Страница 58 из 66
— Ваши условия?
— Джип сама Катьке вернешь?
— Разумеется.
— Молодец, — кивнул Андрей. — Приятно иметь дело с разумной женщиной.
— Бабьё, — не удержался Иван.
Андрей помедлил. Подумал.
— Ладно, — сказал. — Десять процентов. От общей. Мы не изверги. Нам чужого не надо.
Мамонов прищурился и спросил:
— Пара косых?
— Три, — назвал свою цену Севка. — Поиздержались.
— Можно подумать? — поинтересовалась Марина.
Андрей ответил:
— Нет.
— А если я не приму наших условий?
— Глупо, — пожал плечами Андрей. — Лично я бы тебе не советовал.
— И меня разденете? — улыбаясь одними губами, спросила Марина.
— Догадлива, — заметил Иван.
Марина вдруг громко, театрально расхохоталась. Резко сдернула зеленый парик и, помахав им как флагом, огладила бритую наголо голову.
— Давайте, мальчики, — воскликнула она. — Мне это доставит только удовольствие. — Она дрыгнула одной ножкой, потом другой, расшвыривая кроссовки. — Затопим камин. Я перед вами станцую. Покажу вам классный стриптиз. Такая плата вас устроит?
— Нет, — набычившись, замотал головой Мамонов. — Нет.
Марина вспрыгнула на стол.
— Музыки! Хочу музыки! Где музыка?
Дверные створки вдруг резко распахнулись, и зычный мужской голос произнес:
— Милиция! Всем оставаться на местах!
12
На пороге стояли двое. Один был в штатском, руки в карманах куртки, шляпа сбита набекрень, второй — пожилой, грузный, в форме милиционера.
Андрей сразу узнал их — они были там, у озера, на месте происшествия.
— На сегодня стриптиз отменяется, — сказал Кручинин.
Он улыбался, раскачиваясь на каблуках; наблюдал за молодыми людьми, запоминая новые лица, не скрывая, что доволен их общей растерянностью.
Затем сделал знак, и милиционер без колебаний подошел прямо к Андрею и цепко взял его за руку.
— В чем дело? — возмутилась Марина. — По какому праву?
— Вы — хозяйка?
— А вам какое дело? Вы кто такой?
— Виктор Петрович. Следователь. Вот мое удостоверение.
— Я неграмотная, — отвернувшись, сказала Марина.
— Разрешите? — вежливо поинтересовался Мамонов и протянул руку, чтобы взглянуть на удостоверение. — Одним глазком?
И тут Иван, переглянувшись с Андреем, вырубил свет.
— Стоять! — вскричал Кручинин. — Всем стоять! Ни с места!
В темноте он метнулся к двери.
— Потапыч? — окликнул. — Ты где? Фонарь при тебе?
Его отшвырнуло к стене.
В центре комнаты — возня, хрипы, стон, треск. Что-то как будто упало. Потом послышался топот — похоже, они убегали.
— Потапыч? Ты в порядке?
Пошарив рукой по стене, Кручинин нащупал выключатель и зажег свет.
— Так, — сухо сказал он, оглядывая опустевшую гостиную. — Что ж. Им же хуже.
На столе стояла лысая девушка, заломив руки за голову, и хихикала.
Под столом, кряхтя и охая, корчился милиционер.
— Помочь, Потапыч?
— Паразит, — постанывая, откликнулся милиционер. — Шею свернул.
— Оружие?
— Цело. При мне, не беспокойтесь.
— Хорошо.
— Зря вы, Виктор Петрович, с ними деликатничаете, — ворчал Потапыч, вылезая из-под стола и потирая затылок. — Врезать бы им разок для острастки — вмиг бы присмирели. А то ищи теперь.
— Ничего, сами явятся.
Марина, напевая вполголоса, качая бедрами и взмахивая руками, пританцовывала на столе.
— Эта еще, — злился милиционер, — задницей крутит.
— И блоха, мадам Петрова…
— Я не Петрова.
— Но — блоха? — спросил Кручинин.
— Выбирайте выражения, господин следователь. А то, знаете, за оскорбление личности вас самого можно привлечь.
— Спускайтесь, — приказал Кручинин. — Можете обуться и надеть парик.
— Зачем? Мне и так хорошо. Или я вам такая не нравлюсь?
— Потапыч от вас без ума… Хотя, по правде сказать, предпочитает девушек кудрявых. Во всяком случае, не бритоголовых.
— Извращенец, — хихикнула Марина. — А вы?
— Когда-то однажды я вас увидал, увидевши дважды, я вас… забирал.
— Вы приглашаете меня в кабак?
— Собирайтесь, — кивнул Кручинин. — И побыстрее.
Марина спрыгнула со стола.
— Лечу, — сказала она. — Слышали анекдот?… Две блохи выходят из ресторана, и одна другой говорит: «Ну, что, подруга. Такси возьмем или так поскачем»?
Кручинин улыбнулся. А Потапыч хмыкнул:
— Членовоз тоже сгодится.
Часть третья
СТАРЫЙ СОЛДАТ
1
Агафонова похоронили на кладбище в Долгопрудном. Притулу кремировали в Митино. День в день, с разницей в два часа.
В Митино Кручинин послал помощников. В Долгопрудный отправился сам.
Проститься с Агафоновым приехали в основном родственники, в общей сложности человек двадцать.
Пока везли каталку по аллеям к участку, мать Агафонова плакала в голос, а когда опускали гроб в могилу, ей стало плохо.
Ни Мамонова, ни ребят из команды Гребцова на кладбище не было. Среди малочисленной группы студентов выделялись эффектная черноглазая девушка Катя, хозяйка украденного джипа, и курчавый инвалид в коляске, которого Катя называла уменьшительно-ласково — Яшенька. По-видимому, они приехали вдвоем, своим ходом. Каким образом, кто им помогал — предстояло выяснить.
Во время последней прогулки в лесу Кручинин сообщил сторожу о дне похорон.
Но он не приехал.
2
— Правоохранительным органам — пламенный привет.
— Здравствуйте, Гребцов, — сказал Кручинин. — Я вижу, иногда вы поступаете разумно.
— Очень редко, — улыбнулся Андрей.
На встречу со следователем молодой человек пришел одетым с иголочки. На нем был светлый дорогой костюм, начищенные ботинки, белая рубашка, розовый галстук. Причесан, чисто выбрит — ни дать ни взять, преуспевающий бизнесмен. Настроен игриво, легкомысленно. Причем намеренно легкомысленно, отметил Кручинин. Желает показать, что он чист. Вины на нем нет. Никого и ничего не боится. Что чувствует себя свободно, раскованно.
— Вот, — бодро начал Андрей, — тело вам притаранил. За душу не ручаюсь.
— Пешочком?
— Ноженьки мои. По колени оттоптал.
— Хотите присесть?
— Нет-нет, что вы, Виктор Петрович. Я скотинка подневольная. Как прикажете.
Они неторопливо прогуливались по Чистопрудному бульвару — от памятника Грибоедову в направлении Покровских ворот.
— Когда упрячете в каталажку? — с наигранной небрежностью поинтересовался Гребцов. — Сегодня?
— Погуляем, там видно будет, — уклончиво ответил Кручинин.
— А за что?… За то, что вашему напарнику шею намял?
— А у вас еще какие-нибудь грешки?
— Навалом, — рассмеялся Андрей. — Хотя бы Катькин джип. Думал, плевое дело, а без насилия — никак. С тупым народом — не получается.
— Об этом мы тоже побеседуем.
— Виктор Петрович, — Андрей старался изобразить раскаяние. — Перед толстяком я готов извиниться. Любая компенсация. Пусть он мне ребра переломает. Не пикну. Любая — кроме тюрьмы.
«Намерен играть под простачка», — решил Кручинин и вслух предложил:.
— Расскажите, пожалуйста, о Мамонове.
— Сикилявка.
— И всё?!
— Для него и этого — много.
— Где он сейчас?
— Виктор Петрович, извините. Меня он больше не интересует. Я падаль обхожу стороной.
— Джип у него?
— Плохо вы о нас думаете, — усмехнулся Андрей. — Возвращен законному владельцу.
— С выгодой для вас?
— Естественно. Себе в убыток только лохи работают.
Кручинин достал из кармана два шарика и покатал их в ладони.
— Марина дала мне сведения только на вас. А те двое, Иван и Всеволод, ваши дружки — они, как я понимаю, тоже в деле? Из вашей команды?
— Маринка правильно сделала, хотя и круглая дура. Севка и Иван ни при чем. С Потапычем вашим я нахулиганил. Один.
Кручинин внимательно посмотрел на Гребцова и неожиданно подмигнул.