Ищу спасителя

— Вы это о чем-с? — Трактирщик уже совсем ничего не понимал.

— Ты вино водой когда-нибудь разбавлять пробовал? Трактирщик рухнул на колени и начал биться головой об пол.

— Пощадите! Не корысти ради, а токмо благополучия детишек для! Дела худо идут, едва концы с концами свожу, ну как тут не разбавить?!!

— Вот сволочь!— выдавил из себя ошарашенный кот. А в том, что в своей истинной ипостаси Борюсик именно кот, дракон уже не сомневался.— Каких детишек?

— Моих.

— Если б не я сегодня угощал, заставил бы тебя, заразу, кормить нас всю неделю за счет заведения. Интересно, что бы сказал по этому поводу сотник Гергел?

— Господа, не губите! Я согласен на все ваши условия! Только не говорите никому!

— Ладно, не скажем,— обрадовался Ариэль,— корми за счет заведения. Если мы с вами сейчас договоримся,— повернулся он к Борюсику,— денежки нам потом и самим будут ой как нужны.

— Я таки вижу, что мы с вами поладим,— расплылся Борюсик. — Ты слышал, морда? — повернулся он к трактирщику.— Господин тебя прощает. Быстро перемену блюд и вина. Но только нормального. А это оставь! — рявкнул он, увидев, как трактирщик схватился за кувшин с разбавленным вином.— Должны же мы довести эксперимент до конца.

Полностью деморализованный трактирщик поставил обратно на стол кувшин и умчался на кухню, спеша выполнить заказ. Борюсик долил кубок Жака доверху.

— Посмотрим, что из этого получится, — пробормотал он себе под нос и с удовлетворением уставился на половых, оперативно осуществлявших за их столом перемену блюд. Как только они закончили свою работу, оборотень наполнил свой кубок неразбавленным вином, внимательно посмотрел на дракона.

— А ты к этому делу как?

— Наливай,— разудало махнул рукой Ариэль, радуясь, что за все это великолепие ему платить не надо.

Борюсик одобрительно кивнул и наполнил кубок дракона.

— Ну, за знакомство,— поднял он свой кубок.

— За нормальное знакомство,— согласился с ним Ариэль.

Жак простодушно похлопал глазами и молча присоединился к ним. Они дружно чокнулись, выпили и потянулись к закуске.

— Давайте начнем с вас, уважаемый господин Паранель,— прошамкал дракон.— Кто вы, что вы, откуда и куда идете?

— Ну-у-у... — Глазки Паранеля заблестели, и Ариэль понял, что его с разбавленного вина сразу повело.— Я это...

— Расскажи, расскажи,— мурлыкнул Борюсик,— как к бандитам попал, что у них делал.

— Ничего не делал,— насупился Жак,— уставший просто был. Еду себе на коне уставший, ну и дай, думаю, малость отдохну. И конь уже притомился. Пусть травку пощиплет, подкормится, и я того... рядом с ним...

— Травкой подкормишься? — не понял дракон.

— Нет, отдохну,— грустно вздохнул Паранель,— вот и прикорнул под деревом чуток...

— А что перед этим-то было? — поинтересовался Ариэль.— Кто ты, что ты, зачем ехал и куда?

Перед слегка затуманенным разбавленным вином мысленным взором Жака начали всплывать картины, предшествовавшие этому событию...

4

Это был поворотный день в его жизни. На большом семейном совете решали, что делать с увальнем, которому наука естествознание была дороже карьеры кадрового военного, хотя его практически с пеленок воспитывали как будущего рыцаря. Учили тактике, стратегии, искусству боя на мечах, но, надо признаться, без особого успеха. Заставить недоросля просто так махать мечом, стрелять из лука или арбалета было большой проблемой, потому что он предпочитал гоняться с сачком за бабочками или ловить и рассматривать лягушек в пруду. Тем не менее его через пень-колоду кое-чему все же обучили. И хотя на тренировочных боях он побеждал в основном за счет своей медвежьей силы, а не мастерства, иногда ему удавалось на всем скаку поражать копьем цель, а если копье при этом ломалось, он умудрялся добивать мишень своим пудовым кулаком, заставляя ломаться пополам дерево, на котором эта мишень висела. Отец в такие редкие моменты был в восторге от его воинских успехов, мать — в шоке.

— Какой из него воин? Он же к знаниям тянется,— шумела на семейном совете матушка Паранеля,— науки изучает. Он еще прославит наш род как великий ученый! Ты вспомни, как он скрестил березу с грушей! А какая дыня на ней выросла!!

— Пробовал я эту дыню,— рычал отец,— из сортира три дня потом не вылезал! Все! Больше никаких заумных книг! Сынок, никого не слушай. Тебе сегодня исполнилось восемнадцать, а все мужчины нашего рода, достигшие этого возраста, становились воинами. Я был воином, твой дед был воином, твой прадед, прапра- и прапрапрадед тоже были воинами! И ты им будешь! Вот увидишь, служба выбьет из тебя всю эту заумную дурь, и лет через двадцать ты, как и я, станешь генералиссимусом! Главнокомандующим Ардена! Но начинать будешь с низов! Терпеть не могу выскочек, сопливых юнцов, еще и на коне толком сидеть не умеющих, а уже лейтенантов! Ты должен прочувствовать все тяготы походной жизни обычным рядовым воином: поспать не в палатке, а под открытым небом на сырой земле, поучаствовать в лихой атаке, отбить у противника обоз с вином... э-э-э... с провизией и сожрать все его запасы!

— Зачем? — рискнул подать голос Жак.

— Чтобы обречь неприятеля на голод, недоросль! Элементарных вещей не знаешь! Нет, тебе просто необходимо пройти школу молодого бойца!

Пудовый кулак старого вояки с такой силой треснул по столу, что на нем подпрыгнули кубки, расплескивая по белоснежной скатерти рубиновое вино. Без этого благородного напитка ни один семейный совет под председательством графа Жана де Паранеля не проходил. Его сын Жак де Паранель стоял в центре зала родового замка и виновато вздыхал, покорно ожидая своей участи, а вокруг его скромной персоны продолжали бушевать страсти.

— Короче, определил я тебя в специальный полк, где начинают свой воинский путь безземельные дворяне.

— А я безземельный? — удивился Жак.

— Пока нет, но будешь, если не оправдаешь оказанного тебе высокого доверяя и не станешь настоящим воином! И начнешь ты свой путь к славе именно в этом полку, проявишь себя в боях...

— Что?!! — подскочила матушка.— Мой сынок будет где-то там мечом махать? А вдруг его стрелочкой в ноженьку ткнут? А вдруг мечом в глазик попадут?

— Ну, если мечом в глазик,— пожал плечами отец,— то все, кранты.

— Вот именно, кранты! Ты куда моего сыночка посылаешь?!!

Молчавший до этого мгновения дед Андре де Паранель резко выдохнул, опрокинул в себя полный бокал гномьей водки и захрустел соленым огурцом. Все сразу замолчали, сообразив, что патриарх готов высказать свое мнение по данному вопросу.

— Молчать! Смирно! — начал высказывать свое мнение дед старческим фальцетом, треснув по столу огрызком огурца.

Старейший вояка расправил вогнутую внутрь грудь, распахнул камзол и выставил на всеобщее обозрение кучу орденов. Жан де Паранель взметнулся вверх и вытянулся перед отцом, не обращая внимания на кувыркающееся за спиной кресло, вылетевшее из-под его седалища. Кресло разлетелось в мелкую щепу, грохнувшись о стену.

— Вы куда толкаете пацана? Я хочу, чтоб он с самых низов прошел воинскую науку, чтоб почувствовал кровь!

— Папа, позвольте доложить,— рявкнул Жан Паранель,— я ведь о том же самом и гово...

— Молчать! Он должен, как и я, начать службу не с этими блюдолизами из дворянских семей, а обычным солдатом-латником в действующей армии!

Глаза матушки Жака начали закатываться.

— Папа,— заволновался Жан,— но тебя ведь разжаловали в рядовые за аморальное поведение. За то, что ты ночью в женский монастырь залез, в который герцогиню упекли...

— Вот там-то я и понял, что такое настоящая служба!

Где он понял службу, в монастыре или в армии, уточнить никто не успел, так как в этот момент дверь с треском распахнулась. Это на семейный совет подоспела слегка припоздавшая бабушка.

Любому стороннему наблюдателю, если б он впервые оказался в этом обществе, сразу стало бы ясно, в кого пошли ее отпрыски. Бывшая гишпанская герцогиня Багриэль, пожертвовавшая высоким титулом ради страстного воздыхателя Андре де Паранеля, была таких могутных форм, что супруг даже в прыжке не доставал до ее подбородка. На свою беду, Андре к старости стал подслеповат и глуховат, а потому не заметил приближения благоверной и продолжал разоритьем: