Подземный Венисс

— Пришли?

— Да, — ответил сурикат, чем немало удивил Шадраха. — Вот это место. Не входи. — Он заглянул мужчине в глаза. — Тебе оттуда не выйти.

— Как твое настоящее имя? — спросил человек. Внезапно ему это показалось очень важным, после всего, что они вместе пережили. — Не Иоанн, не Бремя, не Сальвадор. Как?

Сурикат покашлял кровью, высунув бледный язык, и произнес какое-то слово, похожее на стрекот двух жуков.

— Вот как меня зовут по-настоящему. Тебе никогда этого не выговорить. Ни одному из людей такое не под силу.

— Это точно, — согласился мужчина. И, повернувшись к другому спутнику, спросил: — Мы пришли?

— Да, — подтвердил Голлукс.

— Тогда веди.

Внутри обнаружился длинный безлюдный коридор, уставленный стеклянными контейнерами, в которых обитала разве что мертвая пыль, — а в самом конце находилась еще одна управляемая версия Квина с печальным восточного типа лицом, качающимся на предлинной шее. Прозрачные террариумы, вживленные в плоть желтовато-землистого цвета, прикрывала черная панель. Шагая вперед, неприятно пораженный Шадрах держался как можно ближе к Голлуксу и даже взвел курок. Пустота нагоняла больше ужаса, чем сотня чудовищ. Голова на длиннющей шее покачалась как маятник и хитро посмотрела на пришедших.

— Я Квин. Что вам нужно?

Голлукс ничего не ответил.

А вот мужчина ответил:

— Врешь. Ты — дистанционная версия. Искусственная конструкция.

С этими словами он вскинул пистолет и выстрелил по фальшивой голове. Та шлепнулась на черную панель. Позади на стене заблестело алое пятно. Существо передернулось. Содрогнулось. И медленно выпрямило шею.

— Ты прав, — произнесла подделка, пристально глядя на человека и улыбаясь, в то время как из раны хлестала кровь, — это не я.

Тут плавно разъехались потайные двери, за которыми показалось кресло с откидной спинкой. По сиденью растекалась полужидкая масса бледной плоти, покрытой шрамами. Где-то в лужице из бесконечных двойных подбородков (похоже, будто в ней извивались личинки) сверкали в желейных орбитах невыносимо синие глаза. Из некоего незаметного мужчине отверстия прозвучал мелодический смех.

Как и все творцы, Квин сильно проигрывал по сравнению со своими созданиями. Можно было подумать, Шадрах повстречал кретина, который по случаю оказался гениальным голохудожником. Если бы не страх и не напряжение, мужчина расхохотался бы в голос. Надо же было искать великана, чтобы найти этот жалкий кусок мяса!

— Не ожидал? — осведомилась дистанционная версия.

— Есть немного, — соврал Шадрах.

— А что ты хотел увидеть? Огромную голову? Красавицу? Чудовище? Может, огненный шар?

— Ничего такого. Просто чудно. Оказывается, ты еще аморфнее, чем идея.

В синих глазах мелькнуло нечто вроде разочарования. Местами, там где мясо не так просвечивало, виднелись нарождающиеся руки и ноги.

— Ты что же, всегда был таким? — спросил мужчина.

Теперь, когда он нашел Квина, спешка последних дней уступила место ноющей усталости и жажде ответов.

— Не всегда. Я куда больше напоминал человека. Но это в прошлом.

— А что случилось?

Плоть изобразила мрачную ухмылку, глаза принялись танцевать по телу.

— Наступает момент, когда человеческое тело уже не в состоянии оправиться после изменений. Я упустил это время. Слишком долго ставил опыты на себе и потратил на свои создания слишком много собственной ткани.

— Ты что-то не удивлен нашей встрече. Видишь у меня в руке пистолет?

— Чему же удивляться? Я давно ждал тебя или кого-нибудь в этом роде. У меня куча врагов. Одни появились по недоразумению, других я злил нарочно. Так получилось: тебе первому хватило упрямства и глупости, чтобы дойти до цели. Полагаю, ты собираешься меня убить. Да на здоровье, убивай. Это ничего не изменит. Я сделал все, что нужно. Запушенного уже не остановить.

— Ты имеешь в виду войну там, снаружи?

— Нет, нет, нет. Время от времени я стравливаю их между собой. Уцелевшие дают начало более здоровому роду. На этот раз речь о чем-то более долговременном.

— Что это была за игра, ради которой ты изменил Николаса и забрал Николь на органы?

— Имена мне плохо даются. Вероятно, я что-нибудь сделал с этими людьми, а ты явился отомстить. Ну что же, мсти. Но я не в курсе, о чем ты говоришь. Моя империя широка и пространна. Не держать же в памяти каждую неудачу, каждое перемещение. Если покопаться в памяти, наверное, что-нибудь да всплывет… Возможно, я забавлялся с человеком по имени Николас. А может, и нет. И потом, откуда тебе известно, что это не я их создал? А если так, разве не за мной остается полное право поступать со своими произведениями так, как мне заблагорассудится? У тебя на лице написано, что они появились на свет из чана. Знаешь, я долгие годы был городским инженером по рождениям и вполне мог сотворить обоих. А если так, то мне и следовало о них позаботиться. А теперь послушай своего создателя, Голлукс, и прикончи этого человека.

Шадраха едва не застали врасплох. Спутник метнулся к нему (хотя и сам выглядел удивленным), но мужчина отстрелил ему ноги.

Извиваясь на земле, несчастный проговорил:

— Голлукс не рассчитан на сражения. Голлукс не может передвигаться без четырех конечностей.

Шадрах отсек ему лазером шею, так что мозги хлынули наружу, и снова навел оружие на Квина.

— Какая жалость, — произнес тот. — Хороший был Голлукс, верный. Старался исполнить мою волю. Может, ему вовсе и не хотелось тебя убивать. Но попытаться стоило. Сам не понимаю, зачем я это сделал: должно быть, еще цепляюсь за жизнь. Знаешь, даже не верится, как это нас, людей, размягчает, если долго-долго бубнить ни о чем.

— Почему? — спросил мужчина.

— Что — почему? Почему я превратился в кучку мяса? Или стал бионером? Что — почему? Говори точнее.

— Ты зарезал мою любимую и продал ее на органы! А потом послал меня к Леди Эллингтон, только чтобы я об этом узнал! — Отчаянный вопль Шадраха сотряс стены дома.

Дистанционная версия улыбнулась. Глаза в лужице плоти пристально смотрели на человека.

— А если меня это позабавило, Шадрах? А вдруг это было занятно — по крайней мере тогда? Или может, я не имею ни малейшего понятия, о чем ты здесь толкуешь. Честное слово, неужели ты думаешь, у меня есть хотя бы одна причина что-то тебе говорить?.. Просто смешно, с какой легкостью люди утрачивают контроль над собой. Мои сурикаты никогда не выходят из себя. По сравнению с ними вы такие задерганные существа и в то же время такие поверхностные… Есть вероятность, что я создал обоих — Николь и Николаса. И, может статься, нарочно недодал брату настоящего таланта, чтобы рано или поздно парень пришел ко мне. Допустим, я наблюдал за сестрой каждый день ее жизни, покуда она не предоставила в нужное время необходимый непредсказуемый элемент — тебя. И все для того, чтобы ты явился и подарил мне смерть. Разве это не самый захватывающий генетический опыт в истории? Так тонко воспользоваться своей властью? Так много знать? Не верится, что я способен на подобное… Или предположим, ничего этого на самом деле не было, и ты попал сюда только благодаря слепой удаче и собственной настойчивости…

— Замолчи, — оборвал его Шадрах. — Я тебе не верю. Ты прекрасно знаешь, кем был Николас. И кто такая Николь.

— Можешь заткнуть меня навсегда, если убьешь. Ты можешь… но вдруг я все наврал? Тебе никогда не обнаружить правды. Положим, я — самый великий лжец, которого видел свет. Ты разрываешься между желанием прикончить меня и желанием выяснить почему. Что, если можно получить и то, и другое?

— Хватит и первого.

— Ага, тебе интересно. Тогда начнем снова: что ты хочешь узнать?

— Какой у тебя план? Чего ты намерен добиться… — мужчина обвел руками вокруг, — …всем этим?

— Планы. Планирование. Сначала ничего такого не было. Единственное, что я планировал, — это действовать без всякого плана. Но это быстро наскучило. Я научился ненавидеть людей, и план появился сам собой. Человеческая раса устарела, сказал я себе. Почему бы не сделать новую? Или все не так. Возможно, я потерял рассудок.