Нежность

– Нет….

– Нет?

Николь не поняла, был ли это шок, триумф или он просто не поверил ей. Она заглянула ему в глаза, пытаясь разобраться. По правде сказать, она уже во всем запуталась, и собственное поведение смущало ее не меньше. Ведь умом она твердо понимала, что должна бояться и презирать этого человека и любыми путями стараться освободиться от него, однако все внутри нее говорило об обратном. Ей совершенно не хочется такой свободы. В ней живет одно-единственное желание обнять и поцеловать его, ощутить на себе тяжесть его сильного тела. И с каждой минутой становится все трудней бороться с собой.

– Расскажи мне о Дэвиде, – настойчиво, уже в который раз, попросил Мартин.

– Мы… собирались пожениться.

Как нарочно, нужные слова не приходили ей в голову, но она должна – нет, обязана! – сосредоточиться. Иначе произойдет самое ужасное – ее желание возобладает над ней…

– Или, по крайней мере, все так думали, но потом…

– Он бросил тебя? – Мартин пришел ей на помощь, когда она замялась, подбирая слова.

– Нет…

Неужели у него хватило наглости допустить, что она, будучи брошенной женихом, рикошетом отскочила в его постель? Неужели только так можно понимать ее действия? Интересно, а что, может, для нее было действительно лучше попасть именно в такую ситуацию?

– В какой-то момент, сама не знаю почему, я поняла, что не хочу выходить за него. Сначала все шло нормально – ведь мы уже были вместе около двух лет, но, когда он спросил моего окончательного решения, я ответила ему отказом. Просто в одно прекрасное утро я проснулась с сознанием, что ничего хорошего из этого не выйдет. Что-то подсказывало мне, что мое чувство к нему не настолько сильно, чтобы я могла стать его женой. А потом мне стало жаль себя – ведь я ничего не видела, не испытала в жизни, и я решила, что еще рано запирать себя в четырех стенах. Очевидно, я просто не была готова на такой шаг. Дэвид очень болезненно воспринял мой отказ… – Ее голос дрогнул. – Все осложнялось тем, что мы вместе работали в центре досуга. В конце концов, не выдержав, я решила взять отпуск и сбежать от всего этого кошмара… и встретила тебя.

– И встретила меня, – глухим эхом отозвался Мартин. – И я оказался именно тем, с кем ты испытала то, чего и не предполагала.

От его язвительного намека Николь поморщилась, как от боли, однако не нашла достойного ответа.

– Но вскоре позвонил Дэвид… Он попросил меня вернуться… – очень тихо произнесла Николь.

Она так и не смогла заставить себя сказать правду, ведь на самом-то деле звонил не Дэвид, а ее отец. Больше всего ей сейчас не хотелось вспоминать, а значит, еще раз переживать тот шок от того, что она услышала.

– Мне необходимо было возвратиться как можно скорее. Я… забыла обо всем.

Мартин побледнел и в ярости заскрипел зубами. Его орлиные глаза пронзили ее искрами-молниями. Боже, зачем она это говорит? Ведь в действительности все было совсем не так. Да, правда, в первую минуту после разговора она ни о чем не могла думать, кроме как о билете на самолет и о скорейшем возвращении в Англию, но после того, как все образовалось, Николь в первую очередь метнулась к Мартину. Она заглянула к нему в номер и, не застав его, очень огорчилась.

Лицо Николь омрачилось, в глазах появилась тоска… Решив написать ему несколько строк на прощание, она открыла ящик его стола в поисках листка бумаги и нашла там нечто, поразившее ее до глубины души. Как-то сами собой, совершенно непроизвольно, сразу же всплыли подслушанные ею размышления Мартина, произнесенные вслух, и только сейчас до нее дошло, как жестоко он обманывал ее – она всего лишь маленький ничего не значащий эпизод в жизни этого мерзавца. Ну почему бы ей тогда посерьезней не отнестись к тем словам? Круглая дура, полная идиотка!

Со дня первой встречи с Мартином Николь настолько закрутил неописуемо бурный вихрь новых, еще не изведанных ею страстей и желаний, что она никак не могла, да и не очень стремилась вырваться из него, хотя, видя, как Мартин легко относится к вопросу предохранения, ей необходимо было серьезно обсудить это с ним. Однако ее воспитание в строго католическом духе претило ей самой касаться таких щекотливых тем. А посему Николь ничего не оставалось, как ругать себя за собственную беспечность и взывать к судьбе, чтобы Мартин не заметил ее слабохарактерности. Но неожиданное открытие с пачкой маленьких пакетиков из фольги заставило ее призадуматься…

– Даже и не представлял, что со мной может такое приключиться, – не раз удивлялся Мартин, и Николь безоговорочно верила ему, равно как и тому заверению, что их знакомство совершенно выбило его из колеи.

Обычно он небольшой любитель при первой же встрече прыгать в постель, да и она не меньше поражалась себе и своим поступкам. И, возликовав от его слов, вообразила, что он влюблен в нее, и была крайне горда этим. Еще бы, ей удалось увлечь такого красавца! И, ослепленной собственным чувством к нему, ей и в голову не пришло усомниться в искренности этого человека.

Теперь же с нее словно сняли розовые очки. Маленькие пакетики с презервативами открыли ей глаза: Мартин тщательно готовился к своему отдыху, уверенный, что не с ней, так с другой, но нечто подобное обязательно произойдет.

Ну лежало бы там один-два пакетика, можно было бы еще понять – рассудительный, сдержанный в своих желаниях человек прихватил их просто на всякий случай. Но такое количество говорило о том, что он не просто ожидал, а рассчитывал на гиперактивную половую жизнь.

Николь вспыхнула багровым румянцем, вспомнив, чем они занимались все дни их знакомства. Да, значит, Мартин, как и многие другие, приехал сюда поразвлекаться, завести пару-тройку курортных романчиков-однодневок, без всяких обязательств на будущее – чисто постельный вариант. Но что-то помешало разгуляться герою-любовнику.

Ну да, конечно, ведь отель почти пустовал. Она просто подвернулась ему под руку, потому что не нашлось других, помоложе и незанятых, и он стал обхаживать ее, как тигр осторожно подбирающийся к своей жертве, и очень быстро добился своего. А Николь, измученная притязаниями Дэвида, не смогла оказать должного сопротивления. Что тут говорить, конечно, она сама бросилась ему в объятия и в постель. Наверняка он подумал, что и первое и второе свалилось на него как рождественский подарок, с горьким отчаянием решила Николь. Наверняка Мартин рассчитывал потратить много больше энергий, времени и денег, чтобы обольстить, завоевать ее расположение. А получилось, что она сама стала бегать за ним!

– Ты забыла! – угрожающе тихим голосом повторил Мартин, так что у Николь волосы встали дыбом от страха, а по спине пробежали мурашки.

Она вдруг вспомнила, как он отреагировал на ее заявление, что ей с ним стало скучно. Тогда она просто ужалила его мужское самолюбие, ну а сейчас, судя по всему, нанесла сильный удар.

– Ты забыла! – шипел он.

От его голоса у нее от страха кольнуло в животе. Схватив, он с силой сжал ей руку.

– А знаешь ли ты… хоть на минуту представь, что я чувствовал, когда вернулся в отель и узнал о твоем бегстве.

Вероятно, то же, что и сейчас. Видимо, гордость Мартина горела в адском огне ярости и обиды, когда он обнаружил неожиданно опустевшее гнездышко – предмета его сексуальной победы и приятного времяпрепровождения.

– Тебя просто бесит, что не ты, а я ушла первой! – выпалила Николь, моля Бога, чтобы ни голос, ни глаза не выдали ее ничтожной, жалкой трусости. – Уверена, у тебя уже все было рассчитано и спланировано заранее, так ведь? Пройдут мои две недели отпуска, и ты, забыв обо мне, не моргнув глазом…

– Что спланировано?! Что за…

– Ну-ну, давай, Мартин! Хватит притворяться и строить из себя несчастного влюбленного!

Если кому и пришлось пройти через это, так только ей. Сейчас Николь было невыносимо больно, оттого что у него еще хватает наглости возмущаться. Уж лучше бы он сразу сознался и повинился. Да, судьба действительно благосклонна к ней, и все повернулось так удачно. В конце концов, это помогло сохранить пусть совсем малую толику ее самолюбия и уважения к себе.