Страница 57 из 62
Дверь за инквизитором закрылась, Бебе — какой-то бесцветный рыхловатый человечек в серой сутане — ловко отвязал меня и тут же накинул на шею петлю:
— Не дергайтесь, господин демон...
— Я не демон...
— Э нет. Его преподобие сказал — демон, значит, быть вам демоном. Да мне-то что, хоть демон, хоть колдун — конец один. Вот королька вашего, я слышал, отпустят. К королеве послали гонца, уж она любого своего-то выкупит обязательно. А вас сожгут. Потому как еще когда такая удача подвернется — красивая ведьма, демон в кошачьем обличье да иноземный еретик. Весь город соберется на таких посмотреть. Простому народу тоже развлечения нужны!
Я промолчал, но Бебе, похоже, не нуждался в собеседнике. Продолжая бормотать что-то себе под нос, он приволок меня в подвал, открыл решетку одной из камер и бросил меня внутрь.
— Конрад! Ты как?
— Я в порядке, меня даже не пытали,— поспешил я успокоить Коллет.— Если не считать пыткой общество преподобного. А ты? Тебя...
— Нет, меня тоже не тронули. Когда тебя оглушили, ты упал прямо под ноги командира стражи, и он пригрозил, что проткнет тебя, если мы не прекратим сопротивление.
— Проклятье! Из-за меня вам пришлось сдаться.
— Ну вообще-то нет,— невесело хмыкнул из угла Николас— Просто к тому моменту я уже расстрелял
все заряды, а его величество был оглушен падением, да и сами знаете — толку от него в драке...
— А я че?— смущенно прогудел Андрэ.— Я хотел помочь...
— Не обижайтесь, мой король, но из песни слова не выкинешь — вы упали в обморок, когда увидели, как Максимилиан кусает инквизитора.
— Он откусил ему ухо! — Даже в темноте было видно, как побледнел Андрэ.
— Всего лишь слегка пожевал... хотя крови и впрямь было много... Ну в общем, шансов у нас все равно не было.
— А ты, Коллет? Поджарила бы им бока!
— Если ты еще помнишь, мы отправились в экспедицию, чтобы вернуть тебе человеческий облик, а не для того, чтобы угробить тебя. Из тюрьмы можно выбраться, а вот с того света пока никто не возвращался.
— Я понимаю... но если... если тебя будут пытать... — У меня слезы подступили к горлу.
— Не будут,— усмехнулась Коллет.— Я уже все выяснила про отца Бонифация.— Он сторонник новых веяний, гуманизма и вегетарианства. Пыткам предпочитает «беседу по душам».
— Только заключенные,— хмуро добавил Николас,— почему-то боятся этих разговоров сильнее, чем клещей и дыбы.
— Я их, кажется, понимаю.
— Вот-вот,— раздалось из камеры напротив.— Не бойся уязвляющих тело, как говорится. Его преподобие как раз из тех, кто всю душу высосет, прежде чем допрос закончит. Скорей бы уж меня осудили!
— Ну нам-то лучше не спешить,— вздохнул я.— Служка говорит, что нам планируют устроить аутодафе, и, как мне кажется, так и будет.
— Ничего,— беззаботно махнула рукой Коллет. — Теперь, когда мы вместе, нам ничто не помешает сбежать.
— Кстати, я все хочу спросить: где Мордаун?
— Мог бы и сам догадаться,— пожала плечами ведьма.— Исчез, как только началась драка. Храбрость никогда не была его сильной чертой.
— Это плохо,— вздохнул я.— Ты же понимаешь, куда он отправился? Он постарается опередить нас и выкрасть тинктуру у Анны. Проникнуть во дворец в облике крысы ему ничего не стоит. А когда он превратится в человека, к нему вернется его Сила, и я боюсь даже представить, что он натворит в Бублинге!
— Тогда тем более нет больше причин оставаться здесь! — решительно сказала Коллет, поднимаясь на ноги.— Нас держат в подвале, так что, думаю, проще всего будет обратиться к элементалям земли...
Девушка подошла к задней стене, уперлась ладонями в каменную кладку и закрыла глаза...
— Странно... — пробормотала она через некоторое время.— Я не чувствую отклика. Ладно, попробуем что-нибудь из классики.
Но и пентакль, нарисованный по всем правилам геомантии, как растерянно оправдывалась Коллет, не вызвал у камней ни малейшей реакции.
— Ну что ж, я, кажется, достаточно рассердилась! — Коллет привычным жестом свела перед собою руки.
— Погоди! Нас же завалит!
— Не завалит.
По другую сторону решетки, заложив руки за спину, стоял отец Бонифаций. На круглом лице преподобного блуждала удовлетворенная улыбка, а маленькие глазки маслено поблескивали.
— Не завалит,— благодушно повторил инквизитор, покачиваясь с мыска на пятку и обратно.— Можете смело швырять огонь, или что вы там собирались делать? Можете даже попробовать сжечь меня.
— Проклятье... — выдохнула Коллет, опуская руки. Вокруг них даже не зажглось ни единой искры.— Освященная земля...
— Многократно освященная! — торжественно поднял палец преподобный.— Пинты и пинты святой воды и елея!
—Я же говорила — у инквизиции свои методы.
— Вот именно,— кивнул Бонифаций.— Ну что, дорогой демон, готов ли ты исповедаться мне... Хотя нет! Лучше начать с ведьмы... Или с еретика?
Николас показал инквизитору неприличный жест и отвернулся к стенке. Я подумал было, что преподобный его и выберет, но тот перевел взгляд на Андрэ и кивнул:
— Да, пожалуй, так и сделаю! Вы все останетесь со мной еще надолго, а вот его величество могут скоро выкупить. Мой долг доброго пастыря — успеть заронить в его душу семена истины. Стража!
— Эй! Не трогайте его! — возмутился я, пытаясь загородить Андрэ от стражников.— Он-то тут при чем?
Как же мне иногда хочется всего на пару мгновений вернуть человеческий облик! Мне бы хватило этого времени, чтобы размазать этих увальней, сроду не бывавших в настоящем сражении, по стенам! Такие мысли крутились в моей голове, пока я приходил в себя после мощного пинка, которым меня походя одарил один из стражников. Когда камера перестала плыть перед глазами, ни стражников, ни Андрэ в ней уже не было.
— Дьявол! — беспомощно выругался я.— Я ведь не хотел брать его с собой! Бедняга совершенно не приспособлен к жизни...
— Андрэ не ребенок,— возразила Коллет.— Он взрослый мужчина, король, между прочим. Он в состоянии о себе позаботиться.
—Ты сама-то веришь в это? Да он хуже ребенка...
— Он же как-то жил все это время без тебя. Перестань вести себя как курица-наседка. Мы не твои цыплята! — сердито стукнула кулачком по коленке ведьма.— Такое отношение, в конце концов, просто унижает! Андрэ этого не замечает, а меня ты иногда прямо бесишь! Мы равноправные партнеры!
— Кстати о цыплятах... а где Транквилл?
— Конрад,, я тебя когда-нибудь убью! Ты меня совсем не слушал?
— Эй, эй! Спокойно! Ты же сама заговорила о цыплятах!
-— Безнадежный шовинист! — вздохнула Кол-лет.— А петух твой куда-то смылся, возможно, вместе с Мордауном, раз ты говоришь — он и его понимает,
— Нет, Гай на предательство неспособен. Возможно, он решил следить за Морганом. Хотя как он уследит за крысой? Эх... Лишь бы в суп не попал.
Тут наш разговор прервал далекий, но вполне отчетливый вопль. В нем было столько отчаяния и тоски, что я невольно содрогнулся:
— Иезус Мария! Что этот гад с ним делает?
— Знаешь... — недоуменно произнесла Коллет.— По-моему, это голос не Андрэ, а преподобного.
— Да-а-а,— протянул Николас, настороженно глядя в потолок.— Его величество вообще-то крепкий орешек, но я не ожидал, что он на такое способен. Мне казалось, жестокость ему чужда. Пристукнуть в гневе — это да, но мучить...
В тюремном коридоре раздались торопливые шаги, решетка отворилась, и стражники впихнули в камеру Андрэ. Пошатываясь, к камере подошел отец Бонифаций. От его самодовольного вида не осталось и следа — волосы торчали дыбом, налившиеся кровью глаза сверкали и вращались как у одержимого, пухлые щеки ввалились. Вцепившись в решетку, он обвел нас безумным взглядом и прошипел:
— Вы все чудовища! Вы пойдете на костер! Завтра! Выпалив это, отец Бонифаций бросился прочь,
размахивая руками и что-то невнятно выкрикивая.
— Что у вас там случилось? — набросился я на Андрэ.— Что ты с ним сделал?
— Да ничего я с ним не делал,— недоуменно развел руками Андрэ.— Он сказал, что хочет поговорить по душам.