Страница 71 из 88
— Не могу выразить, сэр, — негромко сказал Маффит, — какое наслаждение доставляет мне видеть, как они улепетывают. Ни с чем не сравнимое, величайшее наслаждение. Конечно, у вас, флотских, есть свои причины падать духом: адмиралы, комиссионеры, ну и противник, конечно. Но пассажиры… «Капитан, на корабле мышь! Она обгрызла мой чепчик и пару перчаток! Я буду жаловаться директорам — мой кузен директор, сэр». «Капитан, почему на этом корабле мне не могут подать яйцо всмятку? Я же предупреждала молодого человека в конторе, что мой сын плохо переваривает крутые желтки!» «Капитан, в моей каюте нет углового шкафа, нет комода, негде повесить вещи, нет места, нет места, нет места! Вы меня слышите, сэр?» Тебя бы на местный корабль, где в одну каюту понапихано по десять таких мегер, вот там тебе хватило бы места, ха-ха! Как же приятно видеть, что они уезжают; насколько бы они не удалились, для меня все будет мало.
— Так давайте удалимся сами. Оставим их здесь, а вы поднимите сигнал с приказом последовательно ложиться на другой галс, и так мы поймаем сразу двух зайцев. Только больное сердце не способно испытывать радость.
Зазмеились флаги, подветренные суда подтвердили получение сигнала и дали ход, а корабли линии баталии стали готовиться к повороту. Сначала «Альфред», потом «Коутс», за ним «Вексфорд» и наконец «Лашингтон». Достигнув точки, где расплывающийся кильватерный след указывал место, где «Вексфорд» начал поворот, Маффит принял штурвал у своего первого помощника и переложил его сам: плавно, уверенно и четко. «Лашингтон» повернул на девяносто градусов и теперь «Сюрприз» показался у него слева по борту.
Вид низкого корпуса фрегата, его стройных мачт, заставил сердце Джека забиться, и угрюмое выражение лица сменилось счастливой улыбкой, но секунду спустя его зоркий глаз оглядел пространство позади корабля, и заметил ясно очерченные на фоне горизонта брамсели эскадры Линуа.
«Лашингтон» выровнялся на курсе. Маффит отошел от поручней, утер лицо, поскольку после поворота солнце со всей силой обрушилось на ют, навес над которым уже давно заменили на защитную сетку, не спасавшую от палящих лучей. Коммодор поспешил к борту, наблюдая за центром и тылом построения. Линия переформировалась, направляясь на зюйд-ост левым галсом, и растянулась на полторы мили, расположившись между остальным конвоем и неприятелем. Линия, способная концентрировать огонь, не слишком сильный на каждом из участков, но достаточно мощный благодаря количеству орудий и взаимной поддержке в тесном боевом порядке. Вдобавок, линия стройная: «Ганг» и «Бомбей-Касл» немного уклонились под ветер, но интервал держали строго. Капитаны Ост-Индии умели управлять своими судами, уж этого не отнимешь. Этот маневр они выполняли уже в третий раз, причем без единой ошибки и замешательства. Не слишком быстро конечно, если сравнивать с военным флотом, но сверх ожидания точно. Кораблями управлять они умеют; сумеют ли еще повести их в бой? Вот в чем вопрос.
— Я в восторге от правильности вашей линии, сэр, — заявил Джек. — Флот Пролива не сумел бы держать ее лучше.
— Счастлив слышать ваши слова, сэр, — отозвался Маффит. — Может мы и не располагаем столь многочисленными командами, как вы, но стараемся делать все на манер, подобающий морякам. Хотя, между мной, вами и нактоузом будь сказано, — добавил он, понизив тон, — присутствие ваших людей этому здорово помогает, осмелюсь доложить. Каждый из нас готов скорее отдать зуб, чем осрамиться на глазах королевского офицера.
— Кстати, вспомнил, — вмешался Джек, — не будет ли для вас приемлемым одеть на время королевские мундиры — для вас и тех джентльменов, что на кораблях с вымпелами? Линуа дьявольски хитер, и если он разглядит на палубах кораблей, якобы принадлежащих военному флоту, мундиры Компании, то может раскрыть нашу уловку, вследствие чего нанесет удар более мощный, нежели мы рассчитываем.
Предложение оказалось болезненным, высказано было не слишком удачно, и явно задело Маффита. Тот взвесил возможные преимущества, оценил серьезность ситуации и через секунду ответил, что будет польщен — чрезвычайно счастлив.
— Тогда давайте подзовем фрегат и переправим с него весь наличествующий запас обмундирования.
«Сюрприз» спустился под ветер, обогнул линию с внешней стороны и лег в дрейф с обстененным фор-марселем, стройный и элегантный, как чистокровный скакун.
— Прощайте, капитан Маффит, — произнес Джек, пожимая ему руку. — Не думаю, что мы увидимся до тех пор, пока пожилой джентльмен рядом с нами, но не сомневаюсь, что мы с вами понимаем друг друга. И позвольте добавить, что я чрезвычайно счастлив иметь такого коллегу.
— Сэр, — ответил Маффит, стальной хваткой сжимая ладонь Обри, — для меня это так же огромная честь.
Какое удовольствие оказаться снова на борту своего корабля: как чувствителен и послушен он по сравнению с валким «индийцем», как просторны от юта до бака незахламленные палубы, как знакомо все, включаю доносящийся издалека звук виолончели Стивена, импровизирующего на тему, так хорошо знакомую Джеку, но название которой ему никак не удавалось припомнить. Фрегат двигался к голове линии, и стоя на непривычно пустом квартердеке — остались только зеленые юнцы, да еще штурман, Этередж и Стауртон, — Джек слушал рапорт первого лейтенанта о перемещениях Линуа. Рапорт подтверждал догадки капитана: адмирал собирал силы, и его кажущаяся нерешительность на самом деле объяснялась стремлением занять положение на ветре и выяснить, с кем ему предстоит иметь дело.
— Смею предположить, он ляжет на другой галс как только пересечет наш кильватерный след, — заметил он, — после чего прибавит ходу. Но даже в таком случае сомневаюсь, что ему удастся догнать нас до захода солнца.
Отдав распоряжение по поводу имеющихся на борту офицерских мундиров, Обри направился к гакаборту, у которого стоял одинокий и растерянный мистер Уайт.
— Полагаю, сэр, это ваш первый опыт участия в боевых действиях? Боюсь, вы найдете его весьма тягостным, учитывая отсутствие каюты и нормальной пищи.
— Ах, об этом я беспокоюсь в самую последнюю очередь, — вздохнул капеллан. — Но могу ли я признаться вам, что по неведению своему ожидал увидеть нечто совсем иное? Эти медлительные, неясные маневры, это затянувшееся волнительное ожидание вовсе не вписываются в мое представление о битве. Барабаны и горны, знамена, бодрое «ура», предсмертные вопли, дым и пламень, крики капитанов — это, а не томление духа и подавленность чувств рисовалось мне в моем неискушенном воображении. Надеюсь, вы не сочтете за дерзость, если я выражу удивление, как удается вам выносить такую скукотищу?
— Дело привычки, без сомнения. Война на девять десятых состоит из скуки, и мы за время службы привыкаем к этому. Но ближайшие часы нам компенсируют все сполна, вы уж мне поверьте. Полагаю завтра, а то и сегодня вечером, страдать от скуки вам не придется. Горнов и боевых кличей, обещать не могу, зато насчет капитанских криков постараюсь, да и орудийная канонада от вашей тоски и следа не оставит. Вам это понравится, уверен: это удивительным образом воспламеняет дух.
— Не сомневаюсь, что ваше последнее замечание весьма справедливо, и оно напоминает мне о долге. Возможно, уместны не только материальные, но и духовные приуготовления?
— Ну как же, — поразмыслив, ответил Джек, — мы будем очень признательны вам за «Te Deum» когда все закончится. Но в данный момент, боюсь, оснащать церковь не время.
Ему приходилось служить под началом капитанов-«черноризцев», идя в кровавую битву под звуки псалмов, и это ему ужасно не нравилось.
— Но если бы это было возможно, — продолжил Джек, — и я это говорю без всякого легкомыслия, — я бы помолился за волны, за настоящее, сильное волнение. Мистер Черч, сигнал «поворот на другой галс последовательно». Свистать всех наверх.
Он забрался на коечную сетку, чтобы понаблюдать за бригом, расположившимся вне линии, благодаря чему все суда могли его видеть. Очень многое будет зависеть от того, насколько быстро Брейтуэт сумеет репетовать сигналы. Флаги побежали по фалу, сигнальная пушка дала выстрел на ветер. «Надо дать им минуту, чтобы успеть разобрать сигнал», — сказал он про себя, и ждал до тех пор, пока не заметил, как стихла суета на форкастле «Альфреда», шедшего прямо за ними.