Карусель памяти

Казалось, ей понадобилась минута, чтобы понять его набор слов, но потом она рассмеялась.

– С удовольствием.

Он включил лампу на ночном столике и смотрел, как она села в своей постели. На спине ее розовой ночной сорочки черный кот тоже сидел спиной, и он смялся, когда она пересела в свою инвалидную коляску. Подкатив коляску к его постели, отодвинув при этом его коляску с дороги, она ловко переместилась в постель рядом с ним. Она легла на своей стороне, ее спина касалась его груди, и он объятием притянул ее к себе поближе. Ее груди тяжело покоились на его руках. Она была много полнее и мягче, чем Клэр. Ее волосы пахли летним солнечным светом.

– Как хорошо, – сказала она.

– Да, – сказал он. И это так и было. – Это едва ли не самое трудное, к чему мне предстоит привыкать. Никаких физических контактов. Я не имею в виду секс. Просто прикосновения. Объятия.

– По крайней мере, у тебя это было в течение двадцати лет, – сказала она, и он понял, что Пэт была одной из тех, кто ложится спать ночь за ночью без прикосновения руки другого человеческого существа.

Он притянул ее поближе и вдохнул запах ее пахнущих солнцем волос. У него возникло приятное чувство истомы, и он почти поддался легкой дреме, когда Пэт неожиданно спросила его:

– Ты встречался с тем парнем?

Он глубоко вздохнул, полностью просыпаясь.

– Я видел его мельком, – сказал он. – Он из этих высоких, смазливых хлыщей, которые ходят на двух ногах. Ненавижу эту его дерьмовую походку.

Пэт покачала головой, ее волосы коснулись его щеки.

– Я просто не понимаю Клэр, – сказала она. – Я хочу сказать, что мы с ней болтали время от времени, Джон. И она бредила тобой. Тем, какой ты удивительный. У меня просто в голове не укладывается, что она…

– Клэр бредит о всех, какие они удивительные, разве ты не замечала этого?

– Нет, это совершенно другое. Она считала, что ей так повезло с тобой. И совсем ничего не значило, что ты был в инвалидной коляске. Я хочу сказать, что ты знаешь так же хорошо, как и я, что дело не в том, что этот парень совершенно здоров. Ты веришь этому, Джон, не так ли?

Он вздохнул, ища что сказать.

– Для меня трудно поверить, или почувствовать, что мы с этим парнем ходим на равных. Прости за каламбур. Но я действительно думаю, что привязанность выше физических данных. Намного выше. Она уверяет, что тут нет никакой физической тяги. Даже если это и правда, мне от этого ничуть не легче. А в некотором роде, даже хуже.

– Что ты хочешь сказать?

Он подумал о своих разговорах с Клэр за последние несколько недель. У нее все еще продолжались галлюцинации, говорила она. Он пытался заставить ее рассказать ему о них, намереваясь выслушать, но она дала ему только кратчайшее описание, и он понял, что именно Рэнди выслушивал все ее воспоминания в мельчайших подробностях.

Он погладил руку Пэт.

– Ты помнишь, когда я спросил у тебя о гипотетической ситуации? Сторона А и сторона В?

– Блокирование воспоминания? Конечно.

– Ну, сторона В – это я, а сторона А – Клэр.

– О чем, черт побери, ты говоришь?

Он прижался щекой к ее волосам.

– Клэр не помнит совершенно ничего о своем детстве, – сказал он. – Она подавила почти все воспоминания. Клянусь, я не верил в блокирование воспоминаний до тех пор, пока не понял, что она мастер этого. Она полностью блокировала большие отрезки времени. Она помнит только хорошее.

– Угу, – сказала Пэт. – Это похоже на Клэр, не так ли? Я всегда удивлялась, как у человека может быть такой постоянный положительный взгляд на вещи и на весь мир.

– Ну, теперь его у нее нет больше. Нет, с тех пор, как она увидела эту женщину, которая прыгнула с моста. Она больше не могла использовать свои милые приемы. И тогда у нее стали возникать эти маленькие проблески воспоминаний, которые, как я опасаюсь, могут быть забытыми отрывками детства. Те плохие события, которые она блокировала. Когда она с Рэнди – ну, он, похоже, способен и хочет помочь ей попытаться все вспомнить.

– У него есть профессиональные навыки, чтобы заниматься подобными вещами? – Голос Пэт стал снова скрипучим.

– Нет. По крайней мере, я так не думаю. Он владелец ресторана.

– Осел дерьмовый. Играет с огнем. Она забыла по какой-то причине. Чтобы защитить себя. Если он принудит ее углубиться в эти частицы ее прошлого, которые она действительно не помнит, это может иметь ужасные последствия. Даже хорошо обученный, хорошо натренированный психоаналитик попадался в ловушку ложной памяти у очень ранимых пациентов.

– Эти воспоминания реальны.

– Откуда ты знаешь?

– Знаю.

– Ну, я все же думаю, что этот парень берется не за свое дело.

Неважно, как сильно ему хотелось бы присоединиться к ее ругани по поводу Рэнди, он понимал, что это незаслуженно.

– Я не думаю, что он принуждает ее вспоминать эту ерунду. Просто подталкивает ее, ободряет, но ни в коей мере не принуждает. Проблески воспоминаний, или как их там называть, кажется, возникают естественно, сами по себе. И медленно. Но она чересчур занята ими. Теперь они стали ее миром. И в нем нет места для меня.

Пэт не стала на это что-либо говорить.

– Джон… – Ее слова звучали, как будто она колебалась. – Эти ее воспоминания. Они… Тебе не надо рассказывать мне подробности, но насколько они… плохие?

– Ну, как я тебе говорил, я знаю то, что случилось с Клэр и чего она не помнит. И это очень плохое – и я…

– Я не понимаю, откуда ты можешь знать то, чего она не знает.

Он отмахнулся от ее вопроса.

– Неважно. Просто поверь, что я знаю. Итак, мне нужно сказать ей или нет? Я думаю, что если бы я ей рассказал, возможно, это могло бы положить конец этой неразберихе. И ей тогда больше не будет нужен Рэнди. По крайней мере, не для того, чтобы прояснить ее память. – Он не хотел думать о других целях, для которых ей может понадобиться Рэнди. Пэт на минутку задумалась.

– Я опасаюсь, что у меня осталось то же мнение, когда вы оба были стороны А и В. Похоже, что она сама медленно вспоминает, и подталкивать ее будет роковой ошибкой.

Он кивнул.

– Надеюсь, ты права. – Ему бы хотелось силой приблизить конец экскурсии Клэр в собственное прошлое, которое приносит такую боль, тем не менее он все еще страшился того, что ему пришлось бы рассказать те ужасные вещи, которые он знает.

– А я надеюсь, что она участвует в сеансах психоаналитика, а не шарлатана, – сказала Пэт. – Похоже, это дело серьезное.

– Я понимаю.

Пэт тяжело вздохнула.

– Я рада, что ты рассказал мне все об этом, – сказала она. – Я слишком была зла на Клэр. Понимание ситуации несколько смягчило мою ярость.

– Но не слишком-то успокаивайся, хорошо? Мне ведь нужен кто-то, с кем я бы мог поделиться своей яростью.

В комнате опять все стихло. Мускулы рук Джона были твердые, а запах волос Пэт окружал его, как запах летнего дня. На этот раз, когда он закрыл глаза, то заснул в объятиях друга.