Страница 90 из 113
По этому учению наивысшее проявление Бога есть человек, который по своему строение, по своей форме, по своим органам, по своему разуму, есть образ и подобие Бога, свойствами которого он обладает. Но в земной эволюции человечества Бог как бы рассеян и раздроблен во множестве людей и в несовершенстве человеческом. Он страдает, Он ищет Себя, Он борется внутри человека; Он — Сын Человеческий. Совершенный человек, являющийся наиболее высокой мыслью Бога, остается скрытым в бесконечной глубине Его желания и Его силы.
Но в известные эпохи, когда человечество подходить к бездне и его необходимо спасти и дать ему толчок, чтобы возвести его на новую ступень, Избранник отождествляется с Богом, притягивая Его к себе силою, мудростью и любовью, чтобы проявить Его снова в сознании людей. И тогда божественная природа, проникшая в него силою Духа, воплощается в нем: Сын Человеческий становится Сыном Божиим и Его живым Глаголом.
В другие века и у других народов уже появлялись Сыны Божии, но в Израиле со времен Моисея было лишь ожидание, поддерживаемое пророками, грядущего Мессии. Ясновидцы говорили, что на этот раз Он будет именоваться Сыном Жены, небесной Изиды, которая считалась Супругой Господа, ибо свет Любви будет сиять в Нем с такой силою, какой земля на знала до Него.
Эти тайны, раскрываемые патриархом Ессеев перед молодым Галилеянином на пустынном берегу Мертвого моря, в нерушимом уединении Енгадди, казались Ему одновременно и чудесными, и знакомыми. Его должно было охватывать особое волнение, когда глава Ордена объяснял Ему слова, который находятся и поныне в книге Еноха:
"От начала Сын Человеческий был в тайне. Всевышний хранил его у Себя и проявлял Его своим избранным… Но владыки земные испугаются и упадут ниц, и ужас обуяет их, когда они увидят Сына Жены сидящим на престоле Славы… И тогда Избранник призовет все силы неба, всех святых свыше и могущество Божие. И тогда все Херувимы и все ангелы Силы, и все ангелы Господа, т. е. Избранника, и другой силы, которая служит на земле и поверх вод, поднимут свои голоса.{25}
При этих откровениях, слова пророка загорались новым светом в душе Иисуса, подобно молнии, сверкающей в темную ночь. Кто же был этот Избранник и когда появится Он среди Израиля?
Иисус прожил несколько лет у Ессеев. Он подчинялся их дисциплине, Он изучал вместе с ними тайны природы и упражнялся в оккультной терапевтике. Он победил свою земную природу и овладел своим высшим сознанием. Изо дня в день размышлял Он над судьбами человеческими и углублялся в самого себя. Важнейшим моментом Его пребывания у Ессеев была та знаменательная для всего братства ночь, когда Он в глубочайшей тайне принял высшее посвящение четвертой ступени — то, которое давалось только в случае высокой пророческой миссии, добровольно принимаемой на себя Посвященным и утверждаемой Старейшинами.
Собрание происходило в пещере, высеченной внутри горы на подобие обширного зала, имевшего алтарь и сиденья из камня. Лишь глава Ордена и его Старейшины, да иногда две или три посвященные пророчицы могли присутствовать при таинственной церемонии. Неся в руках факелы и пальмы, облаченные в белые льняные одежды, пророчицы приветствовали нового Посвященного как "Супруга и Царя", которого они предчувствовали и которого вероятно видят в последний раз… Затем глава Ордена, обыкновенно столетний старец (по утверждению Жозефа, Ессеи жили чрезвычайно долго), подавал ему золотую чашу — символ высшего посвящения, которая заключала в себе вино из виноградника Господня — символ божественного вдохновения.
Есть указания, что Моисей пил из такой чаши вместе с семьюдесятью Старейшинами, а еще ранее — Авраам, получивший от Мелхиседека такое же посвящение под видом хлеба и вина.{26} Никогда Старейший не вручал чашу человеку, который не владел ясными признаками пророческой миссии. Но самую миссию определить мог лишь сам пророк; он должен был найти ее внутри себя, ибо таков закон посвящения: ничего извне, все изнутри.
С этого момента Иисус становится свободным, полным господином над своей жизнью, независимым от ордена; отныне сам Иерофант, Он был предоставлен воздействию Духа, который мог низвергнуть Его в бездну или поднять на вершину, недосягаемую для страдающего и греховного человечества.
Когда после пения гимнов, после молитв и торжественных слов Старейшего, Иисус Назорей принял чашу, бледный луч зари, проникали через отверстие горы, скользнул по факелам и по длинным белым одеждам ессейских пророчиц; они содрогнулись, увидев освещенного этим лучом бледного Галилеянина, ибо великая грусть появилась на прекрасном лице Его. Не воскресло ли в Нем воспоминание о Силоаме, и сквозь эту великую грусть не увидал ли Он лежавший перед ним путь?
В это же время Иоанн Креститель проповедовал на берегу Иордана; он не принадлежал к Ессеям, он был народным пророком, из крепкого племени Иуды. Гонимый в пустыню суровым благочестием, он вел там жизнь, полную лишении, в постоянных молитвах, в посте и изнурении. Поверх обнаженного тела, сожженного солнцем, он носил вместо власяницы одежду из верблюжьей шерсти, как знак покаяния его самого и его народа, ибо он глубоко чувствовал бедствия Израиля и не переставал ожидать его освобождения. Он думал, следуя верованию иудейскому, что Мессия появится скоро, как мститель и исполнитель правосудия, и, подобно Маккавею, поднимет народ, прогонит римлян и покарает всех виновных, а затем, торжественно вступив в Иерусалим, восстановит царство Израильское в мире и справедливости и вознесет его выше всех народов земли.
Он проповедовал народу скорое появление Мессии и увещевал, что нужно подготовиться к Его появлению раскаянием и очищением сердца. Приняв от Ессеев обычай священных омовений и преобразовав его по своему, он придавал крещению в Иордане значению видимого символа, как бы всенародное совершение внутреннего очищения, которое он требовал от людей. Эта новая церемония, эта пламенная проповедь перед толпами народа в величавой раме пустыни, перед священными водами Иордана, между строгими горными хребтами Иудеи и Персии, сильно действовала на воображение и привлекала множество людей. Она напоминала славные дни древних пророков; она давала народу то, чего он не находил в храме: внутренний толчок и, вслед за страхом раскаяния, веяние надежды, смутной и чудесной.
К Иоанну Крестителю сбегались со всех концов Палестины и даже из еще более отдаленных стран, чтобы послушать святого пустынника, который предвещал Мессию. Народ, привлеченный его словом оставался у берегов Иордана целыми неделями, разбив близ реки целый лагерь и не желая уходить вдаль, чтобы не пропустить появления Мессии. Многие предлагали взяться за оружие, что-бы под его предводительством начать священную войну. Ирод Антипа и священники Иерусалима начинали уже тревожиться этим народным движением. Кроме того, признаки времен были угрожающие. Тиберий, достигший семидесяти четырех лет, заканчивал свою жизнь, предаваясь распутным пирам в Капри; Понтий Пилат удваивал свою строгость против евреев; в Египте жрецы провозглашали, что феникс готовится восстать из пепла.{27}
Иисус, который чувствовал, как внутри Его растет пророческое призвание, но который все еще искал своих путей, пришел в свою очередь в пустыню Иордана с несколькими братьями Ессеями, которые уже тогда следовали за Ним как за Учителем. Он хотел видеть Крестителя, услышать его проповедь и подвергнуться всенародному крещению. Он желал проявить смирение и отдать дань уважения пророку, который осмелился возвысить голос против представителей власти и разбудить из летаргии душу Израиля.
Он увидал сурового аскета с львиной головой духовидца, стоящего перед деревянным престолом, под грубым навесом, покрытым ветвями и козьими шкурами. Вокруг него, среди тощего кустарника пустыни, огромная толпа, целый раскинутый лагерь: Мытари, солдаты Ирода, Самаритяне, иерусалимские Левиты, Идумейцы со своими стадами овец и даже Арабы, остановившиеся там же со своими верблюдами, палатками и караванами, привлеченные "гласом вопиющего в пустыне". И его гремящий голос проносился над толпой: "Кайтесь, приготовьте пути Господу, прямыми сделайте стези Ему". Он называл фарисеев и саддукеев порождениями ехидны. Он утверждал, что "уже и секира при корне дерев лежит" и говорил о Мессии: "я крещу вас водою, а Он будет крестить вас огнем".