключают свой мир неутомимых гениев, хранящих алмазы и кующих металлы». Здесь, конечно, тоже переложение образа Небесного Кузнеца Твастыря[140] -Перуна на гениев подземного царства. Это Твастырь-Перун кует в Небесной Кузнице мечи и рала, согласно Ведам. Смешение легенд и перекладывание образов один на другой — постоянное явление в веках. Все народы, имевшие первоначальный стройный мифологический мир, кончали тем, что начинали путать Атрибуты Божеств. За первым смешением Атрибутов следует разделение религии, первоначально целостной, на отдельные культы, а затем на враждующие друг с другом религии, секты и, наконец, за этими изменениями следует смерть религии.
Мармье говорит дальше: «Старые замки, руины имеют [сво]их гостей, таинственных (обитателей), которые хранят развалины».
Как видно, во-первых, из этого описания, лошадь играет большую роль, и сам старый Один скачет во время охоты на своем неутомимом коне. Конная же охота — Иллирийская охота, что видно из рисунков на посуде, найденной в Германии, в могильниках. Эти рисунки, записи при помощи идеографического письма, достаточно многочисленны, и они совпадают с текстом «Книги об охоте», уже цитированной нами в предыдущих трудах на эту тему. Разрозненные упоминания о ней имеются и в Римских, и в Греческих источниках. Что касается духов, населяющих руины, то это общее явление для Славянского религиозного мировоззрения. В символике скачущего на коне Одина есть еще образ Иллирийского быта, а сам Мекленбургский быт является почти копией этого быта. Иллирийцы тоже жили большими поместьями, и челядь, работая в поле, ухаживая за скотом, пользовалась уважением хозяев и жила с ними одной жизнью. Хозяева развлекались охотой, причем любили скачки в поле, в погоне за зверем.
Надо отметить, что Германская мифология в сильной степени насыщена элементами Славянской, а последняя, вероятно, в значительной степени насыщена элементами мифологии Иллирийской.
Мармье говорит, что в старом Шверинском замке «живет Пук, существо невидимое, подвижное, читающее в сердцах людей как Асмодей,[141] которое сторожит день и ночь дворец, помогает чистым сердцем и тревожит без устали тех, на устах которых только фальшивая похвала, а в сердце одно предательство».
В этом абзаце мы без труда узнаем Славянского Домового. Как и в предыдущем случае его образ перекрыт образом Пука, или Пека. На юге Росси, сердясь, люди говорили: «Цур тебе, Пек!» Первое слово — испорченное Щур, т. е. дальний Пращур, уже ставший за давностью священным для каждого человека в силу культа Предков. Пек — второе лицо, сопутствующее Щура. От кого отворачивается Щур, тот принадлежит Пеку. Вероятно, Пек — Дух Зла. Поэтому и ад по-русски — пекло. То ли пекло происходит от «печь, жечь», то ли от того, что там обитает Пек (или Пеки).
Автор говорит о нравоучительных легендах с христианским и Библейским содержанием, как например, о детях, укравших хлеб у бедного пастуха и обращенных в камни, о богаче, отказывающем бедняку в помощи, и дом этого богача погибает от удара молнии. Бедняк укрывается под дубом, куда прибегает и пострадавший богач и там они мирятся. Дуб, как мы указывали в предыдущих работах, есть символ Перуна, а сам Перун — один из Атрибутов Исварога.[142] Поэтому «укрыться под дубом» означает в то же время «прибегнуть к Божьему покровительству», последнее достигается молитвой, и, таким образом, оба эти человека, соединенные несчастьем, сотворили молитву и с ее помощью очистились оба от греха, первый от греха скупости, второй от греха обиды.
138
Конечно, Три Шага Вишну тут ни при чем.
139
Исправлено, было «элементы».
140
Санскр. Тваштар.
141
Асмодей, в библейской мифологии злой дух. (К&М)
142
Т.е. Ишвары-Сварога.