Кровь отверженных

– Да, – подтвердил Джеффри. – От церкви ездили восемь детей – трое мальчиков и пять девочек.

– Не так уж и много.

– Церковь маленькая, – напомнил ей Джеффри. – К тому же лыжи – недешевое удовольствие. Не многим людям это по карману, особенно во время праздников.

– Верно, – согласилась она. – Так что за детей отвечал только Брэд?

– За девочками должна была проследить секретарь, но в последнюю минуту она заболела.

– Ты с ней говорил?

– С ней случился удар. Ей всего пятьдесят восемь, – сказал он и подумал, что, когда был подростком, женщина пятидесяти восьми лет показалась бы ему древней старухой. – Она переехала во Флориду, к детям. Они будут за ней ухаживать.

– Так что сказал Брэд об Дженни и Лэйси?

– Ничего особенного. Сказал, что Лэйси и Дженни держались особняком, а остальные ребята катались на лыжах и весело проводили время.

– Для девочек их возраста это частое явление. Они любят делиться на маленькие группы.

– Да, – вздохнул Джеффри, со вчерашнего дня он испытывал усталость. – Брэд приходил к Дженни домой, когда она перестала посещать церковь. Как только она его увидела, сразу расплакалась и не захотела с ним говорить.

– И что он сделал?

– Ушел ни с чем. Попросил зайти к ней Дейва Файна, но Дейва ждал тот же прием.

– А с Дейвом ты об этом говорил?

– Недолго. Он торопился на терапевтический сеанс.

На Джеффри нахлынуло чувство вины: он вспомнил о Лене. Ну зачем он разрешил ей использовать этот сеанс для того, чтобы допросить Файна? Джеффри сдался, потому что посчитал это обстоятельство удобным.

– Джеффри? – напомнила о себе Сара, она ждала от него ответа.

– Да, извини, – сказал Джеффри.

– Что сказал Файн?

– То же, что и Брэд. Сказал, что зайдет на следующий день и расскажет подробности, но, похоже, ни от того, ни от другого пользы не будет.

Джеффри потер глаза. За какую соломинку он может ухватиться?

– А как насчет Марка Паттерсона? – спросил он. – Он не показался тебе странным?

– Странным? В каком смысле?

– Ну, странным…

Джеффри затруднился с определением. Ему не хотелось рассказывать Саре об интервью с Паттерсоном большей частью потому, что дело касалось Лены. Ему показалось, что во время разговора между ней и мальчиком что-то произошло.

– Не знаю даже, как сказать. В общем, странный.

Сара рассмеялась.

– Не знаю, смогу ли я что-либо на это тебе ответить.

– Сексуальный, что ли, – сказал он; пожалуй, для Марка Паттерсона он нашел удачное слово. – Он показался мне слишком сексуальным.

– Гм, – в голосе Сары почувствовалось смущение. – Он красивый мальчик. Думаю, он давно ведет активную половую жизнь.

– Да ведь ему только-только исполнилось шестнадцать.

– Джеффри, – Сара заговорила с ним, как с идиотом. – Ко мне приходят десятилетние девочки, у них еще и менструации не начались, а они интересуются, как защититься от нежелательной беременности.

– Господи! – вздохнул он. – Не рановато ли с утра слушать подобные вещи?

– Добро пожаловать в мой мир, – усмехнулась Сара.

– Да.

Он взглянул на висевшую на стене школьную футболку, стараясь вспомнить, что чувствовал в возрасте Марка Паттерсона, когда казалось, что весь мир распахнут перед тобой. Хотя вряд ли Марку знакомо подобное чувство.

Джеффри не нравилась подобная беспомощность. Ему бы надо быть сейчас в Гранте, выяснить, что и как. Или хотя бы присмотреть за Леной. Джеффри казалось, что она стоит на краю, но до вчерашнего дня он не сознавал, что она вот-вот скатится в пропасть.

– Джефф? – сказала Сара. – Что с тобой?

– Я беспокоюсь о Лене, – сказал он.

Эти слова прозвучали привычно. Он беспокоился о Лене с тех пор, как десять лет назад нанял ее на работу. Сначала его беспокоило то, что она слишком агрессивно ведет себя в патруле – хватает всех подряд, словно от этого зависит ее жизнь. Затем беспокоился, что, став детективом, Лена часто рискует – подталкивает подозреваемых к краю пропасти. Ну а теперь как бы ей самой в эту пропасть не угодить. Он не сомневался в том, что она скоро взорвется. Оставалось лишь ответить, когда это произойдет. Сейчас он вдруг понял, что этот страх владел им с самого начала: когда Лена взорвется?

– Было бы странно, если бы ты не беспокоился, – сказала Сара. – Почему бы тебе не снять ее с активной работы?

– Потому что это ее убьет, – ответил он.

И это было правдой: Лене ее работа была необходима как воздух.

– Что-нибудь еще?

Джеффри вспомнил разговор с Леной в автомобиле. Она не слишком была уверена в том, что он поступил правильно, когда выстрелил в Дженни.

– Я… – начал он, не зная, как об этом сказать. – Когда я с Леной вчера разговаривал…

Он снова запнулся.

– Да?

– Похоже, она не слишком уверена насчет того, что произошло.

– Ты имеешь в виду выстрел? – раздраженно спросила Сара. – Что именно она сказала?

– Дело не в том, что она сказала, а в том, как она это сказала.

Сара пробормотала что-то, похожее на ругательство.

– Она играет с тобой, чтобы досадить мне.

– Лена не такая.

– Именно такая, – огрызнулась Сара. – И всегда была такой.

Джеффри несогласно покачал головой.

– Думаю, она просто не уверена.

Сара снова тихонько выругалась.

– Прекрасно!

– Сара, – Джеффри старался ее успокоить. – Не говори ей ничего, ладно? Так ты сделаешь только хуже.

– С какой стати я буду ей что-то говорить?

– Сара…

Он потер заспанные глаза. Лучше сменить тему.

– Послушай, я сейчас собираюсь в больницу….

– Это просто выводит меня из себя.

– Знаю, – сказал он. – Ты это продемонстрировала.

– Я просто…

– Сара, – прервал он. – Мне действительно пора идти.

– Послушай, – сказала она более спокойным тоном, – я ведь не просто так тебе позвонила. У тебя есть минута?

– Конечно, – сказал он, насторожившись. – В чем дело?

Он услышал, как она глубоко вздохнула, словно собираясь прыгнуть с обрыва.

– Я хотела узнать, вернешься ли ты сегодня.

– Если вернусь, то поздно.

– Может, тогда завтра вечером?

– Если вернусь сегодня, то завтра мне возвращаться будет не надо.

– Ты специально разыгрываешь тупость?

Он прокрутил в голове их разговор и улыбнулся, сообразив, о чем Сара пытается его попросить. Интересно, обращалась ли она раньше к кому-то с подобной просьбой?

– Я никогда не отличался сообразительностью, – сказал он.

– Верно, – согласилась она и рассмеялась.

– Итак?

– Дело в том… – начала Сара и вздохнула.

Он слышал, как она бормочет:

– Господи, как глупо.

– Что ты говоришь?

– Я говорю… – она снова остановилась. – Завтра вечером я ничем не занята.

Джеффри потер подбородок, чувствуя, что улыбается. Подумал, что никогда в этой комнате не чувствовал себя таким счастливым. Разве только в тот день, когда ему позвонили из Оберна и сообщили, что он может бесплатно учиться в колледже, если каждую субботу будет выходить на футбольное поле.

– Вот как? И я – тоже, – сказал он.

– Тогда… – Сара явно надеялась, что остальное он скажет за нее.

Джеффри уселся на кровать и подумал, что скорее в аду замерзнет котел, чем он ее выручит.

– Приходи ко мне, – выговорила наконец она. – Часов в семь, хорошо?

– Зачем?

Он слышал, как скрипнул ее стул. Джеффри представил, как она закрыла глаза руками.

– Боже, ты просто несносен.

– Зачем я должен прийти?

– Я хочу тебя видеть, – сказала она. – Приходи в семь. Я приготовлю ужин.

– Погоди…

Судя по всему, она все предусмотрела. Готовить Сара не умела, а потому предложила:

– Я закажу что-нибудь в «Альфредо».

Джеффри снова улыбнулся.

– Увидимся в семь.

В детстве Джеффри наделал много глупостей. У него было двое закадычных друзей, живших на той же улице. Джерри Лонг увлекался созданием взрывных устройств, а Бобби Бланкеншипу нравилось слушать грохот, сопровождающий процесс взрыва. Их троица много раз рисковала жизнью, пока природа не взяла свое: на смену этому увлечению пришли девушки.