Цена заклятия

— Он так утверждает, — ответил Бейли. — Кроме того, он прихватил эту статуэтку и отказывается вернуть ее.

— Он сказал, что она будет моей! — закричал мальчишка, подобно всем детям убежденный в том, что чем громче ты говоришь, тем убедительнее звучат твои слова. Карн только моргнул от его вопля.

— Потише, парень, потише. — Но было уже поздно. Масия проснулась, протерла глаза и с любопытством уставилась на беспризорника.

— Но он на самом деле…

— Я сказал, потише. Ну, так кто тебе обещал статуэтку?

— Человек, который передал сообщение. Брент.

Мальчик бросил вызывающий взгляд на привратника, продолжавшего держать его за шиворот. Казалось, маленький оборвыш считал, что названное им имя является надежной защитой и неопровержимым свидетельством его благонадежности.

— Пока ты доказал, что знаешь, кто здесь живет, — заметил Карн. — Но и только. Как выглядел этот Брент?

Ребенок поднял руку над головой примерно на высоту пяти футов.

— Стало быть, он коротышка, этот Брент? — спросил Карн со смехом.

— Эй, полегче насчет коротышек, — откликнулся парень, и в его голосе послышались угрожающие нотки, изрядно позабавившие старого вора. Присмотревшись внимательнее, Карн решил, что мальчик старше, чем ему сперва показалось, может быть, лет четырнадцати или пятнадцати. Однако очень невысок для своего возраста.

— Я не могу достать до его головы, — продолжал паренек. — Но плечо его было примерно здесь.

Карн кивнул, это похоже на правду.

— Черные волосы…

— А какого цвета глаза?

— Я не знаю, какого цвета у него глаза, — сердито ответил ребенок. Он, знаешь ли, не моя подружка. Но одет в черное.

«Пока все точно», — подумал Карн.

— …если не считать крови на ней.

Карн наклонился вперед, его терпение внезапно иссякло. Кровь?

— Лучше бы тебе перейти к сути дела, — рявкнул он.

— Не раньше, чем я буду уверен, что мне заплатят, — ответил мальчишка. — Он сказал, что если я приду сюда, я могу взять Йоджо.

Все правильно. Карн больше не сомневался, что паренька прислал именно Брент. Восемнадцать лет назад они украли маленькую статуэтку у хитрого бриндизианского купца в Гатони, который боготворил ее, как идола. Купец называл тщедушного черного божка Йоджо. Никто, кроме Брента, не мог этого знать.

— Ну, так что сказал Брент? — настойчиво спросил Карн.

— А я могу взять это?

— Это и много больше, — ответил Карн нетерпеливо. — Если ты наконец передашь мне сообщение.

Мальчик закрыл глаза, чтобы лучше припомнить, и прижал Йоджо к груди.

— Время забить нашу свинью, — процитировал он, — и подать ее на лучшем фарфоре. Огонь сжигает красное и желтое, оставляя черный пепел на всеобщее обозрение.

— На всеобщее обозрение… — с недоверием повторил Карн. Полученные указания поразили его до глубины души. Что же такого могло произойти за каких-то два часа?

— Ты уверен, что он сказал именно это? — Мальчик округлил глаза.

— Он заставил меня повторить дважды. Я уверен, я совершенно уверен.

Карн взглянул на несколько папок, которые еще лежали на краю его кровати. Теперь он понимал, что это сущий пустяк по сравнению с тем, что произойдет завтра.

— Приготовь комнату для нашего гостя, — приказал он Бейли. — Он будет ночевать здесь.

— Но что же означает это сообщение? — спросила Масия.

— Сейчас узнаем. — Затем Карн опять повернулся к мальчику. — Теперь ты расскажешь мне с самого начала и во всех подробностях все, что произошло.

Неприятности начались с боли в желудке. Проще всего было отнести ее за счет беспокойного дня и не менее беспокойной ночи, предшествовавшей ему. Просто полный комплект несчастий, подумал Брент. Сперва перепуганная большеглазая шлюха в борделе Силены и Имбресс под окном. Затем бешеная скачка в Атахр Вин и весьма нервное путешествие по древним подземным туннелям, увечье Карна, сражение с Хейном. Потом добавился странный рассказ Эстона, в правдивость которого Каррельян все не мог поверить, и плюс к этому буханка хлеба, съеденная Брентом прямо на скаку, когда он мчался через Прандис. Внезапно бывший шпион понял, что этот хлеб стал его первой и единственной трапезой за прошедшие сутки, а прерывистый ритм галопа лошади не слишком способствовал хорошему пищеварению.

Во всяком случае, он еще легко отделался, получив на закуску всего лишь боль в желудке.

Но, похоже, мир больше не хотел проявлять милосердия. Вскоре, несмотря на ночную прохладу, на лбу у Брента выступил пот. Он распахнул плащ, позволив ветру охладить его разгоряченное тело, но даже ночной воздух уже не мог одолеть сжигавший его лихорадочный жар. Теперь он весь покрылся потом, одежда прилипла к телу. Брент на секунду задумался, не стоит ли вернуться домой, но непонятно, сколько продлится болезнь, а он был совершенно уверен, что убийца не станет откладывать свое путешествие в Индор, чтобы дать шанс своему преследователю. Брент тоже не был настроен жертвовать местью ради того, чтобы переболеть желудочной инфекцией в мягкой постели. Черт возьми, да он готов сам вспороть себе живот, если это поможет найти Хейна.

Поэтому, согнувшись в седле, он позволил лошади нести себя по центральным улицам Прандиса. Над крышами двухэтажных домов, выстроившихся в ряд на бульваре, виднелась Башня Совета. «Сегодня вечером она освещена более ярко, чем обычно, — подумал он. — Их бесценные секреты галопом скачут на запад, и хранители Чалдиса пылают от страха». Невзирая на боль, Брент не смог удержаться от ухмылки. По крайней мере, у него имеются товарищи по несчастью. Прежде чем прикончить Хейна, ему придется выразить лысому убийце свою благодарность за то, что мартышки из правительства не могут теперь спокойно спать в своих постелях.

А вслед за Хейном?.. Брент мысленно вернулся к ночи, когда проходил его традиционный прием — уже больше месяца назад, — и вновь вспомнил смуглого человека, вторгшегося в его дом. Черты лица как у хищной птицы, сплошные углы. Кто же он? Сплошные секреты: все они замешаны в этом деле, и, в конце концов, таинственный посетитель был недалек от истины, явившись к Бренту. Незваный гость воровал секреты, Брент занимался тем же. Как справедливо заметил Эстон, правила этой игры ему были хорошо известны.

За одним исключением. Брент никогда не использовал украденные секреты, кроме, пожалуй, одного случая. Двое самых первых клиентов отреагировали на его скромное требование о ежегодной ренте покушением на его жизнь. Нет, кажется, их было трое, припомнил Брент. Но убийцы, подосланные ими, оказались менее опасны, чем информация; единственные секреты, которые он опубликовал. В мгновение ока три карьеры оказались загублены, и с тех пор никто из клиентов Брента не пытался нанести ответный удар. Они просто присылали ему деньги в сумках, или вазах, или зашитые в чучела животных в десятки постоянно меняющихся сборных пунктов. И все эти люди жили спокойно, зная, что их тайны остаются надежно спрятанными от людских глаз в папках Галатина Хазарда.

«Провокационный вопрос, — подумал Брент. — В безопасности ли тайная жизнь Чалдиса? Собирается ли шпион использовать Фразы?» Любопытство Брента настолько разыгралось, что он был почти готов позволить смуглому незнакомцу сбежать с ними. Неплохо бы понаблюдать за возможными потрясениями… Однако причина, по которой Брент сейчас скакал на лошади, не обращая внимания на ночной холод, боль в желудке и лихорадку, не имела ничего общего с любопытством. Где-то существовал лысый убийца, а Брент страстно жаждал изменить его анатомию, и по сравнению с этой целью все его рассуждения относительно Фраз просто ничего не значили.

Острая боль пронзила желудок. Он медленно выдохнул и потряс головой, надеясь, что в ней прояснится. Но это не помогло.

Брент понял, что ему предстоит долгая и тяжелая ночь. К тому времени как он наткнулся на городскую стражу, у него зуб на зуб не попадал. Стражников было четверо, все верхом, и это показалось странным. Городские стражи патрулировали город парами и, как правило, пешком.